Воспоминания участника Курильского десанта Романенко В. А.
Воспоминания Василия Андреевича Романенко, на момент операции старшина 2-й статьи, участвовший в десанте в составе сводного батальона морской пехоты ПВМБ, отряд первого броска. В ходе своей беседы с корреспондентом ветеран рассказывает о том, как попал на флот, где служил, как оказался в десанте и описывает свое участие в боях передового отряда. Есть и любопытные подробности о подвиге сослуживцев Василия Андреевича, Вилкове и Ильичеве, своими телами закрывших амбразуры японского ДЗОТа.
РОМАНЕНКО: Бригада морской пехоты, которая совершила первую высадку. Бригада первого удара или группа захвата, короче говоря. Подошли мы сюда, к мысу Лопатка 17-го августа 1945-го года подождали, когда наступит время для высадки и пошли несколько барж, морских барж десантных пошли к Курилам. Подошли мы где-то в четыре часа и в начале пятого высадились без единого выстрела. Сделали высадку, но был туман, ужаснейший туман. Допустим, в расстоянии полметра не было видно ничего абсолютно. Ну никто ничего не понял, - куда идти? Собрались там группами по 8-10 человек. Ну куда ребята? Двинулись на маяк. Нам было задании, вот лейтенант Козулин у нас был командир ( в тексте - вот лейтенанта Козулина у нас был командир) и мы двинулись в сторону маяка. Поднялись наверх туда на сопочку, там были бараки (вписано от руки - палатки) (или как их там называть), общежития солдат. Мы зашли в первый барак (это все было в пятом часу). Их дневальный спал за столом, тут его прикончили прикладом, крикнули «Руки вверх!», японцы стали схватываться, ничего не поймут, и их всех расстреляли, примерно в количестве 80, может быть 60, может быть сто человек (не считал). Нары были с обеих сторон - и справа и слева, одноэтажные, на циновках они все спали. А на полу у них видно какой-то праздник был или гулянка. Остатки пищи, палочки. После этого всех прикончили, вторая волна подошла наших войск десантных. Открыли огонь, тут началось. Незнаешь куда идти. Стало светать. Уже где-то туман стал рассеиваться, командир наш нашелся, пошли мы организованно, пошли мы в сторону уже маяк здесь… взят был, а Сигнальная с мыса Лопатка попросили по радио, (так в тексте(?)) ну по связи, открыли огонь по этому маяку, мы откатились назад и пошли к высоте 171. Тут началось - кто кого, схваток рукопашных как таковых не было. Стрельба была ужасная. Мы были в блиндажах ихних. Блиндажи были хорошие у них, почти в рост человека, но дело в том, что у них был каждый квадратный метр уже пристрелян. Они, можно сказать, били наверняка. Летит ихний снаряд (выстрел из пушки) шрапнельные снаряды, и смотришь - пять, десять, пятнадцать человек нету: кто раненый, кто убитый насмерть.
Но потом тут с наших кораблей и открыли (не дописано «огонь»?). Подкрепление второго эшелона подошло. Тут уже пошло лучше, наши открыли стрельбу. Стало легче. Потом танки ихние подошли тут., 16-18 ( я лично не считал их) но танков очень много. Тут все мокро было. Ну с птров наши там ребята открыли (у кого были птры, на птрах расписаны) ПТРы наши открыли по ним огонь, правда 6 штук повернуло сразу назад. И потом они второй раз развернулись, на нас сюда пошли. На месте осталось штук 18. Ни один, короче говоря, ушел.
Продвигались вперед. Наша корабельная артиллерия поддерживает. Стали подходить к высоте 171, тут дзоты ихние. Очень тяжело было. Поднять головы нельзя было. Народ не мог подняться. Нас прижимало к земле, короче говоря. И при том там кедрач мелкий был кустарник, а кустарник-кедрач был типа заграждения. Проволкой зацепишься, местность-то неровная, думаешь, что его убило, а он просто зацепился, упал. В атаку раз, два, три, четыре бросались. Высоту не взять. Задание было Вилкову первому погасить амбразуру. Было две гранаты брошено. Она замолчала. Она была, как сказать, две бойницы у неё было: с правой стороны и с левой стороны. Вилков шел на левую бойницу, а справа огонь вообще не открывали. Эти два броска не дали никакого успеха. Решил закрыть своим телом амбразуру. Тут поднялись мы. Пробежав метров пятнадцать-двадцать (сопку-то не сильно пробежишь) нас опять с правой амбразуры прижали. Когда из правой амбразуры открыли огонь, к ней ближе всех лежал Петр Ильичев. С Петром Ильичевым я служил вместе на одном корабле. Хорошо его знаю. Тем более я был старшиной «морского охотника», прекрасно его знаю. У Петра Ильичева была одна граната по всей вероятности, потому что он только один раз бросил гранату, она не достигла своей цели. Только он бросил - взрыв. После взрыва через минуты две снова амбразура заработала. Он бросился на амбразуру. Мы тут пошли в атаку смело, потому что амбразура больше не стреляла. А [в] амбразуре было трое японцев, которых пристрелили на месте. И взяли высоту 171.
КОРР: Василий Андреевич, на каком вы служили корабле?
РОМАНЕНКО: На «морском охотнике» МО-236
КОРР: Василий Андреевич, а как вы попали на флот?
РОМАНЕНКО: На флот я попал по призыву комсомола в 1942 году 12 мая. Был направлен в город Владивосток. Нас направили в учебный отряд на русский остров (остров Руский). Я в учебном отряде механическую школу окончил и нас направили в Комсомольск, получать новые корабли. Мы там побыли на заводе некоторое время, в Комсомольске, оттуда нас отправили полуэкипаж снова во Владивосток, хотели отправить в действующую армию на Запад. Но там этого не получилось, нас отправили на Камчатку. Получать корабли военно-морские по ленд-лизу с Америки. Я служил на Камчатке до 1943 года. В сорок третьем году мы получили корабли, перегнали их часть во Владивосток. С Владивостока нас отправили на Камчатку. На Камчатке мы получили корабли (вторую группу). Служил на Камчатке на начало десанта Курильских островов. После окончания Курильской операции продолжал служить до 1956 года.
КОРР: Василий Андреевич, а как вы попали в состав десанта?
РОМАНЕНКО: В состав десанта попал очень просто. Мы обеспечивали сбор десанта. Я находился на МО-235. Десанты собирались в трех районах: на жестяно-баночной фабрике или на заводе имени Ленина, на СРВ. Второй десант собирался в городе, в Петропавловске, и третий десант собирался в районе мехзавода или села Сероглазка. На СРВ собиралась первая ударная бригада морской пехоты, под командованием майора Шутова. Здесь оформился десант и когда мы пошли на высадку к мысу Лопатка, здесь на Лопатке через нашего заместителя старшего лейтенанта Хаткина нас несколько человек попросились в десант. Нам было разрешено пересесть на дээски, баржи десантные. Я попал на баржу 522, и со мной еще четыре человека наших, с нашего катера «морского охотника». Я вместе с десантом ушел в десант.
После капитуляции вернулся на свой катер, на «морской охотник», уже на 236-ой. Я обеспечивал здесь подписание капитуляции (капитуляция японская была подписана на «Амик», так назывался тральщик дальнего действия - 335-й тральщик. После подписания мы ушли на своем катере 23 августа, ушли с Курильских островов, прибыли в город Петропавловск в базу к себе и готовились к боевому тралению. Убирали мины, которые были поставлены на всякий случай нападения Японии. Занимались тралением. После траления, когда все вытралили мины также продолжалась моя служба до 1956 года. В 1956 году я демобилизовался по сокращению вооруженных сил.
КОРР: Вы во время Великой Отечественной войны старшиной были?
РОМАНЕНКО: Да, старшиной 2-ой статьи, а закончил службу мичманом.
КОРР: Василий Андреевич, а вот в мирное время где вы работали и по сей день работаете?
РОМАНЕНКО: Работал в колхозе имени Ленина в селе Сероглазка в Петропавловске-Камчатском. Потом ушел в пароходство. В пароходстве работал, был старшим механиком. И по сей день работаю в той же должности. Сейчас я нахожусь на берегу.
КОРР: Семья у вас есть?
РОМАНЕНКО: Есть, конечно. У меня дочь одна и внучки. Жена сейчас на пенсии.
Примечания в скобках курсивом - мои, без курсива - автора текста.
Втеран ошибочно називает сводный батальон морской пехоты "бригадой".
"А [в] амбразуре было трое японцев, которых пристрелили на месте." В сентябре этого года экспедиция МО обследуя место боя обнаружила как раз у ДЗОТа, где погибли Вилков и Ильичев останки сразу трех японских солдат. Они лежали прямо на крыше огневой точки, рядом друг с другом. В руке одного из них была зажата граната, он был убит выстрелов голову, каска пробита.
На фото, поисковики расчищают место гибели японских военнослужащих над ДЗОТом.
РОМАНЕНКО: Бригада морской пехоты, которая совершила первую высадку. Бригада первого удара или группа захвата, короче говоря. Подошли мы сюда, к мысу Лопатка 17-го августа 1945-го года подождали, когда наступит время для высадки и пошли несколько барж, морских барж десантных пошли к Курилам. Подошли мы где-то в четыре часа и в начале пятого высадились без единого выстрела. Сделали высадку, но был туман, ужаснейший туман. Допустим, в расстоянии полметра не было видно ничего абсолютно. Ну никто ничего не понял, - куда идти? Собрались там группами по 8-10 человек. Ну куда ребята? Двинулись на маяк. Нам было задании, вот лейтенант Козулин у нас был командир ( в тексте - вот лейтенанта Козулина у нас был командир) и мы двинулись в сторону маяка. Поднялись наверх туда на сопочку, там были бараки (вписано от руки - палатки) (или как их там называть), общежития солдат. Мы зашли в первый барак (это все было в пятом часу). Их дневальный спал за столом, тут его прикончили прикладом, крикнули «Руки вверх!», японцы стали схватываться, ничего не поймут, и их всех расстреляли, примерно в количестве 80, может быть 60, может быть сто человек (не считал). Нары были с обеих сторон - и справа и слева, одноэтажные, на циновках они все спали. А на полу у них видно какой-то праздник был или гулянка. Остатки пищи, палочки. После этого всех прикончили, вторая волна подошла наших войск десантных. Открыли огонь, тут началось. Незнаешь куда идти. Стало светать. Уже где-то туман стал рассеиваться, командир наш нашелся, пошли мы организованно, пошли мы в сторону уже маяк здесь… взят был, а Сигнальная с мыса Лопатка попросили по радио, (так в тексте(?)) ну по связи, открыли огонь по этому маяку, мы откатились назад и пошли к высоте 171. Тут началось - кто кого, схваток рукопашных как таковых не было. Стрельба была ужасная. Мы были в блиндажах ихних. Блиндажи были хорошие у них, почти в рост человека, но дело в том, что у них был каждый квадратный метр уже пристрелян. Они, можно сказать, били наверняка. Летит ихний снаряд (выстрел из пушки) шрапнельные снаряды, и смотришь - пять, десять, пятнадцать человек нету: кто раненый, кто убитый насмерть.
Но потом тут с наших кораблей и открыли (не дописано «огонь»?). Подкрепление второго эшелона подошло. Тут уже пошло лучше, наши открыли стрельбу. Стало легче. Потом танки ихние подошли тут., 16-18 ( я лично не считал их) но танков очень много. Тут все мокро было. Ну с птров наши там ребята открыли (у кого были птры, на птрах расписаны) ПТРы наши открыли по ним огонь, правда 6 штук повернуло сразу назад. И потом они второй раз развернулись, на нас сюда пошли. На месте осталось штук 18. Ни один, короче говоря, ушел.
Продвигались вперед. Наша корабельная артиллерия поддерживает. Стали подходить к высоте 171, тут дзоты ихние. Очень тяжело было. Поднять головы нельзя было. Народ не мог подняться. Нас прижимало к земле, короче говоря. И при том там кедрач мелкий был кустарник, а кустарник-кедрач был типа заграждения. Проволкой зацепишься, местность-то неровная, думаешь, что его убило, а он просто зацепился, упал. В атаку раз, два, три, четыре бросались. Высоту не взять. Задание было Вилкову первому погасить амбразуру. Было две гранаты брошено. Она замолчала. Она была, как сказать, две бойницы у неё было: с правой стороны и с левой стороны. Вилков шел на левую бойницу, а справа огонь вообще не открывали. Эти два броска не дали никакого успеха. Решил закрыть своим телом амбразуру. Тут поднялись мы. Пробежав метров пятнадцать-двадцать (сопку-то не сильно пробежишь) нас опять с правой амбразуры прижали. Когда из правой амбразуры открыли огонь, к ней ближе всех лежал Петр Ильичев. С Петром Ильичевым я служил вместе на одном корабле. Хорошо его знаю. Тем более я был старшиной «морского охотника», прекрасно его знаю. У Петра Ильичева была одна граната по всей вероятности, потому что он только один раз бросил гранату, она не достигла своей цели. Только он бросил - взрыв. После взрыва через минуты две снова амбразура заработала. Он бросился на амбразуру. Мы тут пошли в атаку смело, потому что амбразура больше не стреляла. А [в] амбразуре было трое японцев, которых пристрелили на месте. И взяли высоту 171.
КОРР: Василий Андреевич, на каком вы служили корабле?
РОМАНЕНКО: На «морском охотнике» МО-236
КОРР: Василий Андреевич, а как вы попали на флот?
РОМАНЕНКО: На флот я попал по призыву комсомола в 1942 году 12 мая. Был направлен в город Владивосток. Нас направили в учебный отряд на русский остров (остров Руский). Я в учебном отряде механическую школу окончил и нас направили в Комсомольск, получать новые корабли. Мы там побыли на заводе некоторое время, в Комсомольске, оттуда нас отправили полуэкипаж снова во Владивосток, хотели отправить в действующую армию на Запад. Но там этого не получилось, нас отправили на Камчатку. Получать корабли военно-морские по ленд-лизу с Америки. Я служил на Камчатке до 1943 года. В сорок третьем году мы получили корабли, перегнали их часть во Владивосток. С Владивостока нас отправили на Камчатку. На Камчатке мы получили корабли (вторую группу). Служил на Камчатке на начало десанта Курильских островов. После окончания Курильской операции продолжал служить до 1956 года.
КОРР: Василий Андреевич, а как вы попали в состав десанта?
РОМАНЕНКО: В состав десанта попал очень просто. Мы обеспечивали сбор десанта. Я находился на МО-235. Десанты собирались в трех районах: на жестяно-баночной фабрике или на заводе имени Ленина, на СРВ. Второй десант собирался в городе, в Петропавловске, и третий десант собирался в районе мехзавода или села Сероглазка. На СРВ собиралась первая ударная бригада морской пехоты, под командованием майора Шутова. Здесь оформился десант и когда мы пошли на высадку к мысу Лопатка, здесь на Лопатке через нашего заместителя старшего лейтенанта Хаткина нас несколько человек попросились в десант. Нам было разрешено пересесть на дээски, баржи десантные. Я попал на баржу 522, и со мной еще четыре человека наших, с нашего катера «морского охотника». Я вместе с десантом ушел в десант.
После капитуляции вернулся на свой катер, на «морской охотник», уже на 236-ой. Я обеспечивал здесь подписание капитуляции (капитуляция японская была подписана на «Амик», так назывался тральщик дальнего действия - 335-й тральщик. После подписания мы ушли на своем катере 23 августа, ушли с Курильских островов, прибыли в город Петропавловск в базу к себе и готовились к боевому тралению. Убирали мины, которые были поставлены на всякий случай нападения Японии. Занимались тралением. После траления, когда все вытралили мины также продолжалась моя служба до 1956 года. В 1956 году я демобилизовался по сокращению вооруженных сил.
КОРР: Вы во время Великой Отечественной войны старшиной были?
РОМАНЕНКО: Да, старшиной 2-ой статьи, а закончил службу мичманом.
КОРР: Василий Андреевич, а вот в мирное время где вы работали и по сей день работаете?
РОМАНЕНКО: Работал в колхозе имени Ленина в селе Сероглазка в Петропавловске-Камчатском. Потом ушел в пароходство. В пароходстве работал, был старшим механиком. И по сей день работаю в той же должности. Сейчас я нахожусь на берегу.
КОРР: Семья у вас есть?
РОМАНЕНКО: Есть, конечно. У меня дочь одна и внучки. Жена сейчас на пенсии.
Примечания в скобках курсивом - мои, без курсива - автора текста.
Втеран ошибочно називает сводный батальон морской пехоты "бригадой".
"А [в] амбразуре было трое японцев, которых пристрелили на месте." В сентябре этого года экспедиция МО обследуя место боя обнаружила как раз у ДЗОТа, где погибли Вилков и Ильичев останки сразу трех японских солдат. Они лежали прямо на крыше огневой точки, рядом друг с другом. В руке одного из них была зажата граната, он был убит выстрелов голову, каска пробита.
На фото, поисковики расчищают место гибели японских военнослужащих над ДЗОТом.
