Олег Охапкин
ВОПЛОЩЕНИЕ
Не Музой и не демоном храним,
Я принял в дар провидческое око,
Покров мой - шестикрылый серафим -
Ужасный гений древнего пророка.
И оттого так лёгок мой ярем.
Я верую, что Дух владеет мною.
До времени и немощен, и нем,
Мысль в горечи питаю тишиною.
Но жизнью вдруг, что ядом напоён,
Глагол обугливает губы,
И жаркий звук, бесстыдно оголён,
Из тишины глядит, как плоть из шубы.
Тогда слова - единственный покров.
Прозрачные, они полны смиренья.
И если бы душа не знала слов,
Нагая суть не выдержала б зренья.
Спалила бы сама себя тотчас -
Сгорела б со стыда в грехопадении.
Но стих скрывает чудо, расточаясь
Молчанием в словесном совпадении.
Мгновение, и тайна во плоти.
Душа вошла в обыденное слово.
И то, что у неё был на пути -
Я словом был, но вот молчу я снова.
1968
ТЯЖЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ
Все отнял у меня казнящий Бог...
Ф.Т.
Все отнял у меня Господь:
Любовь, надежду, веру в жизнь,
И, мышцей сокрушая плоть,
Изгнал меня из двух отчизн.
Все, что от юности моей
Во мне боролось и росло,
Подобно древу без корней
Повержено и сохнет зло.
Ни упования, ни слез,
Ни горечи, в которой грусть,
И более того, ни грез,
Ни горя - кара наизусть.
Лежу всей тяжестью души,
В отчаянии, отчалив что ль
От чаянья, в такой глуши,
Где слышать что-нибудь уволь.
Все отнял у меня Отец:
Семью, сочельник, ёлку, дом,
Здоровье, юность, наконец,
Во мщении Своём святом.
Одно ещё оставил - дар,
То самое, с чего я гол,
Да тяжесть крыл, свободы жар,
Молитвы огненный Глагол.
1972
ПЕРЕМЕНА
Еще в саду сипит метель
И всюду снежные заносы,
Норд-ост из туч сучит кудель,
А ночь долга от папиросы,
Еще в зиме не различить
Расталый миг освобожденья,
И не кончается паденье
Снегов, и солнца не включить.
Пока в душе темным-темно,
Она., как мысль, не отлепилась
От лишних слов, ей все равно
Какая боль, какая милость,
И все равно какие сны:
Любовный лепет или вьюга,
Когда, как снасть, дрожит фрамуга,
И вьется в тучах диск блесны.
И так до самой тишины,
Пока не стихнет поневоле
Глотанье бешенной слюны
И привкус выплаканной соли,
И шаткий мира горизонт:
Не то сугробы, то ли море,
Не то качанье плоскогорий
Во весь необозримый фронт.
....................................
Гляди туда - на этот двор!
Там за окном твоя свобода:
В саду завьюженный забор.
Он завершает время года.
За ним деревья на ветру
Уже замыслили твой образ.
Им слышен океанский голос
Весны, назначенной к утру.
1973
Не Музой и не демоном храним,
Я принял в дар провидческое око,
Покров мой - шестикрылый серафим -
Ужасный гений древнего пророка.
И оттого так лёгок мой ярем.
Я верую, что Дух владеет мною.
До времени и немощен, и нем,
Мысль в горечи питаю тишиною.
Но жизнью вдруг, что ядом напоён,
Глагол обугливает губы,
И жаркий звук, бесстыдно оголён,
Из тишины глядит, как плоть из шубы.
Тогда слова - единственный покров.
Прозрачные, они полны смиренья.
И если бы душа не знала слов,
Нагая суть не выдержала б зренья.
Спалила бы сама себя тотчас -
Сгорела б со стыда в грехопадении.
Но стих скрывает чудо, расточаясь
Молчанием в словесном совпадении.
Мгновение, и тайна во плоти.
Душа вошла в обыденное слово.
И то, что у неё был на пути -
Я словом был, но вот молчу я снова.
1968
ТЯЖЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ
Все отнял у меня казнящий Бог...
Ф.Т.
Все отнял у меня Господь:
Любовь, надежду, веру в жизнь,
И, мышцей сокрушая плоть,
Изгнал меня из двух отчизн.
Все, что от юности моей
Во мне боролось и росло,
Подобно древу без корней
Повержено и сохнет зло.
Ни упования, ни слез,
Ни горечи, в которой грусть,
И более того, ни грез,
Ни горя - кара наизусть.
Лежу всей тяжестью души,
В отчаянии, отчалив что ль
От чаянья, в такой глуши,
Где слышать что-нибудь уволь.
Все отнял у меня Отец:
Семью, сочельник, ёлку, дом,
Здоровье, юность, наконец,
Во мщении Своём святом.
Одно ещё оставил - дар,
То самое, с чего я гол,
Да тяжесть крыл, свободы жар,
Молитвы огненный Глагол.
1972
ПЕРЕМЕНА
Еще в саду сипит метель
И всюду снежные заносы,
Норд-ост из туч сучит кудель,
А ночь долга от папиросы,
Еще в зиме не различить
Расталый миг освобожденья,
И не кончается паденье
Снегов, и солнца не включить.
Пока в душе темным-темно,
Она., как мысль, не отлепилась
От лишних слов, ей все равно
Какая боль, какая милость,
И все равно какие сны:
Любовный лепет или вьюга,
Когда, как снасть, дрожит фрамуга,
И вьется в тучах диск блесны.
И так до самой тишины,
Пока не стихнет поневоле
Глотанье бешенной слюны
И привкус выплаканной соли,
И шаткий мира горизонт:
Не то сугробы, то ли море,
Не то качанье плоскогорий
Во весь необозримый фронт.
....................................
Гляди туда - на этот двор!
Там за окном твоя свобода:
В саду завьюженный забор.
Он завершает время года.
За ним деревья на ветру
Уже замыслили твой образ.
Им слышен океанский голос
Весны, назначенной к утру.
1973