День демократии
Вот считается, что армия и демократия вещи несовместные. Но я уверен, что это далеко не так, многие демократические практики, которые уже укоренились в нашем обществе, пришли к нам именно из армии. Вот, например, ровно 30 лет назад, 24 февраля 1985 года проходили выборы в Верховный Совет РСФСР. По воле судьбы встречал я это знаменательное для мира событие в самой что ни на есть советской армии, прослужив еще только несколько месяцев. В общем, это были первые мои выборы в сознательном 18-ти летнем возрасте. И я их запомнил на всю жизнь. Потому что все в этот день было необычно.
Нашу роту собрали накануне, и наши командиры непривычно ласоковым голосом предупредили, что в день выборов мы не солдаты - мы граждане, мы исполняем свой гражданский долг и поэтому распорядок дня будет особенный - обычного общего подъема в 6.00 не будет (все беззвучно крикнули Ура!). И вообще, говорят, день выборов - это день демократии, так что будьте сознательными гражданами, товарищи солдаты, покажите пример сознательности. Как это сделать? А очень просто, говорят.
Все роты нашего батальона будут соревноваться, кто быстрее проголосует на участке, которые открываются ровно в 6.00. Так что подъема не будет, но если какая сука в 5.50 не будет около клуба, гда и располагался наш участок, пусть пеняет на себя. И еще, сказал нам командиры - у нас же демократия, то есть можно голосовать, кто за кого хочет. Но поскольку в бюллютене только один кандидат, то вполне демократичным окажется любой ваш выбор в пользу этого кандидата. Нам даже немного рассказали про него. Достойный человек, какой-то генерал. И опять же - если какая сука испортит бюллетень или не засунет его в урну, то будет очень плохо, причем всем.
Хоп, подумали мы, демократия-то оказывается похлеще авторитаризма. И были совершенно правы.
Итак, 24 февраля 1985 года ровно в 5.20 в непривычной демократической манере в казарме врубили на полную мощность проигрыватель с замечательными военными маршами. Команды "Подъем", действительно не было, но спать было совершенно невозможно. В 5.40 мы все уже стояли на улице у казармы, и ждали команды командира роты, чтобы двинутся к клубу. Бегом, за 5 минут добравшись до избирательного участка, мы лиуом к лицу столкнулись с такими же бедолагами из других рот. Оттесняя друг друга и вступая в локальные стычки роты пошли на штурм клуба. Не помню уже, кто победил в этой демократической схватке, но более бестолкового дня в армии я более не знал. В 10.00 нас ждал праздничный кросс на 6 километров. На старте играл настоящий духовой оркестр, под его звуки мы бодро отправлялись в путь, чтобы, скрывшись за ближайшим лесочком, остановиться и перекурить, оторвав от жизни кусочек настоящей демократии, а по дороге уже пылил командирский уазик, из которого сыпались матюки, подгоняя задымивших защитников отечества. Если кто бегал на 6 километров, тот наверняка замечал, что когда начинаешь финишировать после длинной дистанции, бравурные звуки духового оркестра не то чтобы мешают, нет, они, скажем так, кажутся неуместными. Вот и нам так казалось. Но демократия есть демократия, и приходилось терпеть. Потом было тоже много интересного и демократичного, навроде невиданного нами ранее печенья в солдаткой столовой, или двух часов (!) свободного времени после обеда. Которое по распоряжению командира роты мы использовали для дополнительной уборки в помещении казармы. Были еще дружеские соревнования по подтягиванию, опять праздничное преодоление полосы препятсвий, небольшой строевой конкурс на плацу, прохождение с песней и многое другое из богатого арсенала демократических армейских процедур.
В общем, когда к 22.00 мы доползли до своих коек в казарме, то мы с радостью и облегчением услышали резкий голос дежурного офицера: "Ну, все, демократия кончилась. Отбой!", повалились на жесткие кровати и мгновенно заснули счастливым уже совсем недемократическим сном.
Он до сих пор стоит у меня перед глазами, этот энергичный капитан, с кобурой, кричащий "Ну, все, демократия кончилась!". Но, честное слово, почему-то иногда очень хочется, чтобы она не кончалась.
.
Нашу роту собрали накануне, и наши командиры непривычно ласоковым голосом предупредили, что в день выборов мы не солдаты - мы граждане, мы исполняем свой гражданский долг и поэтому распорядок дня будет особенный - обычного общего подъема в 6.00 не будет (все беззвучно крикнули Ура!). И вообще, говорят, день выборов - это день демократии, так что будьте сознательными гражданами, товарищи солдаты, покажите пример сознательности. Как это сделать? А очень просто, говорят.
Все роты нашего батальона будут соревноваться, кто быстрее проголосует на участке, которые открываются ровно в 6.00. Так что подъема не будет, но если какая сука в 5.50 не будет около клуба, гда и располагался наш участок, пусть пеняет на себя. И еще, сказал нам командиры - у нас же демократия, то есть можно голосовать, кто за кого хочет. Но поскольку в бюллютене только один кандидат, то вполне демократичным окажется любой ваш выбор в пользу этого кандидата. Нам даже немного рассказали про него. Достойный человек, какой-то генерал. И опять же - если какая сука испортит бюллетень или не засунет его в урну, то будет очень плохо, причем всем.
Хоп, подумали мы, демократия-то оказывается похлеще авторитаризма. И были совершенно правы.
Итак, 24 февраля 1985 года ровно в 5.20 в непривычной демократической манере в казарме врубили на полную мощность проигрыватель с замечательными военными маршами. Команды "Подъем", действительно не было, но спать было совершенно невозможно. В 5.40 мы все уже стояли на улице у казармы, и ждали команды командира роты, чтобы двинутся к клубу. Бегом, за 5 минут добравшись до избирательного участка, мы лиуом к лицу столкнулись с такими же бедолагами из других рот. Оттесняя друг друга и вступая в локальные стычки роты пошли на штурм клуба. Не помню уже, кто победил в этой демократической схватке, но более бестолкового дня в армии я более не знал. В 10.00 нас ждал праздничный кросс на 6 километров. На старте играл настоящий духовой оркестр, под его звуки мы бодро отправлялись в путь, чтобы, скрывшись за ближайшим лесочком, остановиться и перекурить, оторвав от жизни кусочек настоящей демократии, а по дороге уже пылил командирский уазик, из которого сыпались матюки, подгоняя задымивших защитников отечества. Если кто бегал на 6 километров, тот наверняка замечал, что когда начинаешь финишировать после длинной дистанции, бравурные звуки духового оркестра не то чтобы мешают, нет, они, скажем так, кажутся неуместными. Вот и нам так казалось. Но демократия есть демократия, и приходилось терпеть. Потом было тоже много интересного и демократичного, навроде невиданного нами ранее печенья в солдаткой столовой, или двух часов (!) свободного времени после обеда. Которое по распоряжению командира роты мы использовали для дополнительной уборки в помещении казармы. Были еще дружеские соревнования по подтягиванию, опять праздничное преодоление полосы препятсвий, небольшой строевой конкурс на плацу, прохождение с песней и многое другое из богатого арсенала демократических армейских процедур.
В общем, когда к 22.00 мы доползли до своих коек в казарме, то мы с радостью и облегчением услышали резкий голос дежурного офицера: "Ну, все, демократия кончилась. Отбой!", повалились на жесткие кровати и мгновенно заснули счастливым уже совсем недемократическим сном.
Он до сих пор стоит у меня перед глазами, этот энергичный капитан, с кобурой, кричащий "Ну, все, демократия кончилась!". Но, честное слово, почему-то иногда очень хочется, чтобы она не кончалась.
.