Летние эксцессы
Лето 2011 года подходит к концу. Оно было богато событиями, как экономического, так и политического характера. Известные проблемы американской экономики коснулись практически всех экономик мира, в том числе, и стран Евросоюза. Аналитики констатируют слабый рост ведущих экономик еврозоны во втором квартале текущего года, а некоторые финансовые эксперты пишут о близости финансовой стагнации даже в Германии. Надо признать, что встреча глав Германии и Франции в августе не оправдала надежд и не стала прорывом в преодолении кризиса еврозоны. Идея выпуска еврооблигаций была отвергнута, и прозвучала констатация, что нереально быстро снизить огромную государственную задолженность стран еврозоны. В общем, пока в «товарищах согласья нет».
В условиях глобализации экономические проблемы неразрывно связаны с теми или иными социальными потрясениями. Казалось бы, что меньше всего они должны проявляться в благополучных странах Евросоюза. Известно, что европейская цивилизация до последнего времени позиционировалась как самая продвинутая, либеральная, гуманистичная, толерантная и даже мультикультурная. Однако события последних месяцев свидетельствуют об обратном. Сначала в Норвегии внешне вполне добропорядочный подданный этого королевства тридцатидвухлетний Андерс Беринг Брейвик совершил вполне хладнокровно двойной теракт, унесший жизни около семидесяти его соотечественников. Спустя месяц в цитадели европейского либерализма - в Британии - начались массовые волнения, которые были названы европейскими политобозревателями «бунтом потребителей». И вот уже французские и германские лидеры начали вслух поговаривать то о крахе либерализма, то о тупиковости мультикультурализма.
В оценке этих двух эпизодов социальных взрывов (в Норвегии и Британии) необходимо подчеркнуть некоторые важные политические обстоятельства. В этих странах существует общая форма правления - конституционная монархия - и близкие типы политического режима. Логично было бы ожидать и сходную реакцию государственной власти на социальные эксцессы. Однако лидер правящего парламентского большинства в Норвегии вскоре по прошествии двойного теракта заявил, что страна не сойдет с пути либеральной демократии и защитит ее ценности. А что же Англия? Там лидер парламентского большинства Д.Кэмерон объявил беспощадную войну бунтовщикам и призвал в свои советники бывшего руководителя нью-йоркской полиции Билла Брэттона, заявив о режиме нулевой толерантности. Налицо выраженное различие реакции представителей европейской демократии: англосаксы не желают более проявлять толерантность к «взбесившимся» потребителям, французы констатируют провал либеральной современной политики, германцы - политики мультикультурализма, тогда как на Севере Европы предпочитают сохранять верность «неолиберальной традиции». А ведь это - общеевропейский дом, который так долго считался россиянами предметом подражания и лучшего заимствования. Христианская традиция (от которой отказались в Евросоюзе в пользу современной либеральной), помнится, гласит: «Дом, разделившийся в самом себе, не устоит».
Чего же нам ждать от первых всполохов политической разноголосицы внутри общеевропейского дома? Неужто, дезинтеграции Евросоюза, учитывая тяжелейший финансово-экономический кризис, даже не столько в США, сколько в Европе? Тем более, что глава всемирного банка Роберт Зеллик в середине августа, давая оценку современному состоянию финансово-экономической системы Евроатлантики, высказал свое мнение о том, что наступающий кризис много серьезнее кризиса 2008 года.
Возможно, я преувеличиваю тяжесть системного кризиса в Евроатлантике и преимущественно в странах Евросоюза. Может быть и так, но лично мне хорошо памятны августовские события двадцатилетней давности, поставившие точку на судьбе некогда всемогущего Советского Союза и положившие конец существованию новой исторической общности под названием «советский народ». События знаменитого путча 1991 - предтечи распада СССР - тогда многими зарубежными обозревателями связывались с финансово-экономическим банкротством страны, а политика либерализации и демократизации в этих условиях привела тогда к бунту с последующим распадом сверхдержавы. И потому именно нам, возможно, лучше других видно некое «нездоровье» политического процесса в европейском политическом организме, нарастающие кризисные явления. Полагаю, дальнозоркая позиция здесь предпочтительнее близорукой: Россия, неуклонно наращивая постсоветскую и, в целом, международную интеграцию, ведет себя более, чем адекватно, особенно с учетом тревожных явлений в Евросоюзе.