Лик врага: истоки и цели западного фашизма. Часть 2
Оригинал взят у agantis в Лик врага: истоки и цели западного фашизма. Часть 2
Предшествующие описания истоков и целей фашизма я прервал на возникшей перед продвигавшими эту идею элитами необходимости обосновать своё право на вечное господство. Это породило несколько дополняющих друг друга теорий, строящихся на делении «человек - недочелвоек - нечеловек». Логика проста: если вы все люди, то вы как бы фундаментально равны и не можете действовать с предельной жестокостью. Если же ты - человек, а другие - нет, то ты можешь расправляться с ними как с курами на птицефабрике.
Несколько таких «идей» можно перечислить без труда. Это расизм, «выкидывающий» из человечности разом целые расы. Это евгеника, проворачивающая то же самое внутри расы.
Но это ещё и направления религиозной мысли, зачастую объединяемые понятием «гностицизм». Собственно христианская секта гностиков используется здесь лишь как самое понятное сравнение; реальная же «идейная» линия идёт из античности и даже глубже, найти её можно во многих религиях и эпохах. Чтобы пояснить, в чём тут дело, обрисую один из вариантов гностического мифа.
Бог-Абсолют, живущий в высшем благом мире, порождает из себя ряд сущностей. Среди них оказывается мировая Душа, которая из этого высшего мира выпадает и увязает, как в грязи или зыбучих песках, в злой Материи. Абсолют, сжалясь над Душой, посылает ей на выручку Дух, который должен отделить её от Материи и вернуть обратно в высший мир. Дальше, как правило, оказывается, что Душа уже пала и Дух должен «уносить ноги», пытаясь спасти хотя бы себя, режа и Материю, и Душу. В любом случае, утверждается, что среди людей есть носители просто материи, носители материи и души и, наконец, носители материи, души и духа. Спастись могут, естественно, только последние. Для этого они должны - как минимум - убить в себе материю и душу, а вообще говоря - ликвидировать окружающий мир как таковой, мешающий им «вознестись». В более известной терминологии псевдо-христианских сект, это три рода людей - «гилики», «психики» и «пневматики».
Помимо самого фундаментального и весьма произвольного (как установить наличие в человеке духа?) деления на людей и нелюдей, отмечу два момента. Первое - установка на ликвидацию мира. Для того чтобы спастись, требуется не просто «самоубийство», а некие операции по «очищению» себя от мирского. В частности, просто уничтожение всего мира. Эрих Фромм и другие исследователи, занимавшиеся нацизмом и его «вождями» с точки зрения психологии, не раз подчёркивали их направленность на создание специальной «антисистемы» - машины по уничтожению человека и материальной среды. Второе - связь с понятием «духа». Если душа - это любовь (а зачастую ещё и разум), то дух - инстанция, лишённая подобных качеств. Изъятие души, позволяющее отринуть остатки гуманизма (всё же европейцы - христианская цивилизация) - важная фашистская проблема. Есть мнение, что она стала одной из перемычек с японцами - у которых это изъятие, в силу специфики религии, было отработано на более высоком уровне.
Такой глубокий религиозный аспект, может быть, не выдвигается на первый план в историческом нацизме или фашизме, но он является осью неонацизма, в значительной своей части - оккультного. Впрочем, та же Германия на рубеже ХХ века - это «котёл» мистицизма: на «низовом» уровне расцветало сектантство, на «элитном» - разные мистические течения из романтической философии XVIII-XIX веков (Шлегель, Шельдерлин, Гофман, Гейне, Вагнер и многие другие). Самым ярким представителем этого является «Фауст» Гёте, который как раз после смерти автора стал объектом пристального изучения: «Нет в мире вещи, стоящей пощады, Творенье не годится никуда». В тех же идеологических верхах нацистской партии (Альфред Розенберг, Йозеф Геббельс) «гётефильство» было весьма популярно.
Приведу характерные цитаты из первой - «немецкой» - части ведьминого праздника Вальпургиевой ночи на горе Брокен, где собираются разные слои общества:
Бывший гений своего времени
И у немцев есть ступень
Высшего паренья;
Это брокенская сень
На заре весенней.
Идеалист
Я - содержанье бытия
И всех вещей начало.
Но если этот шабаш - я,
То лестного тут мало.
И - главное:
Скрипач
Если бы волынщик смолк,
Каждый этой ночью
Здесь друг Друга бы, как волк,
Разорвал на клочья.
То, что на это всё «сверху» были надеты «оковы» педантичности и строгого порядка - лишь поспособствовало «подогреву» этих тенденций. В частности, фашисты во многом опирались на так называемые «ферейны» - «низовые» общества, поначалу организовываемые стихийно, занимавшиеся изучением мифов, «народной» и языческой культуры. Так, уже в 1891 году на их основе появляется «Пангерманский союз», среди создателей которого фигурируют Альфред Гугенберг (политик радикального национализма), Фридрих Ратцель (предтеча геополитики и антропогеографии) и Эмиль Кирдорф (крупнейший угольный промышленник). Он пропагандировал и арийство, и расизм, и другие фашистские идеи, вроде расширения жизненного пространства. Далее «ферейны» породили общества «фелькише», отличавшиеся ещё более ярко выраженной религиозной тематикой. Их окаймляли такие лица, как Гвидо фон Лист - разрабатывавший тему древних германцев, основатель эзотерического общества Туле и пр. - или Йорг Лабенсфельс - основатель эзотерического гностического «Ордена нового храма». К 1919 году крупнейшее «фелькише» насчитывало около 200000 членов. К слову, сообщества эти в большинстве своём успешно пережили денацификацию.
Из всего вышесказанного ясно, что корни фашизма лежат не в особенной культуре Германии, где их искал, например, Томас Манн. Это и не могло быть так, поскольку перед Второй Мировой, почти в каждой западной державе существовало не только своё «нацистское подполье», но и элитная группа, поддерживающая Гитлера - и вполне сознающая, почему.
Есть и другие, более нам сейчас интересные, связи. Политически, как фашизм, так и нацизм были реализацией планов, описанных правыми представителями так называемой «социологии власти» или «теории элит», среди которых ключевыми фигурами являются: французы Гюстав Лебон, Жорж Сорель, немец Роберт Михельс, итальянцы Вильфредо Парето и Гаэтано Моска и другие.
В целом, они обсуждали способы осуществления власти над народами небольшой группой людей. Ключевым пунктом у них была игра на иррациональности толпы, животном и низком в человеке. Показывалось, как работает мифологизация сознания и раскрепощение агрессивно-деструктивных позывов. Всё это сопровождалось разработкой теорий антропологического неравенства людей, лишь одной из которых был расизм. Массы у них рассматриваются как некий сброд, неспособный к мыслительной деятельности, целеполаганию, решению сложных проблем, и годящийся лишь для манипулирования и превращения в пушечное мясо.
Неслучайны здесь разборы отношения Фауста с мистической Природой у Розенберга (и другие подобные темы) - с одной стороны, и рассуждения о власти духа, которая подчиняет себе это природное начало и выезжает на его энергии (метафора езды «верхом на тигре», перешедшая к постмодернистам вроде Хаким Бея). Так фашистский элитарий подчиняет и свой собственный низ, и контролируемый этим низом народ.
Здесь стоит отметить ещё один крупный сюжет из «романтизма»: окончание шиллеровского «Дона Карлоса», в котором Великий Инквизитор приказывает королю убить своего сына, рвущегося сменить принцип холодного господства на свободу и гуманизм. На возражение короля: «Он мой единый сын. Кому же я все оставлю?» = следует ответ: «Лучше тленью, чем свободе». Впоследствии этот сюжет будет разработан Достоевским в легенде о Великом Инквизиторе из «Братьев Карамазовых». Там инквизитор - споря с Христом! - предлагает установить власть избранных, берущих на себя разрешение всех духовных вопросов и спасение души, а народные массы привести в состояние «счастливого дитя», которое погрязнет в развлечениях, гедонизме, некоторых грехах, и не будет думать ни о чём, доставляющем страдания - в первую очередь, развитии или спасении. Достоевский, сильно проблематизировавший гуманизм, описывающий человеческую низость, также затем станет объектом пристальных политических исследований.
Подчеркнём также метод мифологизации сознания. Мы знаем, что пропаганда германских нацистов много работала на создание образа «белокурой бестии», Зигфрида, языческого витязя. Аналогичная практика была, например, у итальянских фашистов, разрабатывавших мифологию великого древнего Рима. И, конечно, Муссолини здесь был далеко не первым: Энрике Коррадини (разрабатывавший также идеи социал-дарвинизма на уровне наций), Габриэле Д’Аннунцио (римская вариация на тему ницшеанского сверхчеловека). То же - и в других странах; допустим, миф великих средневековых королей упомянутого Шарля Морраса и Жоржа Валуа, уже в 1925 году создавшего первую французскую официальную фашистскую партию Фасэ.
Дальнейший разбор темы требует уже перехода к конкретным сюжетам: развитие расизма в Англии (известен Хьюстон Чемберлен, один из главных расистских идеологов, оказавший прямое влияние на запрещённую в России «Mein Kampf», «отец духа» Геббельса, зять Вагнера). Антисемитизм в США, маркируемый Генри Фордом (тем самым), издававшим даже тематическую газету, которого Гитлер называл свои духовным отцом, и сильно связанный с белой эмиграцией (протоколы сионских мудрецов и прочие их поделки). Элиты этих стран, поддерживавшие фашизм - вроде кругов леди Астор и маркиза Лотиана. Замещение в США, после смерти Рузвельта и гонений маккартизма, «красных» в на так или иначе завербованных нацистских выходцев. Богатые азиатские и вообще «восточные» связи нацистов, далеко не только с Японией, уходящие глубоко в довоенные времена.
Поэтому здесь я поставлю многоточие, и, заканчивая своё рассмотрение, соберу основные черты фашизма:
1) Война с развитием и прогрессом, направленность в феодальное и аристократическое прошлое. Союз с реакционными силами.
2) Элитаризм, основанный на фундаментальном и непреодолимом разделении человечества: расизм, разделение по «врождённым» качествам внутри расы, религиозное избранничество.
3) Игра на иррационализме, агрессии и деструктивности. Ставка на мифологизацию сознания.
4) Ненависть к человечеству, гуманизму, вообще Творению. Установка на методичную ликвидацию мира. Изъятие души, ставка на холодную ненависть духа.