Валерий Кормильцев
* * *
Мир обитаем. Это факт,
с которым спорить бесполезно.
Мир обитаем, но не так,
как сердцу нашему любезно.
Чужие обитают в нем,
и их докучливые лица
нас окружают день за днем
недобрым липким любопытством.
Должны ценить мы их за то,
что оступиться не позволят,
за то, с какою остротой
мы ищем красоту и волю,
за сок запретного плода,
за таинство его рожденья,
за торжество свое, когда
на их мы дерзко плюнем мненье.
* * *
Здесь камни не язвят, не жгут стопу.
Моя земля округла и просторна.
В ее прохладах внемлющих толпу
для проповеди не созвать Нагорной.
Здесь вовсе нет смоковниц и олив,
и кедры не раскидисты, а стройны.
И слово в мир идет не опалив,
а входит в душу тихо и спокойно.
То слово, что когда-то трепеща,
скорбя и радуясь, Израиль слушал,
остужено, пристанища ища,
отверстые находит души.
Из книги
«…Любил, люблю, любим» (Новосибирск: Свиньин и сыновья, 2023)
об авторе
http://www.uran.ru/gazetanu/2006/10/nu23_24/wvmnu_p12_23_24_102006.htm
Мир обитаем. Это факт,
с которым спорить бесполезно.
Мир обитаем, но не так,
как сердцу нашему любезно.
Чужие обитают в нем,
и их докучливые лица
нас окружают день за днем
недобрым липким любопытством.
Должны ценить мы их за то,
что оступиться не позволят,
за то, с какою остротой
мы ищем красоту и волю,
за сок запретного плода,
за таинство его рожденья,
за торжество свое, когда
на их мы дерзко плюнем мненье.
* * *
Здесь камни не язвят, не жгут стопу.
Моя земля округла и просторна.
В ее прохладах внемлющих толпу
для проповеди не созвать Нагорной.
Здесь вовсе нет смоковниц и олив,
и кедры не раскидисты, а стройны.
И слово в мир идет не опалив,
а входит в душу тихо и спокойно.
То слово, что когда-то трепеща,
скорбя и радуясь, Израиль слушал,
остужено, пристанища ища,
отверстые находит души.
Из книги
«…Любил, люблю, любим» (Новосибирск: Свиньин и сыновья, 2023)
об авторе
http://www.uran.ru/gazetanu/2006/10/nu23_24/wvmnu_p12_23_24_102006.htm