Незапамятные Времена. Сказка о премудром монахе Жалуйсте.
В Незапамятные Времена жил такой монах - Жалуйст. Точно жил? Да полюбому. Просто понимаете, Времена были Незапамятные, вот толком никто и не запомнил в какие именно. Вот только жил взаправду и всамделишно.
Говорят, мама при рождении монаха назвала иначе, да вот только был этот монах исключительно мудр и, к сожалению, крайне добр, по каковой причине к нему постоянно шатались толпы обиженных и увеченных, расстроеных и оскорбленных. И каждый, представляете - жаловался. Так и повелось с тех времен, что монаха по-свойски стали прозывать Жалуйстом.
Сколько лет или тысяч прошло толком уже и не помнит никто (Времена-то - Незапамятные), стал монах замечать, что чем больше он утешает и помогает, тем больше приходит к нему обиженных и увеченных, расстроеных и оскорбленных. То есть или лечение не верно, или причина беды не в том.
И задумался тогда премудрый монах над симптомами и причинами. И вот что у него получилось: люди обижаются когда их обижают, увечатся - когда увечат, расстраиваются - когда расстраивают, а оскорбляются - когда оскорбляют. А обижают, увечат, расстраивают и оскорбляют люди тогда, когда им чего-то очень хочется, а этого чего-то у них нет. Ну вот нет и все тут, хоть ты стукнись.
У кого-то нет понимания, потому он обижает того, кто его не понимает. У кого-то нет денег, потому он берет дубину и увечит того, у кого они есть. У кого-то нет совести, потому он берет и расстраивает тех, кто их любит. А у кого-то нет самоуважения, потому он оскорбляет вообще кого угодно.
А для того что б они прекратили - подумал премудрый монах - надо бы им это все дать. А для того, что б люди не перестали разговаривать друг с другом, не покрылись плесенью, нужно что б они сами себе это дали, решил пресветлейший ум Незапамятных Времен. А как изрек Всевечный и Всеобъемлющий Анунах, Творец Правильного Мира (не потому, что в нем все правильно, а потому что его исправлять можно), Смотритель Невиданного и Воображала Невообразимого : цель определяет средства.
Казалось бы, какие средства у премудрого, но нищего монаха? Так вот средств у него, оказывается масса - руки, язык и, главное, мозги. Поэтому засел монаж Жалуйст на несколько лет или сотен в своей обители и начал творить емкий, но удобный Загон. Такой Загон, что б всем Загонам Загон. Что б любой загнал этот Загон другому любому и тот, другой любой, дал любому все, что тому нужно. Не захочется, не попроситься, а именно нужно.
И написал. и по-правильному написал. Невозможно стало Загон этот с листочка прочитать, только напамять загонять надо. И не начало или конец, а все полтора часа Загона полностью и с выражением.
Для начала, обучил монах этому Загону всех своих соратников-монахов, чтобы те обучили остальных и несли Загон по всему Правильному Миру и на все, не только Незапамятные Времена. Потом и сам рванул людей обучать, да только долго это все было. Люди-то они разные очень: один быстро запомнит, другой - медленно, один шепелявит, другой - картавит. Одна морока в общем. Разброд и ненастье.
И вот тогда Жалуйст, премудрый и предобрый предался сомнениям и отчаянию. Возможно, на том и закончилась бы эта помучительная история, но Правильный Мир не без разных странностей. Внезапно (в прочем, как обычно) явились монаху Пророки Анунаха, Стебца Нестебаемого и Сгибца Несгибаемого - грозный ибоНех и благостный ибоПох. Хотя, возможно тут я и ошибаюсь, мог ибоПох и не особо благостным быть. Он вообще мог быть никаким, ибоПох.
Так вот, явились два относительно блистающих Пророка Творца Всего Когти Рвущего монаху и взялись ему помогать. Нет, они спрашивали помочь ему или нет. Нет, им не очень было важно мнение премудрейшего. Просто взялись ему помогать, ибоПох. А монах особо и противиться не стал, ибоНех. А помогли они монаху вполне обычно - вложили каждому разумному в Правильном Мире тот самый Загон Жалуйста.
И исчезли во мгле, ибоТак. Они всегда так делают.
Внезапно, в Правильном Мире все стало очень очень. Робко и с удивлением начали люди загонять друг другу Загон премудрого монаха, получая необходимое и непредставимое. Жены помирились с мужьями, свекрови - с тёщами, гайцы (страшное племя кочевников подорожных) - со стритсракерами (менее страшное, но тоже гаденькое придорожное племя), опускаи с грабанулями, бабки - с девами, пенки - с плевами, бейцы - с зайцами, а пальцы - с пяльцами. Всем радость и счастье. И было у каждого все, что нужно. Ну почти.
Как известно, нужно всегда чуть больше чем есть, поэтому заметили ушлые человечки, что Загон Жалуйста начал и на не особо нужное действовать. А потом и на ну-так-неоткажусьное. И когда вышел выспавшийся монах изобители, заметил он странное дело: Поля в бурьяне, кузни в пепле, рынки в плесени, а люди ходят по Правильному Миру и загоняют друг другу все те же знакомые слова. Да только не все, а только самое начало, коротенькое, слов на пять-шесть, что б время сэкономить. А чего там? Все равно же отдашь все, что угодно, так чего время терять, оно же не резиновое и к плечам непришитое, потеряешь - ни назад не поднимешь, ни у друга не займёшь. Вот и сократили Загон до легкой узнаваемости. А особохитровыращенные человеки и того дальше пошли - что б не тратить то самое время дорогущее, они просто говорили: "Прошу тебя по Загону Жалуйста". Или того хуже: "Прошу тебя по Жалуйсту", так же еще короче.
Любой другой монах впал бы в отчаянье еще сильнее или буянить начал бы неистово, да вот Жалуйст и не любой и не другой. Посопел он на людей с высоты холма своего, плюнул на землю слюной своей и пошел искать Пророков Громосогласных, так как когда они громят чего - все согласны, ибоНех.
Долго ли, коротко ли, но нашел монах Пророков Раздолбая Нераздолбаемого и пал пред ними ниц. Да нет, не из уважения, а просто замаялся - человек он немолодой, а Непролазный Лес - это тоже не особо парковая зона, если вдуматься. Ну а Пророки подняли его под руки белые, дали по щелбану в чело ясное (ибоНех), напоили его вином сладким и спать уложили (а то когда он не спит, вечно хрень опасную придумывает). После гаркнули Пророки голосами разными, хрустнули костяшками мощными и забрали у людей Загон. То есть совсем. Ну, монахам, разве что, оставили.
С тех пор так и повелось, что когда люди хотят чего-то, что получить им сложно, они подкатываются к собеседнику по полному вежеству, да вот только Загон сказать не умеют, мыкаются бедные, по-Жалуйсту просят...
А монахи сговорились, что ни единого слова из Загона этого применять больше не можно никогда. И слова эти считать надобно зазорными и в обществе хорошем неприличными, хотя слова сами-то хорошие, все про отдых, любовь и то чем ее делают (что вряд ли можно плохим назвать, верно?). Сговорились и, что б самим не запутаться, назвали слова такие Монашескими Абстрактными Терминами. Монахи раз-другой и употребят, но на то они и монахи, ибоПох.