Искренность - высшее благо. Легче всего достичь его - дождаться момента, когда она никому не нужна.
You're so sudden and sweet all legs, knuckle, knees
Head's blown clean off your mouth's paid off
Fuck me 'til we know it's unsafe and we'll paint over the evidence
Ты такая одна-единственная. Только ты и больше никто.
Только твои руки были способны столь искуссно выводить меня за грань добра и зла, превращая меня в безвольную куклу, послушно извивающуюся на ниточках твоих желаний...
Только твои коленки настолько мило обхватывали меня, делая вид, что никогда меня не отпустят...
Единственные губы, подарившие мне первый поцелуй - твои. Больше никто и никогда не сможет этого сделать. Никто и никогда этого не отнимет. Никто и никогда...
Один лишь твой смех переполняет мою душу нежностью, и я никогда ни с чем его не спутаю.
Ничьи больше волосы не пахли полынью так, как твои.
Только твое тело так чутко реагировало на мое появление в кровати. Никому не повторить такого сплетения тел...
И только твои глаза способны так меня обманывать...
Тебя ни в коем случае нельзя ни с кем сравнить...
Ты такая одна-единственная. Только ты и больше никто.
Вот только тебя миллионы...
Слишком сладко. Просто до приторности. Нужно попробовать еще разок.
There's a lot of pretty, pretty ones
That want to get you high
But all the pretty, pretty ones
Will leave you low and blow your mind
They love you when you're on all the covers
When you're not then they love another
А быть может так:
Только твои руки были способны тупым скальпелем вырезать свой автограф на моей коже, что бы потом долго любоваться, как он кровоточит...
Только твои бедра почти сломали мне нижние ребра, просто по-тому, что тебе хотелось притвориться, будто-бы я был хорош...
Лишь твои губы могли оставить во мне след, подобный тому, который потом посыпали едкой щёлочью... Одна лишь ты осмелилась оставить влажный поцелуй на моих губах после того, как ты же осыпала их щёлочью, на изумление безмолвной публики...
Одна только ты можешь смеяться так, что вспоминается Рене де ла Тур и несчастный Вилли, наконец одолевший унтер-офицера Флюмера...
Твои волосы неповторимы. Ничто больше не способно являться такой помехой на ложе любви...
Будет очень трудно кому бы то нибыло повторить это сочетание силы и слабости, это несоответствие усталости и могущества... Только глядя на тебя я понимаю, что ни одна моя мышца не способна соревноваться в силе с твоим духом. Если бы я не знал заранее, то я бы до сих пор гадал: даровано ли тебе это Дьяволом или нет...
И только твои глаза способны так меня обмануть...
Нет... Так не годится. Слишком много желчи. Она способна растворить все, включая приятные трофеи...
Нужно попробовать еще разок:
Six nineteen
And I know I'm ready
Drive me off the mountain
You'll burn and I'll eat your ashes
It's possible we're seducing your corpse
Твои руки иногда нежно качают ребенка. Они же могут с одинаковой легкостью жестко бить по струнам и нежно перебирать их - одну за другой. Они создают прекрасное и разрушают лишнее. Они режут и сшивают. Они теоретически способны цепляться за уступы, спускать курок, бить по клавишам и производить много разных необходимых действий... Я должен был бы млеть от счастья прикоснуться к ним, в те редкие моменты, когда у них было время на меня... Но никто так не ценит жизнь, как мертвецы...
Твои ноги - это бесценный дар, ведь если бы не они, то как бы мы могли бы идти рука об руку в лесу, или влезть на забытый остов былого величия, да и не было бы продолжения ответу на вопрос "что ты делаешь завтра?". Твои ноги неповторимы. Только у тебя есть такие...
Отпечаток твоих губ на моей коже неповторим. Помада сотрется. Эпителий отомрет, подобно медузе, выброшенной на песок. Даже твои губы побывают там, где уже совсем не я... Но отпечаток останется до тех пор, пока с меня не снимут кожу...
Твой смех... Он просто неповторим. Как и ты. Просто поверь мне, детка...
Твои волосы уникальны. Да-да. Именно уникальны. Ни у кого больше нет таких волос... Ведь волосы по сути мертвы, они продолжают расти, миллиметр за миллиметром, однако мне не известно какая часть из них жива, а какая уже давно стала просто историей. (Да-да, у меня больше общего с твоими волосами, чем можно было бы подумать.). К ним прикасались чьи-то руки, прижимались чьи-то губы... Их можно красить хной или краской, можно мыть шампунем... Но от чего-то их никогда не отмыть. Здесь поможет только острая кромка...
Твое тело заставляло меня задуматься о смерти. Все его части, за редким исключением наводят на мысль о том, что смерть - это лучший способ его забыть...
И только твои глаза способны так обмануть меня, что бы мне было больно и стыдно вспоминать о том, что у нас с тобой было...
...
Ты такая одна-единственная. Только ты и больше никто.
И нужно быть идиотом, что бы поддаться искушению сравнить тебя с кем бы то ни было...
Не смотря на то, что все же иногда трудно отделаться от ощущения, что что-то, не поддающееся описанию все-таки объединяет тебя, одну-единственную, тебя - одну-такую со всеми неповторимо-уникальными.
Быть может то, что было описано тысячами поэтов, по сравнению с мастерством которых меркнут все мои неуклюжие потуги?
Или то, что лишь вы можете дарить жизнь, равно как и отнимать ее?
А может быть то, что только вы способны соткать изо лжи целый мир, в котором будет достаточно места для двоих. И только вы знаете за какую ниточку нужно потянуть, что бы распустить все полотно, вне зависимости от количества лет в рядах и слов в петлях так, что бы для вас полотно, способное заслонить глупцу горизонт - распустилось легко и без единого узелка?
Fail to see the tragic, turn it into magic
My big top tricks will always make you happy,
But we all know the hat is wearing me ...
Быть может. Точнее - быть может и нет:
Подарить можно и вторую жизнь - для этого не нужны половые органы. А отнять жизнь может любой дурак. Я точно знаю...
Мужиков не смущают узлы на канатах, из которых ими плетутся интриги - за узлы можно цепляться ногами, если руки начинают отказывать.
А поэтам просто не ничего не остается - их талант был следствием роковой ошибки. Если хочешь проклясть чью-то душу - пожелай ей воплотиться в ком-то, чьи чувства будут превосходить по мощи собственный разум. А если уж желаешь обречь эту душу на непереносимые страдания - прибавь "и что бы при этом у тебя был член..."
Все это ерунда.
Самое главное просто, как... бит.
Половина человечества, миллионы, тысячи, сотни, десятки, три... одна-единственная...
Тебя в любом случае две.
Та, кто подарила тебе надежду...
И та, кто отняла ее.
Та, кто вынула нож из твоей спины...
И та, кто всадила взамен мачете туда же - чуть повыше левой лопатки...
Та, кто просила тебя подождать...
И та, кто обогнала твою боль на две недели.
Та, кто умоляла тебя остаться рядом, тогда, когда ты был наволосок от верного решения...
... что бы, встав на ноги, всадить в твою спину шестьдесят сантиметров стали, просто потому, что так будет лучше...
...
...
И какой близкой тебе ни казалась одна из них - со второй у тебя просто не будет шанса договориться.
Ты - песок в балластных мешках воздушного шара. Твои песчинки неповторимы, но основную функцию выполнят и любая горсть из ближайшего карьера.
Ты - первая ступень движителя орбитального челнока. Когда твои резервуары пусты - тебя отпускают в ласковые объятия трения...
Ты - комнатный цветок. Пока ты радуешь своим ростом и на тебя есть время - тебя будут поливать и лелеять. А если про тебя забудут... Ну... В конце-концов - ты же просто растение, это ведь даже не убийство...
Ты - абортивный материал, которому не предоставлено право выбора.
Потому, что она так решила...
I wish I could sleep
But I can't lay on my back
Because ther's a knife
For everyday that I've known you