О налогах. Познавательное.
20% налогов для богатых - за эту цель на Западе борются олигархи и правые. В России за это бюрются "левые". Российские левые правее европейских "правых".
А мы-то тут действительно ковыряемся со всякими мелочами...
Тут на самом деле даже Вестервелле, главлибералу, такое в страшном сне не приснится.
Потому что знает:
УБЬЮТ.
Кольбера же следует считать создателем модели государства догоняющего развития. Франции с ее многочисленным влиятельным дворянством, особенно после изгнания протестантов-гугенотов, среди которых было много предпринимателей, оставалось подражать голландским новшествам путем создания государственных мануфактур и введения монополий. Неизбежно росли налоги, отчего гроб Кольбера на его похоронах пришлось ограждать от бунтующей толпы. Ровно так же мало кто в России станет оплакивать смерть Витте или Столыпина. Догоняющие режимы, как правило, авторитарны и тяжким бременем ложатся на массы.
Но, думаете, в передовой буржуазной Голландии или Англии налоги и пошлины были ниже? На самом деле чуть ли не втрое выше, чем в остальной Европе. Только собирались и расходовались они иначе. Франции или царской России приходилось обеспечивать престижное потребление весьма многочисленного дворянства. На ренту с крестьянского труда претендовали и элиты, и государство, что создавало нищету и глухое недовольство в низах общества и постоянные политические трения в верхах, обернувшиеся в итоге революциями.
Капитализм, как верно отмечал Карл Маркс (но не он один), тоже начинался с революций. Голландцы, англичане и американцы некогда пролили немало своей и чужой крови за свободу. Их восстания привели к прорывам не из-за особой протестантской этики, а потому, что обернулись устойчивой фракционностью на политической арене. Преодолев совместными усилиями «деспотизм», все классы общества на какое-то время были объединены эйфорией победы и готовы к сотрудничеству. (Нечто подобное очень недолго наблюдалось и в России после 1991 года.) В то же время ни государство, ни капиталистические элиты, ни простой народ (фермеры, ремесленники и прочий малый бизнес) не одержали верха друг над другом. Их коллективные силы оказались примерно равны, и в этом видится главная причина - гражданское идеологическое единение при временно возникшем балансе сил.
Единение грозило вскоре развалиться из-за классовых и фракционных противоречий. Работники, малый и крупный бизнес - объективно конкуренты на рынках труда и товаров, а государство объективно остается организацией, осуществляющей изъятия у общества. Но слишком многим после недавних революций хотелось мира. Перед угрозой нового витка потрясений оставалось выработать механизмы рациональной оптимизации внутренних конфликтов через правовую и парламентскую систему. Примерно так, довольно материалистично, сегодня исторические социологи реконструируют возникновение первых прорывов в модерн.
Ранние капиталистические государства получали доход в основном с косвенного таможенного обложения товарных потоков. Иначе властям пришлось бы иметь дело с мощной оппозицией, подавить которую не было ни сил, ни оправдания - абсолютизм-то свергли. По той же причине они расходовали полученные средства не на большую армию и элитное потребление (тут действительно играла роль протестантская этика скромности), а на субсидирование внутреннего производства, в том числе военного, плюс регулярные выплаты частным банкам, которые в ответ довольствовались умеренным процентом. Тем самым структурировалась организационно насыщенная и устойчивая деловая среда.
Поразительное дело: в такой ситуации рост пошлин и налогов обеспечивает рост государственных закупок, соответственно, растут и цены, но также капиталистические прибыли и реальные зарплаты. Приезжих в Амстердаме и Лондоне поражала дороговизна всего, включая труд местных работников, но также грамотность, зажиточность, чувство достоинства и относительное спокойствие населения. Вот что стояло за первыми спонтанными модернизациями.
...
Таким образом, высокие налоги могут быть как на пользу, так и во вред, зависит от системы.
Reply
Leave a comment