Альфред ШНИТКЕ. Девяностолетие
На днях увидела я на канале «Культура» передачу Сати Спиваковой «Нескучная классика».
Речь шла об Альфреде Шнитке.
Собеседниками ведущей были известный режиссёр-мультипликатор Юрий Норштейн, легендарная скрипачка Татьяна Гринденко и…(тут я не могла сдержать волнения) - Тамара Николаевна Левая, музыковед, профессор Нижегородской консерватории, где я когда-то училась. Обожаемая всеми студентами, умница и красавица с французским шармом (подумать только: сейчас ей 86!), олицетворяющая собой личную и творческую свободу в годы застоя, создательница особой атмосферы «закрытого города Горького» в семидесятые-восьмидесятые. И она же учёный, исследователь музыки Шнитке.
Да, 24 ноября день рождения Альфреда Шнитке - это я помнила (у меня специфическая память на дни рождения). Однако, нынче - юбилей!
90 лет! - такую дату надо отметить.
И от телеэкранной Тамары Левой, от импульса передачи зароились воспоминания, появилась потребность погрузиться в шнитковский материал - слушать, читать, смотреть.
Одно из важнейших воспоминаний моей жизни - приезд Альфреда Гарриевича в Горьковскую консерваторию (об этом писала здесь:
https://evrica-taurica.livejournal.com/110805.html?utm_source=3userpost
Я была «неподготовленный рояль» (это из жаргона музыкантов, если кто поймёт) - зелёная первокурсница, слегка наслышанная о полистилистике. Невероятный ажиотаж сопровождал появление живого классика в стенах ГГК. А я тогда и фотоаппарата не имела, чтобы запечатлеть, как все понимающие люди, историческое событие.
Фотокарточек нет, зато осталось другое.
След в памяти остался таким мощным, что через годы интерес к персоне Шнитке только возрастал.
И в связи с датой поделюсь некоторыми своими мыслями об этом Творце.
Поражает его духовная биография. Ему свойственна неистовая одержимость творчеством - до мании; когда Шнитке прекращал работать, он тут же заболевал. Громадное число опусов, созданных за 63х-летнюю жизнь, изумляет - равно как и вереница стилей и техник, скрупулёзно изученных и включённых в композиторский арсенал.
Неуклонное и целенаправленное выстраивание своей духовной личности по лекалам высокого этического идеала христианина - что в среде музыкантов беспрецедентно. (Фигура ныне живущего Владимира Мартынова может быть упомянута кстати, а кто ещё?)
Ученик Альфреда Гарриевича Реджеп Аллаяров вспоминал: каждое общение с учителем было подобно посещению храма, оно возвышало и очищало душу.
Когда священник Николай Ведерников, духовник Альфреда-Алфея, говорит о своём духовном чаде, он не может сдержать благоговения и тихого восхищения: как кроток был этот человек, как избегал он осуждать людей, даже причинивших ему боль:
«Его отличало внимание к своей внутренней жизни и необычайная чуткость совести. Он претерпел большие гонения. Он мог со скорбью говорить о своих трудностях, но никогда я не слышал от него осуждения какого-нибудь человека»
Алмазной крепости интеллект, в котором синтез (композиторство) шёл параллельно анализу. Единодушное мнение коллег: Шнитке за свои музыковедческие работы, несомненно, заслуживал учёной степени. Универсальный ум, проникающий лазером в самые сложные философские и богословские системы. Отсутствие преград для познания. Но тут и магистральная тема Шнитке: фаустианство. Диалектика доброзла. Вера и неверие. Пристальный интерес к демоническому - и расплата за непозволительную дерзость.
Перед премьерой кантаты о Фаусте, буквально накануне, Альфред принял крещение - обеспечить защиту. (А вспомнить, как Гумилёв, узнавший страшный секрет «Волшебной скрипки», спасался смиренными строчками - «Храм Твой, Господи, в небесах…»)
Одно из самых трагических сочинений Шнитке - Альтовый концерт. Почему вскоре после написания этого музыкального «созерцания бездн» с композитором случился инсульт? Сам Шнитке полагал, что это р а с п л а т а.
Юрий Башмет:
«Я его спросил, как он себя чувствовал в реанимации…что там было? Он сказал - Я не стану тебе об этом говорить. Это страшно. И вообще…я так заболел, оттого что заглянул туда, куда человек не имеет права заглядывать»
От манновского «Доктора Фаустуса», прочитанного в юности (в оригинале, на немецком), через книгу в руках у ещё малознакомой Ирины (первый русский перевод романа), в мыслях о гётевском герое - к кантате на текст «Народной книги о Фаусте» (1983) и перипетиям её исполнения;
и к финальному опусу - опере на тот же сюжет, написанную уже в тяжёлой болезни, в соавторстве с сыном Андреем.
А заворожённость Альфреда образом «коллеги» - придуманного Т. Манном композитора по имени Адриан Леверкюн - дала феноменальный результат. По проницательному замечанию Валентины Холоповой, «вымышленная музыка вымышленного литературного образа стала прообразом реальной музыки реального композитора - ситуация, ещё небывалая в художественной истории»
Загадочный Шнитке.
Холодком обдавала его «запредельность» - впервые такое качество музыки Шнитке чуткие исследователи отметили ещё в самых первых его опусах. Музыкальные темы и целые части крупных сочинений (“Sanctus” Реквиема, финал 3-го Скрипичного концерта) приходили во сне. Слова Шнитке о «помощи оттуда» при создании произведений; три клинические смерти, давшие нездешний опыт душе; оптика ясновидца, прозревающего будущие свои сочинения как уже данные свыше («Музыка мной не пишется, а улавливается»), - всё это было на грани мистики.
Проницательный мюнхенский рецензент написал о «руке судьбы в партитуре», которую он почувствовал, прослушав Хоровой концерт на стихи Грегора Нарекаци.
Впрочем, «рука судьбы в партитуре» - это частность. Десница Фортуны формовала и всё житие Альфреда Великого. Уберёгши от фатальных потерь, дав отрочество в прекрасной Вене, подарив лучшую из жён в награду. Ирина Катаева - это же чистое золото!
(Мысленно перебираю композиторские биографии: кому ещё так повезло со спутницей жизни? Разве что Римский-Корсаков сподобился взаимности от Надежды Николаевны Пургольд. (Pur gold (нем.) - «чистое золото»)
«Всё предопределено. У меня такое ощущение, что кто-то меня постоянно ведёт, и при этом поощряет или бьёт. Какая-то сила»
*
Старший друг Альфреда Шнитке, музыковед Иосиф Рыжкин не без горечи обратился к автору «Фауста» в стихах:
Ты - человек шестнадцатого века,
Что занесло тебя в двадцатый? Под конец?
Готов ли ты принять его венец?
Чтоб оплатить венец, нет в мире чека.
Предъявит чек фальшивый лишь подлец,
Что снова обернется катастрофой,
Огнем охватит адским...
Не жди чудес
Над озером Тивериадским.
Нет более пути
Ни в небо, ни с небес.
Подрытая бульдозером,
Голгофа рушится,
Чтоб стал весь мир Голгофой.
Шнитке здесь видится увенчанным терновым венцом страдальцем. Многим он виделся таким.
Но есть нюансы, которые затуманивают прекрасный образ. У меня возникают вопросы.
Зачем Шнитке понадобилось писать оперу на неопрятный сюжет ерофеевского рассказа «Жизнь с идиотом»? Набор гнусностей под видом модного абсурда, на потребу охочей до извращений пресыщенной публике.
Где положительный эстетический противовес, ностальгия по человеку; каков вывод художника-гуманиста?
И это в последний, итоговый период?
*
Наследие Шнитке огромно. Масштаб его личности колоссален. Зачем был явлен нам, его младшим современникам, этот последний музыкальный гений уже ушедшей эпохи?
«Наследие Ш. - при всей талантливости и неординарности личности композитора, вполне укладывается в европейскую тенденцию кризиса «классического» сегмента музыкальной культуры», написал некий обозреватель
Кризис «классического сегмента» налицо.
Но последние могикане Культуры ещё имеют возможность напоследок утешиться звуками наполненных космической энергией шнитковских мелодий.
*
Послушайте и вы музыку Альфреда Шнитке, посмотрите видео.
Из биографических роликов, на мой взгляд, интереснее прочих этот:
Click to viewРассказ ведёт Сергей Юрский
Кантата "История доктора Фауста", нашумевшая российская премьера 23 октября 1983 года, фестиваль "Московская осень".
Чудом разрешённое исполнение (уже прошла мировая премьера в Вене).
Оркестр и хор под управлением Валерия Полянского, солисты: Алексей Мартынов (тенор), Александр Кацияев (бас), Эрик Курмангалиев (контратенор) и Раиса Котова (контральто)
Альтовый концерт.
Солист - "альт №1 в мире" Юрий Башмет, которому концерт и посвящён. Дирижёр Валерий Гергиев.
Интересно, что на музыку Альтового концерта поставлены несколько балетов, в том числе "Мужчина и Женщина" хореографом Аидой Черновой и " Пустые страницы" - Джоном Ноймайером.