MATER DOLOROSA
Периодически в общественном пространстве происходят дискуссии о допустимости мата в речи обиходной и литературной.
Сегодня, кстати, День борьбы с ненормативной лексикой
Лингвисты исследуют пресловутые «четыре корня», в то время как биосфера буквально сотрясается от обсцена.
Советское законодательство трактовало «нецензурную брань в общественном месте» как вид мелкого хулиганства, но опять-таки не конкретизировало список запретных слов.
Теперь у нас есть такой перечень, составленный Роскомнадзором:
«Нецензурное обозначение мужского полового органа, нецензурное обозначение женского полового органа, нецензурное обозначение процесса совокупления и нецензурное обозначение женщины распутного поведения, а также все образованные от этих слов языковые единицы».
Заглянем в сегодняшние новости.
В «Коммерсанте» пишут:
Часто встречается представление, будто этот род сквернословия представляет собой не просто язык мужских субкультур, но милитаристский или боевой социолект: солдаты якобы идут на врага, произнося матерные ругательства; без мата нельзя выжить на войне и тому подобное. Иногда он приписывается каким-то профессиональным мужским сообществам: мы знаем выражения «ругаться как сапожник, извозчик, матрос»
*
В XVII веке в русской письменности появляется «Слово о матерной брани», приписываемое одному из знаменитых христианских богословов IV века Иоанну Златоусту. В действительности он его не писал. Но этот текст получил довольно большую массовую популярность, в том числе в старообрядческой среде.
Основные идеи «Слова» сводятся к следующему.
Во-первых, бранящийся оскорбляет трех матерей: Богородицу, родную мать и мать-землю. Во-вторых, уста того, кто бранится, как сказано в «Слове», «кровью запекутся», ему нельзя входить в церковь, целовать крест и Евангелие, принимать причастие. В-третьих, от каждого матерного ругательства сотрясаются небо и земля, а Богородица трепещет на своем престоле.
Да, замечено, что верующие в массе своей не сквернословят.
Из сегодняшней статьи на Дзене:
«…есть теория, что мат подрывает здоровье человека.
Советский биолог И. Белявский доказал, что не только сам человек, но и произнесенные им слова несут энергетический заряд. Мат - это негатив, разрушающий личность изнутри. Специалист на основе своих исследований предположил, что у людей, которые часто используют в речи брань, очень быстро появляются возрастные изменения на клеточном уровне, а вслед за этим и разнообразные заболевания. По мнению И. Белявского, это главная причина, почему нельзя материться.
Доктор Е. Одинцова считает, что матерная речь может вызывать генетические мутации. Какие эксперименты проводились? Ученым пришлось обматерить растения. Семена арабидопсиса подверглись нецензурному вербальному воздействию, а потом были высажены в грунт. Практически все семена не дали ростки, а единицы выживших растений имели генетические уродства.
*
«С языком, с человеческим словом, с речью безнаказанно шутить нельзя; словесная речь человека - это видимая, осязаемая связь, союзное звено между телом и духом», - сказал когда-то Владимир Даль - известный писатель, ученый, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка», на составление которого у него ушло пятьдесят с лишним лет.
Разумеется, составитель знал о существовании неблагозвучных лексем, но внутренняя культура и чрезвычайная деликатность не позволили лексикографу включить их в сборник».
*
Для меня однозначно: мат - это грязь.
Слушать чужой мат=пачкаться чужой грязью - мучительно;
Материться=исторгать собственную грязь - отвратительно.
Писатель Михаил Шишкин прямо связывает матершину с болезнью национального самосознания:
На протяжении жизни поколений тюремная действительность вырабатывала тюремное поведение. С волками жить - по-волчьи выть. Это выражалось в языке, который призван был обслуживать русскую жизнь, поддерживая ее в состоянии постоянной, бесконечной войны и со всем миром, и с самими собой. Когда все живут по законам лагеря, то задача языка - война каждого с каждым. Если сильный обязательно должен побить слабого, задача языка - сделать это словесно. Унизить, оскорбить, отнять пайку, опустить. Язык как форма неуважения к личности. Язык как средство уничтожения человеческого достоинства. Такого вербального оружия, как мат, нет ни в одной другой "империи". На этом языке, выражающем суть русской жизни, говорит тысячу лет и власть, и население. А язык русской литературы - это иностранная нашлепка на теле языка рабской пирамиды, которая появилась в 18-м веке, когда колонисты с Запада принесли с собой нездешние понятия: Liberté, Égalité, Fraternité.
Михаил Шишкин выразился максимально точно.
*
Кем-то подсчитано, что «великий и могучий» насчитывает около 16 000 ненормативных слов.
Впрочем, такое словесное богатство ни к чему матерящимся эллочкам-людоедкам.
Прораб Василий Сидоров настолько хорошо владеет интонацией, что фразой “Tвoю мaть!” может и поругать, и похвалить, и поздороваться и даже выразить свои соболезнования .
Мне ненавистен мат. Он, как царская водка, разъедает всё вокруг себя.
«Брат, брат!» - но то ли зубы выбиты, то ли каша во рту - и на выходе звучит «ять-перетать»
«Ты где, неразборчивая в связях женщина, пропадаешь?»
«Я, неразборчивая в связях женщина, счас иду!»
«Яти из ипатьева» не бранятся - это их обычный диалог.
Вокруг не "носители языка", а переносчики матершинного диалекта.
Если кучкой стоят мужички на автостанции или стайка гунноподобных деток навстречу рысит, - затыкай уши, чтоб не завяли от "неопределённых артиклей".
«Они не могут связать двух слов,
Не пропев между ними ноту ля», -
- описывал гопников Майк.
Гопническая субкультура сейчас выбилась в лидеры.
А «блин»? этот безобидный синоним оладья, по частотности употребления не имеющий себе равных в разговорной речи?
Комплексный обед российского гопника: блин да хрен
Не мат, но по фонетике родствен «неразборчивой женщине»
Я пыталась отучить маленькую племянницу от сорного слова «блин». - Давай вместо «б…» будешь говорить «эклер».
Разговор происходил во время плавания, и мы тут же стали тренироваться, изображая бывалых моряков:
- По курсу медузы. Эклер!!
- Но мы их обходим, сэр!
Кстати, ещё одну особу так, с шутками, переучила.
Социолог Алексей Рощин (в ЖЖ блогер Сапожник) приходит к выводу:
Дети говорят матом, потому что сегодня это не какая-то запретная, а самая ОБЫЧНАЯ лексика. На мате говорят все; другими словами, дети просто говорят по-русски. На современном русском.
А мы (противники мата) подобны средневековым чудакам, кому-то вроде монахов, кои упорно говорили меж собой на давно умершей латыни, и даже писавшими на ней ученые трактаты, никому, кроме них, не понятные и ненужные.
Русский, на котором мы пишем, - это наша латынь.
Уплывающая в прошлое и уже сейчас малопонятная большинству в РФ.
Согласна с автором. Предпочитаю "латынь".
*
Интересны попытки заменить одиозный корень чем-нибудь приличным и равноценным.
Встретился эвфемизм «очешуеть!»
Остроумно)
А такое, например, глиссандо по клавиатуре выразит эмоции не хуже, чем «непереводимая игра слов»:
2ыAERTNаро!!36ябG8хнSRTHMэ))( й34НГЩ?»%Енш;D;№!
Не оскорбляя ничьих глаз либо ушей.
Не отвергая лексических богатств арго и фени, я склонна согласиться, что языку нужен порой словесный костыль, желательно односложный, с мягким знаком на конце, чтоб было на что опереться в этой зыбкой хляби.
И вот из самонаблюдений:
Детское и девичье «мамочки!» с годами перешло в элегантное «мамма миа!»; по зрелости стало чаще звучать «мать честная», ну а с 14-го года просто «мать»
бежит по льдине мамонтёнок
стремясь папанина поймать
и оба думают синхронно
вот мать
(с)
Но замечаю, что этот слог «для выражения неопределённых негативных эмоций» слишком уж зачастил в моей речи.
Неужели всеобщая матификация меня коснулась, и я стала «матюкаться»?
А ведь чуткое ухо Андрея Вознесенского уловило негативную энергетику в «изнанке» этого слова: мать-тьма. (Есть у поэта такой видеом)
МАТЬМАТЬМАТЬматьмать...........
Что же делать?
Застрявшее во рту словечко самой надоело.
Пытаюсь переучиться.
Переключаюсь на амати-страдивари
*