(no subject)
Вот что скажу я вам, хуманасы.
На большинство хомосапиенсов мне, понятное дело, насрать. И главным образом потому, что всю жизнь они только и делают, что жрут, срут и размножаются. И после своей смерти ничего не оставят миру, кроме своего говна и пиздюков, которых нарожали.
Но когда наш мир покидает человек, который создавал что-то красивое, в чем-то приблизился к совершенству, и тем более, - если он ушел молодым; то даже если я не был знаком с ним лично, - мне тяжело это переживать. При том, что последнее время меня очень мало что беспокоит и вывести из равновесия меня нелегко, мне все равно от этого не по себе.
На большинство хомосапиенсов мне, понятное дело, насрать. И главным образом потому, что всю жизнь они только и делают, что жрут, срут и размножаются. И после своей смерти ничего не оставят миру, кроме своего говна и пиздюков, которых нарожали.
Но когда наш мир покидает человек, который создавал что-то красивое, в чем-то приблизился к совершенству, и тем более, - если он ушел молодым; то даже если я не был знаком с ним лично, - мне тяжело это переживать. При том, что последнее время меня очень мало что беспокоит и вывести из равновесия меня нелегко, мне все равно от этого не по себе.