Сказки Феди Плотникова -- фантастические. Солнце под аркой.

[evia_kevin]

Сказка написана в рамках проекта "Охотники за дверями" в сообществе "Мы пишем"
Это первая часть. Бедный Федя теперь мечется не только по игре-приложению к айпаду, но и по параллельному миру в ожидании меня и моего свободного времени.


-- Сашка, вставай! Пойдем наконечники стрел искать! -- Федя тряс спящую сестру за плечо.

Накануне они были в гостях у соседа по ферме, у дяди Донни. Папа помогал ему с компьютером: показывал, как сделать собственный сайт. Донни был бульдозеристом, он рыл котлованы, ямы для фундамента и подвальных этажей будущих новых домов, разравнивал площадки под строительство. Сейчас он помогал папе в постройке нового большого озера. Папа мечтал об огромном озере, по которому можно было бы даже на лодке плавать. Акров у них на такое озеро хватало, а средств пока нет, поэтому папа пока только нарисовал на компьютере карту, а дядя Донни ему подсказывал, где и с чего начать, какие деревья вырубить и всякое такое. Сам он хотел расширить свою клиентуру, для этого ему и понадобился собственный сайт.

В комьютерных программах дядя Донни не разбирался, зато у него была целая куча разных машин: трактора, бульдозеры, экскаватор и маленький гусеничный вездеход. Федя с Сашкой уже давно, когда были еще маленькие, на всех этих машинах посидели за рулем, подергали рычаги и понажимали кнопки, а на некоторых им даже повезло прокатиться.

Пока папа с соседом обсуждали что-то, уткнувшись в экран компьютера, мама пыталась поддерживать беседу с хозяйкой дома, тетей Джой. Эта Джой была медсестрой в соседнем городке, что чрезвычайно удивляло Федю и Сашу: она курила, как казалось, беспрерывно. На каждое мамино слово или фразу она делала большие глаза и нервно хихикала. Федю это ужасно злило, и он знал, что маму тоже. Да, мама говорила с акцентом. Но не с таким, чтобы надо было на него реагировать подобным образом. Никто и не реагировал обычно, кроме тети Джой. Поэтому, наверное, они очень редко ходили в гости к соседям, хотя мама обычно говорила, что они не заходят в дом потому, что там слишком накурено. Феде и Саше запах дыма сигарет не нравился. Донни и Джой были единственными их знакомыми, кто курил. А ведь их штат -- Миссури -- считался самым курящим в Америке.

Мама оглянулась на папу и дядю Донни, они продолжали увлеченно обсуждать новый сайт. Тетя Джой потянулась за следующей сигаретой. Сашка, которая сидела рядом с мамой, прикрыла нос рукой. За окном было темно, а то бы мама давно отправила их на улицу. Федя поерзал на диване. Собака тети Джой, грязно-серая болонка Ди хрипло залаяла на него из-под дивана, будто закашляла. Дядя Донни оглянулся и повторил в который раз:
-- Не обращай внимания, она не укусит! -- Потом подмигнул Феде и спросил:
-- Скучаешь? Посмотри вон там, в прихожей, на стене мою коллекцию наконечников стрел индейцев.

Федя даже подпрыгнул. Он слетел с дивана, будто тот его подбросил вверх и придал ускорения. В прихожей, в рамках для фотографий, висевших на стене, Федя действительно обнаружил наконечники стрел. Они были приклеены к черной бумаге: по кругу, по периметру фоторамки, полукругом -- из них были выложены разные узоры. Там были и маленькие кусочки, и обломки, и целые наконечники: треугольной формы, вытянутые, белые, серые или желтоватые.

Сашка подошла и встала рядом. Они смотрели на коллекцию молча, но когда взглянули друг на друга, глаза у обоих горели жаждой приключений.
-- Это здорово! -- раздался у них за спиной папин голос. -- Где ты их набрал, Донни?
Оказывается, они уже закончили и теперь тоже разглядывали причудливые узоры, выложенные наконечниками стрел.
-- Да здесь же, на собственной земле. В овраге, где из родника течет ручей, среди камней. Искал их еще мальчишкой, и вот набралась коллекция.
-- Здесь?! -- Федя снова подпрыгнул. Сашка укоризненно посмотрела на него. Папа и дядя Донни рассмеялись.
-- А чего ты удивляешься? Где, по-твоему, жили индейцы племени Миссури, как не в прериях? -- потрепал сосед Федю по макушке.

Перед сном Федя сказал сестре:
-- Саш... А у нас же тоже есть родник, и ручей из него течет в овраге в лесу. И камни там на дне, помнишь? А про наконечники стрел я даже не думал никогда. Давай завтра пойдем искать?
-- Завтра же мы домой едем! Теперь только через две недели! -- возразила сестренка. Они приезжали на ферму через выходные. В другие уикенды они навещали бабушку Пенни -- папину маму. Ей было уже 93 года, она жила в собственном доме в соседнем городке и всегда очень ждала их в гости. У нее всегда были припасены подарки для близнецов: бабушка обожала разные распродажи и находила там такие игрушки и интересные штуки, которых ни у кого больше не было, а в магазинах они точно не продавались!
-- А мы утром, пока мама с папой еще спят!
-- Утром давай! -- загорелись глаза и у Сашки. -- А мы не проспим?
-- Нет! Я всегда на рассвете просыпаюсь, мне солнце прямо в глаз светит!
-- А чего же ты тогда на рассвете не встаешь? -- улыбнулась Сашка.
-- Так я под одеялом прячусь, -- объяснил, зевая, Федя. -- Так что давай спать, я утром тебя разбужу...

И вот теперь он тряс спящую сестренку, а она отворачивалась от него, отпихивала руками и ногами и пыталась завернуться в одеяло с головой.
-- Эх, Сашка, вечно ты проспишь все приключения! -- проворчал Федя и оставил попытки разбудить сестру.



Он высунул голову на улицу, чтобы проверить, какая там погода. Ветра не было, но весенний свежий воздух холодил щеки. Лучи восходящего солнца рвались в небо так радостно, что Федя понял: будет тепло. Он натянул клетчатую "фермерскую" рубашку и брезентовый комбинезон -- он знал, что в лесу растет много колючих кустов, которые любят цепляться шипами за одежду и царапать ноги и руки. Посмотрел на резиновые сапоги, подумал. На улице ранняя весна, вода в ручье наверняка ледяная после холодной ночи, а вдоль берегов весенняя грязь. Но надевать сапоги так не хотелось! В обуви Федя как будто терял связь с землей: ему нравилось ступнями ощущать и траву, и камни, и кору деревьев, по которым он иногда лазал. И теплый песок летом или горячий асфальт летом, и обжигающие заиндевелые тропинки зимой, и шершавые или гладкие камни, и колючие сосновые шишки... Босыми ногами Федя словно чувствовал энергию вещей, а обуваясь, он будто обрубал каналы информации, которые его связывали с окружающим миром.

Так что Федя оставил сапоги стоять на месте, прошлепал неслышно к обеденному столу. Завтракать не хотелось, он взял из большой деревянной миски для фруктов зеленое яблоко и сунул в карман комбинезона. В другой карман он опустил свой айфон: там и часы, чтобы следить за временем, и фотокамера. Он уже знал, что в самом обыкновенном мире порой встречаются самые необыкновенные вещи, и иметь с собой фотоаппарат и глубокие карманы уважающему себя человеку просто необходимо.

Он выскользнул из дома и остановился, прикидывая, как лучше добраться до дубовой рощи, в которой и протекал в небольшом овражке ручей. Сунув руки в карманы, он решительно зашагал к электрическому забору, который окружал их дом и сад, защищая фруктовые деревья и ягодные кустарники от диких оленей и от их собственных коров. Он рассчитывал пролезть под забором в том месте, где земля между двумя холмами уходила вниз, и проволока была натянута слишком высоко. Теленок бы не пролез, а Федя на четвереньках, и их собака Виксен на животе, могли проползти запросто.

Виксен, которая на ферме могла бегать без поводка везде, где ей вздумается, и гавкать так громко и часто, как ей хочется, никогда не спала в доме, если только не было мороза или проливного дождя. В их городском доме она могла рассчитывать только на чинную прогулку по району у ноги хозяина вдоль пешеходной дорожки, или на быстрый выгул на задний двор по нужде на длину поводка. А при первой попытке гавкнуть на соседского пса, на наглого кролика, жующего цветы на клумбе, или на проезжающего велосипедиста, ее затаскивали в дом. Поэтому она пользовалась своими днями свободы на всю катушку и спать на ферме предпочитала под своей любимой игрушкой: маленькой оранжевой машинкой- грузовичком по имени Кабота. Папа, мама и близнецы ездили на вездеходном грузовичке по всей ферме, а Виксен мчалась рядом, отчаянно лая на вращающиеся передние колеса. Устав бегать, она забиралась в открытую кабину, укладывалась под ноги пассажиров и продолжала лаять, свесив голову вниз. Каждый раз, когда они приезжали на ферму, Виксен ходила за папой и скулила до тех пор, пока он не открывал голубой железный контейнер, в котором стояли трактор и грузовик, и не выводил Каботу на улицу.

Вот и сейчас она, отряхиваясь, вылезла из-под машинки и вопросительно посмотрела на Федю, покачивая лохматым хвостом из стороны в строну. Федя продолжал спускаться к забору, Виксен двинулась за ним. Она оглядывалась на Каботу, но та смирно стояла возле дома, не думая никуда ехать. Мохнатые коровы сонно бродили по холмам на дальнем поле, два маленьких теленка смешным галопом скакали друг за другом, играя под лучами восходящего солнца. В другое время Федя обязательно постарался бы подойти к ним: пугливые телята привыкали к нему, когда он садился в траву и не шевелился долгое время. Они сначала обращали на него внимание и с удивлением разглядывали издалека, а потом шаг за шагом подбирались все ближе, и порой ему удавалось даже погладить мягкие теплые мордочки и почесать за круглыми мохнатыми ушами. Длиннорогие коровы в это время жевали траву и поглядывали на мальчика внимательно, но спокойно.

Так пару лет назад он подружился с белохвостым бычком Тедди, который потом при виде Феди издавал протяжное мычание и шагал к нему, кивая головой. Бычок вырос потом больше Феди и мама охала, видя, как он галопом мчится к ее сыну с вершины какого-нибудь холма, но метрах в двух Тедди тормозил и шагал уже осторожно, помахивая головой, словно приветствуя своего друга. Потом Тедди купили, как племенного быка, и увезли в другой штат, и Федя очень по нему скучал, и нового друга из телят себе пока не завел.

Когда Федя пролез под забором -- и Виксен за ним -- он уже не видел коров, зато дубовая рощица развернулась прямо перед ним. Было очень тихо, только дятел стучал где-то среди ветвей, и неизвестная и невидимая Феде птица протяжно кричала. Она кричала так, что он пару раз оглянулся: ему показалось, что это Сашка проснулась и зовет его. Но сестренки не было видно, а крик раздавался со стороны леса. Вот и овраг! Федя заглянул вниз -- грязь и вода, камней нет. Ну ничего, он помнил, где на дне ручья было много красивых больших камней: они с Сашкой прошлым летом хотели их нагрузить в Каботу и перевезти в огород, чтобы украсить ими клумбы и длинные грядки с клубникой. Но папа из ручья брать камни не разрешил: объяснил, что тогда вода размоет небольшой овражек, деревья попадают, и в итоге лесок будет разрушен.

А сломанных деревьев вдоль ручья было действительно много: в сезон дождей он становился широким и бурным, как горная речка, хотя никаких гор здесь не было, смывал землю с корней, и тогда хватало порыва сильного ветра, чтобы повалить дерево. Ветра здесь пролетали очень сильные, а порой случались и настоящие бури. Федя ни разу не видел торнадо своими глазами, да и как его увидишь, если при первых звуках предупреждающей сирены мама загоняла всю семью в погреб вместе с собакой Виксен и котом Апельсином. А вот последствия ураганов ему приходилось наблюдать. Как будто гигантской газонокосилкой были разворочены целые леса, дорожные указатели и куски чьих-то крыш валялись по полям, но еще страшнее было видеть обломки настоящих жилых домов вдоль дороги. Каждый раз, когда где-то неподалеку проходил торнадо, несколько старых деревьев падали и на их ферме.

Федя шел вдоль ручья, отцепляя пальцами от брюк и рукавов рубашки длинные колючие ветки ежевики. Листочки из набухших почек еще не проклюнулись, а острые шипы впивались в одежду и царапали руки и ноги. Виксен то убегала вперед, то задерживалась где-то позади, вынюхивая под прошлогодними листьями мышиные и следы кроликов. Вдруг Федя остановился. Прямо перед собой он увидел необычное дерево. Сломанное сильным ветром прямо посередине ствола, оно не рухнуло, а изогнулось, будто макушку его придавило какой-то тяжестью. Дерево стало похоже на арку, которая стояла в большом городе Сент-Луисе на берегу реки Миссисипи и называлась "ворота на запад". Сент-Луисская арка была высотой 192 метра, и к ней вели каменные белые ступени, а под этой деревянной "аркой" из земли и корней дерева тоже было что-то похожее на ступеньки.

Федя заулыбался. Вот здорово, тогда их ручеек -- это целая река Миссисипи! Надо будет показать Сашке! Федя достал айфон из кармана и включил камеру. Солнце уже почти поднялось из-за холма и теперь светило прямо из-под согнутого дерева. Это была классная картинка: половинка солнца под аркой! Но Федя знал, что камерой айфона не получится сделать хороший снимок, когда солнце светит прямо в объектив. Сюда бы мамин фотоаппарат со вспышкой! Но фотоаппарата не было, а из-за яркого солнечного света из кадра исчезли и земляные ступеньки, и ручеек "Мисиссипи".

Федя шагнул в строну, так, чтобы ствол дерева заслонил слепящее солнце и нажал кнопку. Посмотрел на экранчике телефона на получившуюся картинку и остался доволен. А потом решил сфотографировать арку с другой стороны, так, чтобы солнечный свет падал прямо на дерево.

Не долго думая, он прыгнул прямо в мелкий, но обжигающе холодный ручей, поскользнулся на земляной ступеньке, ухватился за корень, чтобы не упасть коленями в грязь, и нырнул под арку.
Федя выскочил на желтую прошлогоднюю траву, которая показалась ему теплой после холодной липкой земли. Он пробежал несколько шагов, чтобы арка вошла в кадр, повернулся к ней, чтобы сделать снимок и замер. Солнце светило на него из-под арки, слепя глаза. Как это может быть? Неужели оно отражается в таком маленьком ручейке? Федя оглянулся -- туда, где должно было быть настоящее солнце.

Солнца не было. А на вершине холма стоял бык. Но это был не их лохматый рыжий Дункан! Огромное, коричневое и горбатое чудище медленно жевало траву. Бизон?! Федя замер. Здесь не водились бизоны, он это точно знал. На юге штата, в городке Буффало был заповедник, где можно было встретить американских бизонов, которых там так и называли: «буффало». Федя однажды ездил туда с папой, они долго гуляли по прериям, видели тропинки, примятую траву и даже навоз, которые оставили там бизоны, а вот самих животных так и не встретили. Феде было обидно: так долго пришлось слушать перед прогулкой лекцию о том, как себя следует вести при встрече с бизоном, и все оказалось зря!

А вот теперь, оказывается, что не зря! Правда, Федя мог вспомнить только, что не надо приближаться к животным, и не надо делать резких движений. Впрочем, это бы ему и не удалось: все тело словно одеревенело от ужаса. Он вспомнил выражение «кровь застывает в жилах». Да-да, именно это он сейчас и чувствовал. Только бы Виксен сейчас не выскочила с лаем из леса и не напугала бы огромного зверя. Федя сглотнул и снова оглянулся на арку из дерева. Виксен не было видно, а солнце в арке вставало, уверенно расправляя лучи. Оно уже касалось верхушки арки, а значит, никак не могло быть отражением в ручье, которого отсюда было даже не видно.

Федя медленно опустился на сухую траву. Бизон не шелохнулся. Федя вспомнил про айфон в руке и осторожно поднял его перед собой, нажал на кнопку. Камера не работала, да и вообще никаких признаков жизни телефон не подавал. Федю это не слишком удивило. Он так же медленно опустил ставший бесполезным девайс в карман. Лег, вытянулся на сухой холодной земле и стал ждать.

Наверное, Федя даже задремал на какое-то время, потому что когда он открыл глаза, бизона на холме не было. Солнце светило ярко над головой. Он вскочил на ноги и тут же снова упал на землю. Ноги были связаны мягким кожаным ремешком. А руки были свободны. Федя сел и попытался распутать мудреный узел. Освободить ноги не получалось. В одном из бездонных карманов у него был перочинный ножик, и Федя уже полез его искать, как вдруг замер, услышав новый звук. Со стороны лесочка сначала раздался легкий шорох, а потом чей-то шепот. Федя замер, прислушиваясь. Слов он не мог разобрать. Странно, что никого не было видно сквозь голые кусты и деревья.

И вдруг прямо перед ним выросли две невысокие фигуры. Это были мальчик и девочка, примерно одинакового роста, наряженные индейцами. Их одежда была цвета зимне-весеннего леса: серые, коричневые и желтые оттенки. Земля, кора деревьев и прошлогодняя трава, вот почему Федя не мог их разглядеть. Тяжелые толстые косы лежали у девочки на груди, а длинные волосы мальчика свободно падали на плечи и спину. Платье девочки было украшено ракушками, перышками и какими-то камешками, а у мальчика на шее, на кожаном ремешке, очень похожем на тот, который стягивал щиколотки Феди, красовался клык какого-то зверя. Оба были смуглые и черноглазые, и, как Федя, босоногие. Они внимательно смотрели на него: с любопытством, как на щенка неизвестной породы.

Федя снова поднялся на ноги: стоять было неудобно, но сидеть и смотреть на странных гостей снизу вверх было еще хуже.
-- Привет! -- сказал он дружелюбно. -- у вас здесь что, фестиваль?
Вообще-то это было странно, что фестиваль культуры коренных жителей Миссури проходил на территории их фермы сегодня, а мама с папой ничего им с Сашкой не сказали. Хотели сделать сюрприз, наверное. Или просто не успели -- он ведь никого не предупредил о том, что с утра собрался на поиски наконечников от стрел, кроме Сашки.

Он хотел шагнуть к ним, забыв, что и так еле стоит на ногах, связанный ремнем, и полетел на землю. Мальчик в индейском костюме наклонился над ним и достал из складок одежды предмет, напоминавший кусок челюсти крупного животного. Ну да, вон и два зуба торчат! Обломок этот по форме был как нож, и такой же острый. Федя вдруг понял, что сейчас самым постыдным образом завопит на все поле: а вдруг с него собираются снять скальп?! Что-то все это не было похоже на фестиваль: никого вокруг не видно, и не слышно ни музыки ни голосов людей. Виксен куда-то пропала, бизон на холме, солнце в арке с другой стороны...
-- Хау! -- завопил Федя. Он помнил из книжек и уроков истории, что у индейцев Северной Америки существовало около двухсот языков, но надеялся, что хоть слово «привет», которое кричали друг другу индейцы в кино, должно быть известно этим ребятам.
Мальчик тем временем перерезал ремешок, спутавший Федины ноги и отдал его девочке. Он подал Феде руку и помог встать.

-- Что ты кричишь? -- спросил он его совершенно спокойно на чистом английском языке.
«Значит, все-таки фестиваль», -- пронеслось в голове у Феди. Он почувствовал огромное облегчение и в то же время легкое, совсем крошечное, разочарование.
-- Я почти поверил, что вы индейцы и хотите снять с меня скальп,-- объяснил он ребятам.

-- Как ты сказал? -- удивленно переспросил мальчик. -- Индейцы?.. Мы не индейцы, мы американцы.
-- Да я понял, -- закивал Федя. -- Но наряды у вас классные, как настоящие. И маскируют хорошо, я вас не видел, пока вы совсем близко не подошли.
-- Они и есть настоящие! -- сказала девочка, слегка обиженно.
-- Ух ты! Из музея, да?
-- Почему из музея? -- удивился мальчик.-- Это наша одежда. Ты сам откуда здесь взялся?
-- Это наша ферма, -- объяснил Федя, махнув рукой в сторону леса, за которым был его дом. -- Я ничего не знал про фестиваль, я просто гулять пошел...
-- Здесь нет никакой фермы, здесь живем мы! -- перебил его мальчик.
-- Наше племя, -- добавила девочка. -- Племя саков.
-- У моего папы один из предков был из индейцев племени саков! -- гордо заявил Федя.
Девочка звонко расхохоталась.
-- Во-Би-Вава, -- смеялась она, показывая на Федю и толкая локтем в бок брата. -- Слышишь, Вава, он твой белый брат, Белый Гусь!
-- Почему это я гусь? -- обиделся Федя.
-- Потому что я -- Дикий Гусь, Вава, -- объяснил серьезно мальчик. -- Ты говоришь, что в тебе течет кровь саков, значит ты -- наш брат. Но у тебя белые волосы и белое лицо, вот Шошо и назвала тебя Во-Би-Вава, то есть, Белый Гусь.
-- Шошо?
-- Ласточка! -- Вава ласково посмотрел на сестру.
-- У меня тоже есть сестра! Ее зовут Саша, мы близнецы. А меня зовут Федя! Наш дом вон там, за рощей, на холме.
-- Там нет никакого дома, -- снова сказал индейский мальчик. -- Там пасется стадо бизонов. А здесь мы ловим кроликов и белок. Ты попался в силки, вместо кролика.
Федя не знал, сердиться ему или смеяться.
-- Это клево,-- сказал он.-- А где ваше поселение?
-- Вон там, -- махнула рукой куда-то в сторону Шошо. -- Откуда же ты пришел?
Федя начал терять терпение. Он зашагал к краю леса: деревья тянулись полосой и были разделены дорогой для трактора и Каботы, оттуда можно можно было легко увидеть синюю крышу их дома. Брат и сестра тихо шли за ним, он даже оглянулся несколько раз, чтобы убедиться, что они до сих пор рядом: так неслышно они ступали по траве.

Лес не кончался. Дорожки не было там, где она должна была находиться, ее вообще нигде не было. Они поднялись на холм и Федя остановился, как вкопанный. Полоса леса была гуще и шире, она тянулась бесконечной лентой вдаль. Кругом не было ни заборов, ни дорог, ни дорожек. Восточные холмы, еще вчера черные от сажи (папа с людьми из сообщества по восстановлению и сохранению прерий жгли прошлогоднюю траву две недели назад), были покрыты длинной, Феде по грудь, травой.
-- Где я?! -- отчаянно закричал Федя, повернувшись к своим спутникам.