Погром длинных лап. Кровавое пиршество гостей канцлерши Меркель в Кельне и других городах Германии
Последний выпуск новостей уходившего года был, как всегда у телевоспитателей, наполнен мажорными тонами по отношению к самим себе, родимым, и родному правительству, но и врагов народа ущучить не забыли.
«Европа осталась единой, немецкая экономика бурлит, в т.н. « беженcком кризисе» Германия удивленно замечает, на какие великие дела она способна, - начал этот выпуск знатный соцреалист и лакировщик действительности Клаус Клебер (ZDF). - Готовность к помощи, эмпатия, гостеприимство ставят в тень все, что выносят на улицу ксенофобы, националисты и сомневающиеся».
Последний раз «сомневаюшихся» бичевал с немецкого экрана печальной памяти Карл-Эдуард фон Шнитцлер - хонеккеровский Сейфуль-Мулюков с главных пропагандистских передач ГДР «Актуальная камера» и "Черный канал".
Ну, а на улицу этих негодяев загнали потому, что на телевидении им и их представителям слова и места не дают, оно давно занято Клаусом Клебером и компанией, среди которой есть, например, и бывший ведущий «Актуальной камеры» Йенс Рива (ARD). Болеют же они за партию и правительство как по зову души, так и корысти ради, ибо правительство к жирным 8,4 млрд. евро налогоплательщецких денег подкинуло им недавно еще 2 миллиарда. Ибо на пропаганде, как говаривал Суслов, экономить никак нельзя.
"Универсальный пропагандистский клей" (Клебер) обходится налогоплательщикам в 50 тыс. евро в месяц, т.е. вдвое дороже, чем все главные чиновники ЕС и Германии (GEZ - налог на телевидение)
Ну, а после Клебера ZDF показал новогоднее обращение к немцам канцлерши Меркель - впервые с субтитрами на арабском языке, ибо этот язык отныне становится главным в Германии, даже важнее, чем турецкий.
После чего на всю оставшуюся ночь было запущено унылое старческое «веселье», от которого давно сворачивает скулы. И в то время как зарубежные телеканалы CNN и BBC всю ночь рассказывали и обсуждали тот факт, что в этот день были срочно эвакуированы два мюнхенских вокзала и прекращено железнодорожное сообщение из-за проникновения в Мюнхен семерых сирийско-иракских террористов из ИГИЛ, ни на одном немецком канале невозможно были узнать об этом никаких подробностей. Как, впрочем, и об аресте в Турции восьмерых сирийских игиловцев, собиравшихся в Германию под видом беженцев (об этом нам не сообщили и позже, ибо такие факты изрядно подрывают всю концепцию правящей элиты, гласящую, что беженцы - это одно, а террористы - совсем, совсем другое, и никакой связи между ними нет).
Однако, как выяснилось, мюнхенцам еще повезло: главные события в эту ночь разворачивались на других вокзалах: гамбургском, штуттгартском и кельнском. В Кельне все началось с запуска фейерверков на площади между Домом и вокзалом, где собралось среди прочих несколько тысяч арабских гостей канцлерши, пренебрегших ее телеприветствием, многие из них были пьяны и обкурены, и файеры их полетели не в небо, как это принято в Германии, а в толпу и в сам Дом (один из главных сакрально-христианских символов Германии и как таковой весьма «любим» арабами). Файеры - это, конечно, не кассамы, но при прямом попадании могут ранить и даже убить.
Click to viewПоэтому полиция расчистила площадь, но уже через полчаса на ней вновь оказалось не менее тысячи пришельцев, которые большими группами - от 5 до 40 человек - принялись хватать девушек и женщин и догонять убегавших (хотя далеко при таком столпотворении убежать было невозможно). Девушек начали лапать во все возможные и невозможные места, сдирать с них трусы, рвать чулки и колготки и отбирать сумки, кошельки и мобильники, при этом их и их кавалеров избивали и оскорбляли, причем слова типа «шлюха!» и «Fickyficky“ были еще самыми приличными (у немногих задержанных потом нашли бумажки с переводами матерных арабских слов на немецкий). Девушек пропускали кагбэ через строй «щпицрутенов», и каждый из десятков погромщиков мог их облапать, залезть под трусы и лифчик, вытащить кошелек или мобильник, содрать серьги, ударить, плюнуть, вывалить им в лицо содержимое своей ширинки и заставить себя "обслуживать" и т. д., доводя жертв просто до безумия. Вспоминали ли они в этот момент новогодние слова Меркель о приеме беженцев как «великом шансе на будущее»?
Беспредел этот продолжался часов 7, примерно до 6 утра, а арестовано за ночь было всего-насего 15 человек (14 сирийцев и один афганец). Но большинство в этой толпе составляли не сирийцы (хотя были и они, с немецкими волонтерами-переводчиками, которые разве что памперсы им не меняют), а арабы из Африки - марокканцы и алжирцы, причем не свежеприбывшие, а уже пару лет пообжившиеся в Германии, ознакомившиеся с немецким матерным и уяснившие главное: что бы они ни натворили, им ничего за это не будет, их беженский статус почище дипломатического. Хотя в Марокко и Алжире никаких войн нет, но «беженцев» оттуда в Германии пруд пруди, а высылать их никто и не думает (в прошлом году в страну внедрилось 1,1 млн. беженцев, а выслано было всего 18 тыс., т.е. в районе 1,5%). «Мы не могли никого больше арестовать, наши мощности были исчерпаны», - объявила позже кельнская полиция. 15 арестованных на более чем миллионный город, хороши «мощности»! Впрочем, полиции было не до арестов и даже не до защиты девушек (хотя несколько изнасилований удалось предотвратить), полицейские защищали сами себя (хотя было их больше сотни)! На них тоже устроили охоту, в них летели ракеты и бутылки.
«Я видел много зареванных и шокированных девчонок вокруг себя, с содранными трусами и порванными чулками, - вспоминает один полицейский. - Но я не мог им помочь, мы вынуждены были отбиваться и защищать самих себя». «Я не видел ничего подобного за все 29 лет работы в полиции, - вторит ему другой. - Это напоминало гражданскую войну». Происходило все это не только на площади перед вокзалом, но и в самих привокзальных помещениях, как и в находящейся под вокзалом станции метро, где, по данным очевидцев, находилось еще несколько тысяч «гостей Меркель» («Я - сириец, Вы не смеете меня трогать и обязаны обращаться со мной дружественно, меня пригласила фрау Меркель!», - заявил полиции один из таких гостей, в то время как другие на требования предъявить документы рвали эти документы и кидали полицейским в лицо, со словами, что завтра им выдадут другие). Движение поездов было остановлено, поскольку некоторые начали убегать от нападавших прямо по рельсам подземки, и охота на них велась уже там. Одной девушке засунули в капюшон фаер и подожгли его, после чего она получила тяжелые травмы и ожоги и оглохла. Две подружки возврашались с дискотеки уже в пятом часу утра, опоздали на электричку и подверглись сексуальному домогательству, но присутствовавшие на станции 8 полицейских отказались им помогать и только нарычали на них. Наконец, девятый отвел их в помещение вокзала, где стояло несколько немецких парней, избитых и ограбленных, и только там они почувствовали себя в относительной безопасности. Весь вокзал был обгажен испражнениями и блевотиной.
Героев в эту ночь нашлось совсем не много. Одним из них стал хорват Иван Юрчевич, охранник расположенного рядом с Домом отеля Excelsior. «Это были группы по 10-12 человек, с бутылками в руках, которые показались мне настоящей армией», - говорит он. Первая группа напала на гостей отеля, куривших у входа. Потом к отелю подбежало несколько девчонок, спасавшихся от арабов бегством. Юрчевич работает не только вышибалой уже четверть века, но и тренером по боевым искусствам, к тому он - двухметровый 130-килограммовый гигант и напугать его трудно.
И прежде, чем он впустил в отель спасавшихся гостей и запер дверь, несколько арабов уже валялись у входа без чувств от его ударов, хотя остальные продолжали вопить, что придут и прикончат его. Но потом арабские налетчики, достав ножи, переключились на своих давних врагов - африканских негров - и устроили на них охоту. Затем гонялись за полицейскими, били их, бросали в них бутылки и фаеры, сшибли и пытались изнасиловать женщину-полицейского, разорвав ей трусы. Потом дрались между собой, говорит Юрчевич («и все хорошее в себе доистребили», как сказал бы Владимир Семеныч). На его глазах один араб сшиб другого ударом бутылки по голове, а потом бил его, лежавшего без сознания, ногами по лицу. Эта дикая, бессмысленная агрессия против своего же сородича была прервана Юрчевичем и другим охранником, скрутившими озверевшего погромщика и передавшего его полиции. Однако полицейские сразу же отпустили его, якобы им некуда было его сажать. Араб плюнул на стекло полицейской машины и заорал: „Fuck the police!“ в лицо Юрчевичу. Тут я не удержался, говорит Юрчевич, и отправил его в нокаут.
Наутро кельнская полиция рапортовала о прошедшей ночи, в духе Клауса Клебера: «Новогодняя ночь прошла мирно и спокойно». Только что отправленный в отставку начальник кельнской полиции Альберс до последнего утверждал, что не знает, кто были эти бандиты на площади. Все это не удивительно. Событий такого масштаба в Германии, правда, еще не было, но отдельные грабежи, избиения и изнасилования со стороны беженцев идут непрерывно весь год, в самих общежитиях для беженцев постоянно идут разборки с поножовщиной, с ножами, железными прутьями, огнетушителями, спинками кроватей, словом, всем, что попадет под руку, с участием сотен азюлянтов, поджоги, запугивания и изнасилования (на женщин-мигранток нередко мочатся, принуждают их к проституции и т.д.), но до сих пор полиции, прессе и телевидению удавалось все это замалчивать. Неужели наши фантасты в канцлерамте всерьез надеялись, что вся эта агрессия так и останется за стенами мигрантосборников и не выльется наружу? Короткие сообщения часто проскакивают в местных газетах на последних страницах, причем национальность бандитов обычно не сообщают, такой у нашей прессы «этический кодекс». Мусульманских бандитов и убийц называют "молодежью". Это ведь еще десятилетие назад известная феминистка и публицист Алиса Шварцер с возмущением выговаривала как раз кельнской полиции: «Почему Вы не говорите, что от 70 до 80% изнасилований в Кельне совершаются турками?». «Мы не имеем права это говорить, фрау Шварцер, - отвечал ей полицейский чин, - потому что это расизм». Кельнские события, вероятно, замолчали бы и на сей раз, тем более, что администраторы Фейсбука несколько дней напрочь удаляли все сообщения об этих событиях, рассказы очевидцев, критику властей. Красный министр юстиции Германии Хайко Маас успешно выдрессировал как Фейсбук, так и Твиттер, под страхом судебного преследования заставляя их стирать любые сообщения, которые хоть как-то ставят под вопрос политику правительства в отношении беженцев. Однако мы живем все-таки не за железным занавесом, и тотальная цензура возможна только при полном отключении интернета, как в северной Корее, о порядках которой явно мечтают Хайко Маас, Меркель и компания, совершенно не понимая, что народу надо позволять хотя бы выпустить пар, иначе это приведет к революции. Ну, а Фейсбук с его цензурой и уговаривать долго не надо, недавно он удалил даже пост датской министерши с изображением знаменитой статуи Русалочки, назвав его «детской порнографией». Впрочем, во Франции годами удавалось замалчивать арабские погромы, а в Англии - принуждение пакистанцами сотен белых девочек к проституции, ни пресса, ни полиция всего этого упорно «не замечали». Всем известны многочисленные изнасилования на площади Тахрир в Каире, достаточно было бы одного этого, чтобы понимать, на что способна арабская чернь. Но наши власть имущие и обслуживающие их СМИ упорно не понимают или не желают понимать. Они уверены, что спокойно отсидятся в своих виллах с охраной и будут вещать оттуда о «фашизме благоденствия» или «фашизме сытых», как делает это мультимиллионер Йошка Фишер, бывший идеолог зеленых, а ныне лоббист транснациональных концернов, загрязняющих внешнюю среду.
Немецкие телеканалы и газеты замалчивали события в Кельне добрых пять дней, однако 5-го января на ту же площадь в Кельне вышли сотни возмущенных граждан, об этом стали говорить и писать иностранные газеты и телеканалы. Канал Клауса Клебера ZDF сообщил о событиях только 6-го января, когда заявления в кельнскую полицию подало уже больше 200(!) ограбленных, облапанных и избитых женщин. Три четверти из них не только ограбили, но и подвергли сексуальным домогательствам, в т.ч. принуждая к оральному сексу, прямых изнасилований было не менее двух. Только после этого немецкие СМИ вдруг «прозрели», начали говорить и писать о погроме, по старому советскому принципу: «Если ты не можешь остановить процесс, надо организовать его и возглавить». К примеру, «Шпигель», тоже 5 дней «не замечавший» событий в Кельне, теперь публикует по 5 статей в день, чтобы читатели не переключились на независимые блоги, однако и форум, и возможности комментирования там просто отключены. Ибо наши СМИ «воспитывают», а народ должен молчать и воспитываться.
Нечто подобное произошло также в Гамбурге и Штуттгарте, разве что в чуть меньших масштабах. В одном только Гамбурге подано уже 108 (!) заявлений в полицию. Правда, там бесчинства проходили в ра районах города. Грабежи вкупе с сексуальным насилием прокатились в эту ночь по всей Германии (интересно, как назовут ее историки, по аналогии с Ночью длинных ножей и Хрустальной ночью? Ночь длинных лап?). Франкфурт, Дюссельдорф, Билефельд, Берлин, Вольфсбург, Зинген, Липпе, Фульда, Бюль, Бремен, Бонн, Шорндорф, Моэрс, Зальхинг, Эльванген - вот только некоторые адреса. К примеру, в рейнском Вайле четверо сирийцев многократно изнасиловали двух девочек, 14 и 15 лет. В Вольфсбурге изнасиловали 16-летнего парня. В Штуттгарте афганец изнасиловал старушку. В Бонне два араба бутылкой от шампанского проломили голову Рафаэлю К., отцу трех детей, а потом долго били его ногами по голове. Рафаэль К. потерял зубы и получил двойной перелом челюсти и тяжелое сотрясение мозга. В Бремене 16-летний марокканец, уже будучи не только арестованным вместе с двумя подельниками, но и с наручниками на запястьях(!), умудрился зверски избить двух полицейских (одному разбил очки, а когда тот нагнулся за ними, ударил ногой по лицу), оба полицейских госпитализированы.
На сегодняшний день арестован 31 человек, из них 26 - из Сирии, Алжира, Ирана и Марокко. Ни одного насильника среди них нет и, видимо, не будет: полиция утверждает, что осудить кого-либо на основании имеющихся улик невозможно. Двоих арестованных марокканцев только что выпустили, хотя они обвинялись не только в участии в кельнских событиях, но и в целом ряде других преступлений (кражи, грабежи, надувательства и пр.). Судья вынесла им типичнейший для мусульманских преступников Германии приговор: неделя молодежной тюрьмы. Ну, а поскольку они уже ровно неделю отсидели в КПЗ, то сразу после суда их выпустили. Поэтому когда политики теперь важно рассуждают, что проштрафившихся азюлянтов будут высылать из страны, они просто нагло врут. И не только потому, что высылать, например, сирийцев (из которых треть, по словам министра МВД де Мезьера, - липовые) просто некуда, но и потому, что для высылки мигрант должен получить, как минимум, трехлетний тюремный срок. А такой срок немецкий суд может вынести мусульманину разве что за массовое убийство с отягчающими. К примеру, в Берлине и Бремене хозяйничает мафиозный ливанский клан Мири. Многие его члены имеют по 50 и более преступлений на счету, среди которых грабежи, избиения и наркоторговля, но так ни разу и не «чалились» в тюрьме!
Клан Мири
Полиция располагает данными, что кельнские погромщики действовали по предварительному сговору (как это часто происходит в арабских странах). Очевидно, эта информация призвана нас утешить и успокоить. Мол, банду поймаем, а основная масса беженцев - невинные овечки. Правда, «банда» получается уж очень внушительной и действовала она не только по всей Германии, но и в Австрии и Финляндии, где в эти дни тоже были погромы, которые были меньшего масштаба из-за более умелых действий полиции и меньшего числа погромщиков.
Немецкие политики всю вину пытаются свалить на полицию, как будто это не они легитимировали незаконный въезд миллиона мигрантов, в нарушение действующих законов и международных соглашений («Дублин-1, 2 и 3»). Полиция отбрехивается тем, что в последние годы правительство урезало ассигнования на нее и уволило 16 тысяч полицейских. И это правда. У нас экономят на всем, на чем только можно, кроме «самого дорогого» - мигрантов. Расходы на них на этот год запланированы в размере 21 млрд. евро, это значит, реально будет вдвое больше. Профессор Зинн, глава Института экономических исследований в Мюнхене, утверждает, что интеграция 1 млн. беженцев может обойтись в фантастическую сумму - до 450 млрд, т. е. в полтора годовых бюджета Германии! А ведь это только первый миллион, а ведь будет еще и второй, и третий, ну, а когда начнется воссоединение семей, то может быть и десятый. А не воссоединять ну никак нельзя - левозеленые гуманисты заругают.
«Как такое могло произойти?», громко удивляется премьерша Райнланд-Пфальца. Действительно, как? Не ее ли партия СДПГ не только ввозит в страну второй миллион мигрантов, но и упорно отказывается принимать хоть какие-то ограничения?
Наряду с полицией критике и насмешкам подверглась и новоизбранный мэр Кельна Генриэтта Рекер, 60-летняя чиновница от беженской индустрии, весьма нелепое создание, подвергшееся покушению за день до выборов, что и обеспечило ей победу.
Покушавшегося сначала обвиняли в причастности к Пегиде, что не подтвердилось, затем объявили неонацистом, а позже выяснилось, что он - информатор Ведомства по защите Конституции. Так это или нет, но с радаров СМИ он вдруг полностью исчез, словно его и не было.
Госпожа Рекер спешно издала правила поведения для немецких девушек, где наряду с призывами скромно одеваться содержались и такие указания: «Всегда есть возможность сохранять определённую дистанцию, которая больше расстояния вытянутой руки. И по собственной инициативе не искать сближения с посторонними людьми, с которыми нет доверительных отношений». Спасибо хоть паранджу носить не призвала. А то ведь могла бы!
Примерно того же уровня наивности и голый протеста художницы Мило Мойре, рисующей обычно прессованными в ее вагине яйцами:
На ее плакате написано: «Уважайте нас, мы не дичь, даже если мы голые». Разумеется, арабы как только прочитают ее призыв, сразу зауважают и проникнутся. И со слезами раскаяния духовно очистятся и просветлятся.
Ровно через месяц в Кельне пройдет знаменитый карнавал, на который обычно собирается больше миллиона человек. Там принято не только пестро наряжаться, но и напиваться до одури и целоваться в губы. А ведь многие мусульмане на этом опять же не остановятся. Не выльется ли это в новые погромы?
Окончание следует.