Про снег
Сколько себя помню, первые осенние снегопады неизменно вызывают у меня чувство бешеного восторга.
Поздняя осень - это, как правило, свинцовое небо, голые деревья, голая земля, холод, ветер, сумрак... И вот, в какой-то момент, вся эта тоскливая хмарь преображается. Это может произойти утром, когда, просыпаясь, ты видишь, что из окна вместо ожидаемой грязной серости мягко струится слабый бело-голубоватый свет, и вот уже бежишь к окну, посмотреть на тоненькое белое покрывало с пока еще отчетливо видными птичьими и человеческими следами на нем. Или посреди дня, который, впрочем, до этого преображения, слабо отличается по оттенку от мрачного утра, разве что вдруг серый цвет бледнеет, уступая место молочно-белому, а между ним и пока еще темной землей начинается веселая снежная круговерть. Но эффектнее всего эта перемена ощущается поздним вечером, когда тускло-рыжий свет уличных фонарей неожиданно расцветает ярким хороводом искр. А еще этот снег как-то особо сильно пахнет, свежо и холодно, и это тоже кажется чудом после стерильной осени, которая никаких запахов, кроме мокрого асфальта и земли, не приемлет. И вот идешь ты от фонаря к фонарю, и чувствуешь, как тебя отпускает, как будто накопившаяся глубоко внутри серость тоже потихоньку начинает уступать место чему-то белому и бодрому. И пофиг на обувь не по погоде, и холод, и все остальное. Снег же пошел, блин!
Забавно, конечно, как вот это поначалу веселое, белое и пушистое, полежав на земле несколько месяцев, уплотняется, сереет и начинает тихо вызывать ненависть (когда же ты уже растаешь, блин!), да и снежный запах становится чем-то обыденным до такой степени, что ты его и чувствовать перестаешь (хотя, возможно, он просто становится совсем незаметным на фоне новогодней хвойно-мандариновой феерии). Но это будет аж в следующем году, до такой степени нескоро, что и думать пока не хочется, да и не можется особо. Потому что именно сейчас и сегодня - маленький праздник.
Снег пошел.
Поздняя осень - это, как правило, свинцовое небо, голые деревья, голая земля, холод, ветер, сумрак... И вот, в какой-то момент, вся эта тоскливая хмарь преображается. Это может произойти утром, когда, просыпаясь, ты видишь, что из окна вместо ожидаемой грязной серости мягко струится слабый бело-голубоватый свет, и вот уже бежишь к окну, посмотреть на тоненькое белое покрывало с пока еще отчетливо видными птичьими и человеческими следами на нем. Или посреди дня, который, впрочем, до этого преображения, слабо отличается по оттенку от мрачного утра, разве что вдруг серый цвет бледнеет, уступая место молочно-белому, а между ним и пока еще темной землей начинается веселая снежная круговерть. Но эффектнее всего эта перемена ощущается поздним вечером, когда тускло-рыжий свет уличных фонарей неожиданно расцветает ярким хороводом искр. А еще этот снег как-то особо сильно пахнет, свежо и холодно, и это тоже кажется чудом после стерильной осени, которая никаких запахов, кроме мокрого асфальта и земли, не приемлет. И вот идешь ты от фонаря к фонарю, и чувствуешь, как тебя отпускает, как будто накопившаяся глубоко внутри серость тоже потихоньку начинает уступать место чему-то белому и бодрому. И пофиг на обувь не по погоде, и холод, и все остальное. Снег же пошел, блин!
Забавно, конечно, как вот это поначалу веселое, белое и пушистое, полежав на земле несколько месяцев, уплотняется, сереет и начинает тихо вызывать ненависть (когда же ты уже растаешь, блин!), да и снежный запах становится чем-то обыденным до такой степени, что ты его и чувствовать перестаешь (хотя, возможно, он просто становится совсем незаметным на фоне новогодней хвойно-мандариновой феерии). Но это будет аж в следующем году, до такой степени нескоро, что и думать пока не хочется, да и не можется особо. Потому что именно сейчас и сегодня - маленький праздник.
Снег пошел.