Есть правда, которую лучше не оглашать?
Заявление директора Государственного архива России Сергея Мироненко, назвавшего подвиг 28 панфиловцев мифом, вызвало скандал на Всемирном конгрессе русской прессы. Многие из журналистов, участвовавших в конгрессе, высказались в том смысле, что "есть правда, которую лучше не оглашать". В ответ на это главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" А.Венедиктов сказал: "Что это вообще за постановка вопроса - говорить или нет правду? Тогда есть другая профессия - пропагандист, когда одну часть правды вытаскивают, другую скрывают!"
Это он верно заметил. Вы не задумывались, почему был придуман миф о 28-ми панфиловцах и еще сотни других мифов? Советские военные корреспонденты писали второпях, не разобравшись в деталях? Как бы не так. В действительности они писали под строгим надзором политотделов, не допускавших никакой отсебятины.
Выходит, политотделы гнали туфту? Именно так. Для чего? Все объясняется просто - мифическими примерами героизма политотделы, как правило, отвлекали внимание от катастрофических провалов и огромных потерь.
Хотите конкретный пример? Извольте.
Под Севастополем, у деревни Дуванкой (ныне село Верхнесадовое), возвышается обелиск из белого инкерманского камня в память о подвиге пяти морских пехотинцев: командира группы Николая Фильченкова и матросов Ивана Красносельского, Даниила Одинцова, Юрия Паршина и Василия Цибулько. На мемориальной доске, установленной на обелиске, высечено: «Ценой своей жизни 7 ноября 1941 года они остановили вражеские танки на подступах к Севастополю».
Однако сейчас многие историки утверждают, что это такой же миф, как и история о 28-ми панфиловцах. Это утверждение основывается на воспоминаниях командующего 11-й армией Манштейна: «Ближайшей нашей задачей было возобновление боев за Ишуньский перешеек. В то время как Советы для контратак располагали многочисленными танками, 1-я армия не имела ни одного». Правда, в распоряжении Манштейна был 190-й дивизион самоходных штурмовых орудий (18 единиц Stug-III Ausf). Хотя лобовая броня этих самоходок не уступала броне танка Т-34, но это же не танки, Манштейн врать не будет!
Правда, рассказывая о штурме ишуньских позиций, Манштейн уже не пишет о том, что у него не было ни единого танка. «Нам не хватало, - сокрушается он, - моторизованного соединения, которое мы могли бы бросить вперед для внезапного захвата Севастополя. Все старания командования армии получить моторизованную дивизию ни к чему не привели». Дивизии действительно не было. Но 25 октября 1941 года Манштейн получил подкрепление - в состав 11-й армии был передан армейский корпус в составе 24-й и 132-й пехотных дивизий. Были ли этому корпусу предоставлены танки? Летчик С.Сабуров вспоминал: «25 октября мы вылетели на разведку шоссе Армянск - Ишунь. Мы шли на небольшой высоте. На подходе к шоссе заметили сплошную пелену пыли. На дороге яблоку негде было упасть от бесконечного потока автомашин, бронетранспортеров и танков. Техника двигалась в сторону фронта».
Спустя два дня советская оборона была прорвана, после чего Манштейн осуществил задуманный маневр: «54-й армейский корпус (50-я пехотная дивизия, вновь прибывшая 132-я пехотная дивизия и наскоро сформированная моторизованная бригада Циглера) получил задачу преследовать противника в направлении Бахчисарай - Севастополь. Прежде всего он должен был возможно скорее перерезать дорогу Симферополь - Севастополь. Кроме того, командование армии надеялось, что, может быть, удастся внезапным ударом взять Севастополь». Корпус следовал, обходя Симферополь с запада. Вечером 30 октября береговая батарея №54 обстреляла колонну танков, двигавшихся по прибрежной дороге из деревни Ивановка в направлении села Булганак (ныне Кольчугино). На следующий день немецкий корпус вышел к станции Альма (ныне Почтовое), затем сходу взял Бахчисарай и устремился к Севастополю.
Историк В. Бешанов в книге «Год 1942 - учебный», утверждая, что 7 ноября немецких танков под Дуванкоем не было, ссылается на воспоминания ветерана обороны Севастополя Г.Замиховского: «Я был под Дуванкоем в этот день, и наша рота стояла сразу позади 18-го батальона морской пехоты. Не было там немецких танков!»
Стало быть, история о том, что Фильченков и его товарищи уничтожили 7 ноября добрый десяток танков - это миф. Они не могли этого сделать хотя бы потому, что за день до этого механизированная бригада Циглера была расформирована.
Но для чего же политотдел сочинил эту фальшивку?
В своих воспоминаниях Г.Замиховский ответил на этот вопрос: «Танки шли на позиции сводного батальона курсантов севастопольского училища береговой обороны. Батальон занимал позиции возле Бахчисарая. 1200 моряков этого батальона геройски закрыли грудью Севастополь и почти все там сложили свои головы».
Путь от Бахчисарая до Дуванкоя - всего каких-то полтора десятка километров - немцам удалось пройти за пять дней, потеряв в боях всю бронетехнику, без которой штурм Севастополя был невозможен. Задуманный Манштейном крымский блицкриг сорвался. Но цена, которую пришлось за это заплатить, была огромной, так как командование Черноморского флота не сочло нужным прикрыть Севастополь со стороны Бахчисарая долговременными укреплениями.
Именно поэтому и пришлось придумывать мифы.
Долгое время подвиг курсантов севастопольских училищ замалчивался (лишь в 70-е годы усилиями энтузиастов на Мекензиевых горах был установлен скромный памятник батальону курсантов Училища береговой обороны), а подрастающему поколению старательно вбивали в голову, что Севастополь от гитлеровских танковых армад спасли Фильченков и его товарищи. А Москву, соответственно, 28 панфиловцев.
Говорите, есть правда, которую лучше не оглашать? Это смотря кому лучше. Совершенно прав был тот, кто сказал, что подвиг - это почти всегда следствие преступления. И никто так не заинтересован в искажении истории, как преступники.
Это он верно заметил. Вы не задумывались, почему был придуман миф о 28-ми панфиловцах и еще сотни других мифов? Советские военные корреспонденты писали второпях, не разобравшись в деталях? Как бы не так. В действительности они писали под строгим надзором политотделов, не допускавших никакой отсебятины.
Выходит, политотделы гнали туфту? Именно так. Для чего? Все объясняется просто - мифическими примерами героизма политотделы, как правило, отвлекали внимание от катастрофических провалов и огромных потерь.
Хотите конкретный пример? Извольте.
Под Севастополем, у деревни Дуванкой (ныне село Верхнесадовое), возвышается обелиск из белого инкерманского камня в память о подвиге пяти морских пехотинцев: командира группы Николая Фильченкова и матросов Ивана Красносельского, Даниила Одинцова, Юрия Паршина и Василия Цибулько. На мемориальной доске, установленной на обелиске, высечено: «Ценой своей жизни 7 ноября 1941 года они остановили вражеские танки на подступах к Севастополю».
Однако сейчас многие историки утверждают, что это такой же миф, как и история о 28-ми панфиловцах. Это утверждение основывается на воспоминаниях командующего 11-й армией Манштейна: «Ближайшей нашей задачей было возобновление боев за Ишуньский перешеек. В то время как Советы для контратак располагали многочисленными танками, 1-я армия не имела ни одного». Правда, в распоряжении Манштейна был 190-й дивизион самоходных штурмовых орудий (18 единиц Stug-III Ausf). Хотя лобовая броня этих самоходок не уступала броне танка Т-34, но это же не танки, Манштейн врать не будет!
Правда, рассказывая о штурме ишуньских позиций, Манштейн уже не пишет о том, что у него не было ни единого танка. «Нам не хватало, - сокрушается он, - моторизованного соединения, которое мы могли бы бросить вперед для внезапного захвата Севастополя. Все старания командования армии получить моторизованную дивизию ни к чему не привели». Дивизии действительно не было. Но 25 октября 1941 года Манштейн получил подкрепление - в состав 11-й армии был передан армейский корпус в составе 24-й и 132-й пехотных дивизий. Были ли этому корпусу предоставлены танки? Летчик С.Сабуров вспоминал: «25 октября мы вылетели на разведку шоссе Армянск - Ишунь. Мы шли на небольшой высоте. На подходе к шоссе заметили сплошную пелену пыли. На дороге яблоку негде было упасть от бесконечного потока автомашин, бронетранспортеров и танков. Техника двигалась в сторону фронта».
Спустя два дня советская оборона была прорвана, после чего Манштейн осуществил задуманный маневр: «54-й армейский корпус (50-я пехотная дивизия, вновь прибывшая 132-я пехотная дивизия и наскоро сформированная моторизованная бригада Циглера) получил задачу преследовать противника в направлении Бахчисарай - Севастополь. Прежде всего он должен был возможно скорее перерезать дорогу Симферополь - Севастополь. Кроме того, командование армии надеялось, что, может быть, удастся внезапным ударом взять Севастополь». Корпус следовал, обходя Симферополь с запада. Вечером 30 октября береговая батарея №54 обстреляла колонну танков, двигавшихся по прибрежной дороге из деревни Ивановка в направлении села Булганак (ныне Кольчугино). На следующий день немецкий корпус вышел к станции Альма (ныне Почтовое), затем сходу взял Бахчисарай и устремился к Севастополю.
Историк В. Бешанов в книге «Год 1942 - учебный», утверждая, что 7 ноября немецких танков под Дуванкоем не было, ссылается на воспоминания ветерана обороны Севастополя Г.Замиховского: «Я был под Дуванкоем в этот день, и наша рота стояла сразу позади 18-го батальона морской пехоты. Не было там немецких танков!»
Стало быть, история о том, что Фильченков и его товарищи уничтожили 7 ноября добрый десяток танков - это миф. Они не могли этого сделать хотя бы потому, что за день до этого механизированная бригада Циглера была расформирована.
Но для чего же политотдел сочинил эту фальшивку?
В своих воспоминаниях Г.Замиховский ответил на этот вопрос: «Танки шли на позиции сводного батальона курсантов севастопольского училища береговой обороны. Батальон занимал позиции возле Бахчисарая. 1200 моряков этого батальона геройски закрыли грудью Севастополь и почти все там сложили свои головы».
Путь от Бахчисарая до Дуванкоя - всего каких-то полтора десятка километров - немцам удалось пройти за пять дней, потеряв в боях всю бронетехнику, без которой штурм Севастополя был невозможен. Задуманный Манштейном крымский блицкриг сорвался. Но цена, которую пришлось за это заплатить, была огромной, так как командование Черноморского флота не сочло нужным прикрыть Севастополь со стороны Бахчисарая долговременными укреплениями.
Именно поэтому и пришлось придумывать мифы.
Долгое время подвиг курсантов севастопольских училищ замалчивался (лишь в 70-е годы усилиями энтузиастов на Мекензиевых горах был установлен скромный памятник батальону курсантов Училища береговой обороны), а подрастающему поколению старательно вбивали в голову, что Севастополь от гитлеровских танковых армад спасли Фильченков и его товарищи. А Москву, соответственно, 28 панфиловцев.
Говорите, есть правда, которую лучше не оглашать? Это смотря кому лучше. Совершенно прав был тот, кто сказал, что подвиг - это почти всегда следствие преступления. И никто так не заинтересован в искажении истории, как преступники.