Евгений Рейн (в день рождения поэта)
ЭСПЕРАНТО
Ничего нет на свете лучше
чая "пиквик" с лимоном и бисквитом
на веранде старого отеля.
Девяти столиц мелькают лица,
приветлива важная прислуга,
вот в одном углу титулованная бродяжка
гладит ласкового пекинеза.
А в другом заезжий Мистер Твистер
важным рыком выкликает "боя".
И невнятно пахнут чемоданы
аллигатора приторной кожей.
Потихоньку музыка играет,
то ли Моцарта, то ли Брамса.
Вот и я сижу здесь долго-долго,
жду открытия ночного клуба.
Впрочем, что мне делать там, не знаю.
Выбираю я такое кресло,
чтобы видеть вертящиеся двери.
Может быть, судьба пошлет удачу,
и войдет тот человек, который
обещал, что он меня не бросит.
Попугай (он собственность швейцара)
закричит, он знает эсперанто:
"Наконец-то, наконец-то, наконец-то!"
Я переведу его на русский
и скажу: "Да, птица, наконец-то!"
* * *
Памяти Ю. Ц.
Искрошился наш мрамор,
Хронос век прокусил.
За окошком промямлил
Нашу повесть буксир.
К палисандру паркета
Подползает чума,
Но подумать про это
Не хватает ума.
Подымайся средь ночи
И садись в автобус,
И скажи ему в очи:
"Я тебя не боюсь".
Через тьму Ленинграда,
Через черный вокзал,
Где твоя колоннада
Кажет ломкий оскал.
Через страшные толпы
На проспектах Москвы,
Через парки и доты,
Рвы, каналы, мосты.
У предела планеты
Безнадежно руля,
До пустынь кабинета
В коридоре Кремля.
отсюда
https://magazines.gorky.media/zvezda/2001/11/stihi-270.html
Ничего нет на свете лучше
чая "пиквик" с лимоном и бисквитом
на веранде старого отеля.
Девяти столиц мелькают лица,
приветлива важная прислуга,
вот в одном углу титулованная бродяжка
гладит ласкового пекинеза.
А в другом заезжий Мистер Твистер
важным рыком выкликает "боя".
И невнятно пахнут чемоданы
аллигатора приторной кожей.
Потихоньку музыка играет,
то ли Моцарта, то ли Брамса.
Вот и я сижу здесь долго-долго,
жду открытия ночного клуба.
Впрочем, что мне делать там, не знаю.
Выбираю я такое кресло,
чтобы видеть вертящиеся двери.
Может быть, судьба пошлет удачу,
и войдет тот человек, который
обещал, что он меня не бросит.
Попугай (он собственность швейцара)
закричит, он знает эсперанто:
"Наконец-то, наконец-то, наконец-то!"
Я переведу его на русский
и скажу: "Да, птица, наконец-то!"
* * *
Памяти Ю. Ц.
Искрошился наш мрамор,
Хронос век прокусил.
За окошком промямлил
Нашу повесть буксир.
К палисандру паркета
Подползает чума,
Но подумать про это
Не хватает ума.
Подымайся средь ночи
И садись в автобус,
И скажи ему в очи:
"Я тебя не боюсь".
Через тьму Ленинграда,
Через черный вокзал,
Где твоя колоннада
Кажет ломкий оскал.
Через страшные толпы
На проспектах Москвы,
Через парки и доты,
Рвы, каналы, мосты.
У предела планеты
Безнадежно руля,
До пустынь кабинета
В коридоре Кремля.
отсюда
https://magazines.gorky.media/zvezda/2001/11/stihi-270.html