Про Ёлки
Посмотрите, какие красивые аппликации!
Это работы мастерицы Ирины irina_chisa
Увидела её работы и подписалась на журнал
В этом посте https://irina-chisa.livejournal.com/438531.html?view=comments#comments можно каждую ёлочку в деталях рассмотреть
А искала я ёлочки, чтобы проиллюстрировать новогодний рассказик от Андрея chugaylo
Читайте!
Как мы с Иван Петровичем ёлку покупали
Однажды мама посмотрела в окно, а там снег лежит, мороз, Новый год приближается.
- Нам нужна ёлка, - сказала мама.
- Ёлка это что? - спросил Иван Петрович.
- Что? - не поняла мама.
- ЧТО что? - уточнил я и посмотрел сначала на Иван Петровича, а затем на маму, которая в это самое время посмотрела на меня и недоуменно пожала плечами.
- Ёлка это что? - повторил свой вопрос Иван Петрович, задумчиво глядя точно между мной и мамой, все еще пожимающей плечами. Не дождавшись ответа, он сказал:
- Ёлка - это дерево. Из породы хвойных сортов. А где растут деревья?
- В лесу, - хором закричали мы с мамой, плечи которой облегченно вернулись на обычную высоту.
- Правильно, - подтвердил Иван Петрович. - Поэтому, если нам нужна ёлка, мы должны пойти…
- В лес, - закричал тот же хор.
- Нет, не правильно, - со вздохом, как бы жалея нас с мамой за несообразительность, сказал Иван Петрович, - не в лес, а в магазин строительных материалов.
- А разве там продают ёлки? - спросила мама, у которой плечи уже не знали что делать - снова пожиматься или пока подождать.
- Там продают дощечки, из которых мы сделаем крепление крестом с отверстием посередине - для установки ёлки в вертикальном положении, - терпеливо объяснил Иван Петрович и сложил руки в виде этого крепления. Только без отверстия.
- А как же ёлка? - спросила мама, нервно поигрывая плечами.
- А ёлку купим на ёлочном базаре! - сообщил Иван Петрович и победоносно огляделся вокруг.
Мы быстренько оделись по-зимнему и вышли. По дороге на рынок договаривались, какую ёлку будем покупать. Я предлагал ростом с Иван Петровича, Иван Петрович - с меня.
- Чем выше ёлка, тем больше игрушек можно повесить, - убеждал я.
- Если хочешь, чтобы за игрушками иголок видно не было - можешь наряжать швабру, - парировал Иван Петрович. - Главное в ёлке не украшения, а хвоя.
- Так ведь в большой ёлке и хвои больше, - пытался подловить его я.
- Это зависит не от высоты, а от пушистости. Будем искать ёлку рекордной пушистости.
- Ростом с тебя! - добавил я.
- В детстве, - уточнил Иван Петрович.
Ёлочный базар, между прочим, оказался обычным рынком, где мы всегда покупаем полезные для хозяйства товары. Но сейчас здесь соорудили загородку из сетки, завезли туда зеленые деревца и стали торговать. Ёлок там было столько, что становилось даже как-то обидно - за тайгу, которая могла бы из этих пушистых красавиц вырасти, если бы их не срубили в таком молодом возрасте. Мы продвигались вдоль ёлочных рядов, а я все никак не мог привыкнуть, что они СТОЯТ на земле, будто одноногие балерины, а не РАСТУТ из нее, как это полагается нормальным деревьям.
Мы уже почти дошли до обратного выхода, когда увидели нечто совсем иного рода, хотя и того же поля ягодку. Это были маленькие, ростом с персидского кота, выгнувшего спину, и не меньшей пушистости, ёлочки. Но особенного в них было не это, а то, что они помещались в горшках. Не целиком, конечно, а корнями. В обычных цветочных горшках, карликовые ёлочки, ростом с персидского кота нашей соседки тети Любы, но редкой для этой породы масти - зеленой.
Мы остановились рядом и даже присели на корточки, разглядывая чудесные деревца.
- Японские? - спросил Иван Петрович.
- Почему японские? - обиделся продавец. - Наши, отечественные, самородные, Олешкинского леспромхоза.
Продавец у ёлочек тоже был маленький, сухонький старичок, разглядеть которого как следует не представлялось никакой возможности, потому что он непрерывно махал руками, хлопал в ладоши, прыгал с ноги на ногу, совершал наклоны и вращательные движения туловищем, головой и глазами.
- А почему они такие… лилипутистые? - поинтересовался Иван Петрович.
- Это манюсенькие что ли? Так для удобства транспортировки. Как бы вы ее дотащили двухметровую, да еще в горшке?
- А сколько надо ждать, чтобы они выросли? - спросил я.
- Дня, мне думается, три, - прокряхтел старичок, касаясь левой рукавицей носка правого валенка.
- Триста три? - переспросил Иван Петрович.
- Просто три, - поправил юркий продавец, согнул в колене правую ногу и выбросил ее вверх, сверкнув черной пяткой у меня перед носом.
- Он говорит про СТО ТРИ, - перевел мне Иван Петрович.
- Я говорю: ПРОСТО три. Эйн, цвейн, дрейн. Ферштейн? К Новому году как раз под потолок вымахает.
- Не может быть, - удивились мы с Иван Петровичем.
- Еще как может, - заверил нас старичок. Одним прыжком он развернулся на сто восемьдесят градусов, а когда снова встал к лесу задом - к нам передом, в руках у него оказалась белая канистра с какой-то жидкостью. - Надо только вот этим раствором поливать: по пол-литра утром и вечером.
Иван Петрович взял канистру. На этикетке было напечатано: «Раствор бамбуктина. Для корневой подкормки. Применяется в целях ускоренного роста хвойных пород деревьев. Хранить в сухом, теплом и недоступном для тараканов и домашней моли месте. Противопоказания: боязнь высоты. Разработчик и эксклюзивный производитель НИИХиШ».
- А что такое НИИХиШ? - спросил я.
- Научно-исследовательский институт хвоеведения и шишкографии.
- Ну, раз шишкографии, - сказал Иван Петрович, - тогда берем. И ёлочку и раствор.
- Ура! - закричал я и стал подпрыгивать и наклоняться не хуже старичка из Олешкинского леспромхоза. - А можно Я буду ее поливать?
- Конечно, - согласился Иван Петрович.
- Только смотрите, не переборщите, - напутствовал нас продавец, - а-то будет, как у моего внука. Вечером полил, а утром у них ёлочка уже на две квартиры была - шарики они вешали, а звезду на макушку - соседи с верхнего этажа. Этим ёлкам ни бетон, ни кирпич не помеха, если их бамбуктином подкормить.
У нас, слава Богу, до такого не дошло. Хотя, признаюсь честно, не очень-то я доверял этому хваленому раствору и выливал в горшок пол-литра и еще крышечку. Из-за этой крышечки наша ёлочка стала ростом не с меня, как мы договаривались, не с маму, как всем хотелось, и не с Иван Петровича, о чем мечтал я, а… с Иван Петровича на табуретке. Она разрослась не только ввысь, но и вширь, заняв половину большой комнаты своей рекордной пушистостью. Поэтому, когда Новый год кончился, нам пришлось ёлочку вместе с горшком отнести в лес и там посадить.
Остатки раствора мы сначала хотели вылить, но потом решили поэкспериментировать. Полили бамбуктином наши кактусы - они ведь тоже зеленые и колючие. Кактусы постояли-постояли и вдруг за одну ночь словно вспухли, превратились в мясистые, ядовитого цвета ядра с шипами, торчащими во все стороны и угрожающими всякому, кто захочет к ним приблизиться.
Мама сказала, что ей страшно теперь свои цветочки поливать: «Того и гляди - зашипят и накинутся». И мы отвезли наши отбамбуктиненные кактусы в НИИХиШ для изучения, а себе купили новые: маленькие и миролюбивые.