Секрет сострадания
Весь мир обсуждает олимпийскую чемпионку из команды гимнасток США, которая прервала свое выступление на Олимпиаде из-за "ментальных проблем".
Выглядит чемпионка вполне бодро, активно поддерживает свою команду, поэтому клиническую депрессию или острый психоз заподозрить нельзя, но подписчики в твиттере выражают ей благодарность за то, что она "ставит свое ментальное здоровье превыше всего". Теперь и они могут в любой момент отказаться от выполнения профессионального долга, ссылаясь на психологические проблемы. (Лишь бы хирургу не взгрустнулось внезапно в процессе срочной операции и он не отложил в сторону скальпель, сославшись на свое ментальное самочувствие).
Те же подписчики чемпионки вспоминают, как она упоминала эпизод домогательства со стороны своего врача три года назад и приступ ее ментальной тоски связывают именно с этим. Сама чемпионка делает ретвиты с таких твитов, словно кивая им.
Я уже упоминала недавно книгу Адама Смита "Теория нравственных чувств".
Адам Смит - великий экономист и философ 18-го века, основатель политэкономии, один из основоположников экономической науки.
Многие помнят из "Евгения Онегина":
"Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет".
Произведения Адама Смита по психологии и социологии менее известны, но тоже очень интересны.
Очень интересно, например, как он описывает сущность человеческого сострадания и сочувствия.
Многие современные люди уверены, что сочувствие и сострадание должны вызывать слова других людей о боли и о мучениях и их эмоций. Совсем не важна причина, думают такие люди, главное, что человек выражает страдания и по этой причине достоин сострадания окружающих.
На самом деле все совсем не так и даже наоборот.
И Адам Смит подробно это описывает.
Сам механизм эмпатии построен на том, что человек ставит себя на место другого.
Имеет значение сама ситуация, в которую попал другой человек, насколько наблюдатель может понять эту ситуацию.
Люди сочувствуют тяжелобольным и умирающим, поскольку могут представить, насколько страшно и плохо в такой ситуации.
Люди сочувствуют большим потерям, особенно когда родители теряют ребенка, большинству людей страшно представить такое горе.
Люди сочувствуют, когда сгорел дом, а у человека нет других домов и ему негде жить.
Люди сочувствуют несправедливо осужденным и напрасно оскорбленным, потому что представляют, насколько неприятно оказаться в такой ситуации.
Отсутствие собственной вины очень важно. Виноватым в собственной беде сочувствуют меньше.
Переживания жертвы при этом не имеют значения, пишет Адам Смит.
И даже наоборот.
Если находясь в тяжелой и объективно сложной ситуации человек ведет себя сдержанно и спокойно, люди проникаются к нему еще большим сочувствием. К сочувствию добавляется симпатия или даже восхищение героизмом.
Если же человек, даже находясь в объективно тяжелой ситуации, выражает свою боль очень эмоционально и пронзительно, сочувствия окружающих становится меньше, иногда меньше в разы.
Смит объясняет это тем, что чужое горе люди не могут почувствовать как свое, и когда выражение горя другим во много раз превышает их собственные эмоции от примерки подобного несчастья на себя, возникает эмоциональное отторжение.
С точки зрения современной психофизиологии это именно так. Если реакция кажется намного сильней стимула, нервная система наблюдателя реагирует психологическим заслоном. Но если реакция выглядит намного слабей стимула, наблюдатели автоматически делают вывод о силе человека, который мужественно переживает боль. Сильному страдающему человеку сочувствуют во много раз больше, поскольку испытывают к нему больше симпатии, хотят быть к нему причастны.
Надо хорошо понимать, что такое сострадание.
Когда вы сочувствуете человеку, вы отдаете ему энергию. Это выражается физически: вы посвящаете ему свое внимание, время, говорите о нем другим, оказываете ему посильную помощь, готовы поделиться с ним своими ресурсами. Его фигура в вашем поле выходит на первый план, как если бы страдал ваш близкий или даже вы сами. Настоящее сострадание именно в этом - в готовности присоединиться к человеку и оказать ему поддержку.
Невозможно представить, чтобы энергия в физическом и материальном эквиваленте расходовалась видом просто так.
Великий экономист уж конечно понимал в вопросе экономии ресурсов.
Настоящее сострадание - вещь необходимая в социуме, но слишком ценная и дорогая, чтобы разбазаривать ее направо и налево, каждому, кто заголосил.
Если человек выражает боль, он таким образом посылает запрос к окружающим на их энергию, их поддержку.
При реальной беде люди должны все отбросить и оказать помощь тому, кто бедствует. Именно за это отвечает инстинкт сострадания, имеющий и биологические, и социальные корни. Это базовая, бессознательная коллективная установка, и как все базовое она не меняется по капризу отдельного пользователя. Сострадание заставляет людей сделать приоритетной проблему другого человека. Это важно, потому что может прийти момент, когда коллективная помощь потребуется им самим. Но по условию этой установки пользоваться чужими ресурсами можно лишь в крайнем случае, а не каждый раз, как захотелось халявы.
Именно поэтому происходит то, что подробно описывает Смит. Если люди видят, что причин для страданий нет, а человек выражает мучения, они чувствуют антипатию вместо симпатии, агрессию вместо сострадания. Этот человек подобен вору, который не хочет трудиться, а охотится за чужими ресурсами.
Совсем другое дело тот, кто ведет себя сдержанно, тогда как у него настоящая беда, такая, что людям даже представить страшно, что такое произойдет с ними. Вот где симпатия растет и все бросаются на помощь. Потому что такой человек, несмотря на свою беду, бережно относится к чужим ресурсам, его любовь к людям вызывает любовь людей.
Попрошайки считают иначе, не так ли?
Они считают, что сильным никто ничего не даст, надо быть слабыми и всячески показывать, как они эмоционально страдают и мучаются, надо активней тянуть на себя одеяло.
Чтобы не слушать вой и плач, люди действительно готовы иногда кидать медные пятаки в протянутые руки, но лимит такой "доброты" невелик. Фигура Попрошайки все время уменьшается, и хотя на ее щипцы могут реагировать первое время, в общем от нее дистанцируются и закрываются. Если Попрошайка воет, все испытывают досаду и никогда не сочувствие.
Нельзя путать реальное сострадание с невротическим чувством вины.
Невротики могут помогать безо всякого сострадания. Они тоже чувствуют отвращение к тому, кто выпрашивает помощи без серьезного повода, но следом за этим страх, что быть таким жадным плохо и их за это накажут. Поэтому невротики от страха стараются давать все, что из них вытряхивают, но отвращение их растет. Поэтому в любой момент невротик может люто возненавидеть того, кому вынужденно помогал. Его ненависть накапливалась, поскольку он заставлял себя оказывать помощь. Помощь от страха - это плохая помощь, она редко идет на пользу.
Настоящее сострадание - это поток чистой энергии, спонтанная щедрость. Человеку, которому мы по-настоящему сострадаем, нам не жаль отдавать. Сострадание - это симпатия и Адам Смит подчеркивает это родство. Люди любят того, кому сострадают, и сострадают тому, кого любят. Это родственные вещи.
Но для того, чтобы вас любили, нельзя тянуть из других сострадание.
И вот мода на "ментальные проблемы", о которых принято звонить на каждом углу, - это пример выпрашивания халявы. Ведутся на это только невротики и те, кто радуется легитимности Попрошаек, поскольку и сам - Попрошайка. Попрошайка сам не даст ничего, у него точно так же нет симпатии к халявщикам, но он будет их поддерживать, агитируя других давать побольше Попрошайкам, в том числе и себе.
Сочувствуют ли люди многократной чемпионке, которая отказалась от выступления, поскольку ей взгрустнулось?
Сочувствуют ли они "несчастью" в виде приставаний к взрослой мускулистой женщине какого-то мужика?
Ни один вменяемый человек не способен испытать сочувствие к такой ерунде.
У других проблемы куда больше.
Вот в письме девушка описывает беду, которая вызывает сочувствие.
Страшно читать "в коридоре каждый день отходы, стоны и черные пакеты".
Не хочется верить, что "отходы" - это про смерти людей, а не про больничный мусор в мусорных пакетах.
Сочувствуешь автору, представляя себя на ее месте, поскольку никто от этого места не застрахован.
Комментаторы заметили, что автор не жалуется, не думает о себе, а все ее мысли - о безопасности родных.
Это вызывает дополнительную симпатию. У большинства читающих возникают импульсы к поддержке, и если бы "лучи добра" были бы не выдумкой Сокровищ и их можно было бы послать, все бы послали лучи. Не сделали вид как в случае "несчастий", когда здоровая известная женщина голосит о "травме", а реально.
Человек, прошедший тяжелые испытания с достоинством, получает репутацию хорошего и сильного человека или даже героя, его фигура для окружения становится большой и красивой.
А человек публично страдающий о беде, которую никто не может понять и не в силах представить, что уж там такого неприятного, наоборот. Фигура его становится маленькой, репутация дурной. Даже если до этого его ОЗ была велика, она уменьшится, а если и была мала, станет совсем ничтожной.
Вот почему так вредно ныть о "травмах" из-за конфеты отнятой в детстве.
Даже о серьезных бедах лучше рассказывать сдержанно. А о житейских проблемах тем более.
Формула простая. Вы должны рассказывать так, чтобы ваша интерпретация была легче, чем сами факты.
Сами факты, коль скоро люди их представят, должны выглядеть тяжелей, чем ваша интерпретация.
Это и будет - в границах. Все остальное - векторы слива и косяков.
Попробуем в комментариях?
Расскажите о каких-то своих проблемах и бедах, прошлых или настоящих.
Можно о мелких. Важна только разница между фактами и интерпретациями.
Или смоделируйте, как другой человек мог бы рассказать о своих проблемах и бедах.
Так, чтобы это было в границах, чтобы это вызывало сочувствие, а не досаду.
Для примера можно и наоборот. Так, чтобы тот же самый факт вызывал досаду и скуку.
И поздравим наших гимнастов. Спасибо им большое, так приятно гордиться своей страной.
Выглядит чемпионка вполне бодро, активно поддерживает свою команду, поэтому клиническую депрессию или острый психоз заподозрить нельзя, но подписчики в твиттере выражают ей благодарность за то, что она "ставит свое ментальное здоровье превыше всего". Теперь и они могут в любой момент отказаться от выполнения профессионального долга, ссылаясь на психологические проблемы. (Лишь бы хирургу не взгрустнулось внезапно в процессе срочной операции и он не отложил в сторону скальпель, сославшись на свое ментальное самочувствие).
Те же подписчики чемпионки вспоминают, как она упоминала эпизод домогательства со стороны своего врача три года назад и приступ ее ментальной тоски связывают именно с этим. Сама чемпионка делает ретвиты с таких твитов, словно кивая им.
Я уже упоминала недавно книгу Адама Смита "Теория нравственных чувств".
Адам Смит - великий экономист и философ 18-го века, основатель политэкономии, один из основоположников экономической науки.
Многие помнят из "Евгения Онегина":
"Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет".
Произведения Адама Смита по психологии и социологии менее известны, но тоже очень интересны.
Очень интересно, например, как он описывает сущность человеческого сострадания и сочувствия.
Многие современные люди уверены, что сочувствие и сострадание должны вызывать слова других людей о боли и о мучениях и их эмоций. Совсем не важна причина, думают такие люди, главное, что человек выражает страдания и по этой причине достоин сострадания окружающих.
На самом деле все совсем не так и даже наоборот.
И Адам Смит подробно это описывает.
Сам механизм эмпатии построен на том, что человек ставит себя на место другого.
Имеет значение сама ситуация, в которую попал другой человек, насколько наблюдатель может понять эту ситуацию.
Люди сочувствуют тяжелобольным и умирающим, поскольку могут представить, насколько страшно и плохо в такой ситуации.
Люди сочувствуют большим потерям, особенно когда родители теряют ребенка, большинству людей страшно представить такое горе.
Люди сочувствуют, когда сгорел дом, а у человека нет других домов и ему негде жить.
Люди сочувствуют несправедливо осужденным и напрасно оскорбленным, потому что представляют, насколько неприятно оказаться в такой ситуации.
Отсутствие собственной вины очень важно. Виноватым в собственной беде сочувствуют меньше.
Переживания жертвы при этом не имеют значения, пишет Адам Смит.
И даже наоборот.
Если находясь в тяжелой и объективно сложной ситуации человек ведет себя сдержанно и спокойно, люди проникаются к нему еще большим сочувствием. К сочувствию добавляется симпатия или даже восхищение героизмом.
Если же человек, даже находясь в объективно тяжелой ситуации, выражает свою боль очень эмоционально и пронзительно, сочувствия окружающих становится меньше, иногда меньше в разы.
Смит объясняет это тем, что чужое горе люди не могут почувствовать как свое, и когда выражение горя другим во много раз превышает их собственные эмоции от примерки подобного несчастья на себя, возникает эмоциональное отторжение.
С точки зрения современной психофизиологии это именно так. Если реакция кажется намного сильней стимула, нервная система наблюдателя реагирует психологическим заслоном. Но если реакция выглядит намного слабей стимула, наблюдатели автоматически делают вывод о силе человека, который мужественно переживает боль. Сильному страдающему человеку сочувствуют во много раз больше, поскольку испытывают к нему больше симпатии, хотят быть к нему причастны.
Надо хорошо понимать, что такое сострадание.
Когда вы сочувствуете человеку, вы отдаете ему энергию. Это выражается физически: вы посвящаете ему свое внимание, время, говорите о нем другим, оказываете ему посильную помощь, готовы поделиться с ним своими ресурсами. Его фигура в вашем поле выходит на первый план, как если бы страдал ваш близкий или даже вы сами. Настоящее сострадание именно в этом - в готовности присоединиться к человеку и оказать ему поддержку.
Невозможно представить, чтобы энергия в физическом и материальном эквиваленте расходовалась видом просто так.
Великий экономист уж конечно понимал в вопросе экономии ресурсов.
Настоящее сострадание - вещь необходимая в социуме, но слишком ценная и дорогая, чтобы разбазаривать ее направо и налево, каждому, кто заголосил.
Если человек выражает боль, он таким образом посылает запрос к окружающим на их энергию, их поддержку.
При реальной беде люди должны все отбросить и оказать помощь тому, кто бедствует. Именно за это отвечает инстинкт сострадания, имеющий и биологические, и социальные корни. Это базовая, бессознательная коллективная установка, и как все базовое она не меняется по капризу отдельного пользователя. Сострадание заставляет людей сделать приоритетной проблему другого человека. Это важно, потому что может прийти момент, когда коллективная помощь потребуется им самим. Но по условию этой установки пользоваться чужими ресурсами можно лишь в крайнем случае, а не каждый раз, как захотелось халявы.
Именно поэтому происходит то, что подробно описывает Смит. Если люди видят, что причин для страданий нет, а человек выражает мучения, они чувствуют антипатию вместо симпатии, агрессию вместо сострадания. Этот человек подобен вору, который не хочет трудиться, а охотится за чужими ресурсами.
Совсем другое дело тот, кто ведет себя сдержанно, тогда как у него настоящая беда, такая, что людям даже представить страшно, что такое произойдет с ними. Вот где симпатия растет и все бросаются на помощь. Потому что такой человек, несмотря на свою беду, бережно относится к чужим ресурсам, его любовь к людям вызывает любовь людей.
Попрошайки считают иначе, не так ли?
Они считают, что сильным никто ничего не даст, надо быть слабыми и всячески показывать, как они эмоционально страдают и мучаются, надо активней тянуть на себя одеяло.
Чтобы не слушать вой и плач, люди действительно готовы иногда кидать медные пятаки в протянутые руки, но лимит такой "доброты" невелик. Фигура Попрошайки все время уменьшается, и хотя на ее щипцы могут реагировать первое время, в общем от нее дистанцируются и закрываются. Если Попрошайка воет, все испытывают досаду и никогда не сочувствие.
Нельзя путать реальное сострадание с невротическим чувством вины.
Невротики могут помогать безо всякого сострадания. Они тоже чувствуют отвращение к тому, кто выпрашивает помощи без серьезного повода, но следом за этим страх, что быть таким жадным плохо и их за это накажут. Поэтому невротики от страха стараются давать все, что из них вытряхивают, но отвращение их растет. Поэтому в любой момент невротик может люто возненавидеть того, кому вынужденно помогал. Его ненависть накапливалась, поскольку он заставлял себя оказывать помощь. Помощь от страха - это плохая помощь, она редко идет на пользу.
Настоящее сострадание - это поток чистой энергии, спонтанная щедрость. Человеку, которому мы по-настоящему сострадаем, нам не жаль отдавать. Сострадание - это симпатия и Адам Смит подчеркивает это родство. Люди любят того, кому сострадают, и сострадают тому, кого любят. Это родственные вещи.
Но для того, чтобы вас любили, нельзя тянуть из других сострадание.
И вот мода на "ментальные проблемы", о которых принято звонить на каждом углу, - это пример выпрашивания халявы. Ведутся на это только невротики и те, кто радуется легитимности Попрошаек, поскольку и сам - Попрошайка. Попрошайка сам не даст ничего, у него точно так же нет симпатии к халявщикам, но он будет их поддерживать, агитируя других давать побольше Попрошайкам, в том числе и себе.
Сочувствуют ли люди многократной чемпионке, которая отказалась от выступления, поскольку ей взгрустнулось?
Сочувствуют ли они "несчастью" в виде приставаний к взрослой мускулистой женщине какого-то мужика?
Ни один вменяемый человек не способен испытать сочувствие к такой ерунде.
У других проблемы куда больше.
Вот в письме девушка описывает беду, которая вызывает сочувствие.
Страшно читать "в коридоре каждый день отходы, стоны и черные пакеты".
Не хочется верить, что "отходы" - это про смерти людей, а не про больничный мусор в мусорных пакетах.
Сочувствуешь автору, представляя себя на ее месте, поскольку никто от этого места не застрахован.
Комментаторы заметили, что автор не жалуется, не думает о себе, а все ее мысли - о безопасности родных.
Это вызывает дополнительную симпатию. У большинства читающих возникают импульсы к поддержке, и если бы "лучи добра" были бы не выдумкой Сокровищ и их можно было бы послать, все бы послали лучи. Не сделали вид как в случае "несчастий", когда здоровая известная женщина голосит о "травме", а реально.
Человек, прошедший тяжелые испытания с достоинством, получает репутацию хорошего и сильного человека или даже героя, его фигура для окружения становится большой и красивой.
А человек публично страдающий о беде, которую никто не может понять и не в силах представить, что уж там такого неприятного, наоборот. Фигура его становится маленькой, репутация дурной. Даже если до этого его ОЗ была велика, она уменьшится, а если и была мала, станет совсем ничтожной.
Вот почему так вредно ныть о "травмах" из-за конфеты отнятой в детстве.
Даже о серьезных бедах лучше рассказывать сдержанно. А о житейских проблемах тем более.
Формула простая. Вы должны рассказывать так, чтобы ваша интерпретация была легче, чем сами факты.
Сами факты, коль скоро люди их представят, должны выглядеть тяжелей, чем ваша интерпретация.
Это и будет - в границах. Все остальное - векторы слива и косяков.
Попробуем в комментариях?
Расскажите о каких-то своих проблемах и бедах, прошлых или настоящих.
Можно о мелких. Важна только разница между фактами и интерпретациями.
Или смоделируйте, как другой человек мог бы рассказать о своих проблемах и бедах.
Так, чтобы это было в границах, чтобы это вызывало сочувствие, а не досаду.
Для примера можно и наоборот. Так, чтобы тот же самый факт вызывал досаду и скуку.
И поздравим наших гимнастов. Спасибо им большое, так приятно гордиться своей страной.