Особенности провинциального протеста
Оригинал взят у e_superв Особенности провинциального протеста
Впервые я выношу на суд почтенной публики очерк о политической жизни своего родного города. Правда, он претерпел незначительную редакторскую правку, но, кажется, это не повлияло на его суть и форму.
О существовании моего города большинство жителей столицы не имеют ни малейшего представления. Впрочем, для многих жителей нашего Орска златоглавая - это тоже нечто далекое и призрачное, как дрожащий мираж в знойной пустыне. Единственная ниточка, связывающая реальность двух городов в сознании их жителей - это уже лет двадцать телевизионный кабель. Кажется, оборви её -- и связь прервется, а через пару поколений молодые атеистически настроенные орчане откажутся верить в существование столицы.
На моей памяти Орск прорывался в эфир центральных телеканалов три раза. Первый - в связи с преждевременной кончиной гражданина Гурама Баланова, на похороны которого съехались около 400 криминальных авторитетов со всей страны. Второй - в связи с не менее трагичной гибелью гражданина Геннадия Хватладзия, известного под кличкой «Абхазец». Третий, опять же, в связи с печальным событием - смертью нашего земляка Виктора Степановича Черномырдина. Правда, совсем недавно случился и четвертый, на этот раз радостный повод - орчанин Ринат Хамиев выдвинул свою кандидатуру на президентские выборы 2012 года, но центральное ТВ упорно называло его оренбуржцем, так что этот случай не добавил городу всероссийской популярности.
К толстому, пыльному телевизионному кабелю совсем недавно добавилась еще одна ниточка связи столицы с умами орчан - паутинка интернета. Лёгкая, пока еще почти невесомая, стократно уступающая по охвату аудитории могучему телевизору, эта сеть уже прочно оплела умы той части орчан, которую принято считать наиболее прогрессивной и активной. Теперь любой политический шорох в Москве мгновенно отзывается дрожанием общественных струн в Орске, а последние треволнения и вовсе вдруг выявили наличие нашего собственного орского движения несогласных.
Если раньше на немногочисленные и редкие митинги у здания городской администрации выходили разве что повсеместные коммунисты 1940-х годов выпуска с плакатами 1990-х годов, то теперь ситуация разительно поменялась. На «болотный» митинг Орск откликнулся своим, ставшим непривычно пестрым. Немногочисленную кучку пенсионеров разбавили прогрессивные и активные представители: кто с имперскими флагами, кто с белыми ленточками, кто с портретом Че Гевары и пивом «Шихан» (почти местное, башкирское. Пользуется большой популярностью из-за низкой стоимости - 54 рубля за полтора литра).
То, что протест креатвщиков зреет, было видно загодя. Один активист несколько недель был знаменит тем, что вывешивал с балкона девятого этажа простыню с популярными интернет-мемами: «Наш дурдом голосует за Путина» и «ЕР-ПЖиВ». Усталые милиционеры и работники ЖКХ требовали снять незаконную агитацию, но наглухо забаррикадировавшийся активист эти требования упорно игнорировал, чем вызывал бурный восторг орских блогеров (в количестве 6-7 человек) и полное равнодушие прохожих.
Вывешивание интернет-мемов - это, безусловно, протест для «своих», для тех, кто «в теме». Сорок лет назад представители тогдашней орской молодой и прогрессивной прослойки аналогичным образом могли написать на заборе орского мясоконсервного комбината нечто вроде «Give peace a chance!». Это было свежо, остро и очень протестно. Не беда, что работники комбината, возвращаясь со смены, видели в этой надписи только непонятные каракули и крутили пальцем у виска, главное - что понимали те, кто «в теме».
Отличие сегодняшнего провинциального протеста в том, что он может позволить себе быть более выразительным, более открытым, но едва ли он становится от того более многочисленным. Прохожие с таким же недоумением взирают на загадочное «ПЖиВ», как и сорок лет назад на леннонские призывы. Протест в Орске по-прежнему для тех, кто «в теме». Местный митинг «За честные выборы» собрал свою сотню и грозит собрать на 4 февраля как минимум человек 150, а то и 200 человек (из 235 тысяч населения). Пока что он воспринимается как некое чудачество. Есть в нем что-то инородно-столичное, задутое к нам случайным интернет-ветром. Кажется, порыв пройдет, и ветер стихнет, пыль уляжется, а на площади останется все та же немногочисленная старая коммунистическая гвардия, что и всегда.
...Между тем, всё вышеописанное - это только пена на поверхности медленно закипающего орского котла. В этом котле на малом огне варится куда более серьезный протест. На дне бульона медленно доходит до температуры кипения усталость бюджетников: врачей и учителей, протест работяг местного машиностроения, протест опоры и надежды России - мелких предпринимателей. Еще щепотка соли, еще чуть-чуть огня и котел по-настоящему закипит, а закроют крышкой - рванет со страшной силой, силой которой больше некуда деваться. До взрыва не хватает самого главного - определить виноватого и спасителя.
Орск - это придаток предприятий тяжелого машиностроения, эвакуированных сюда во время Великой Отечественной Войны. Подавляющее большинство орчан занято на этих гигантах, система образования и здравоохранения города также планировалась с целью удовлетворения потребностей производства. Сегодня эти заводы входят в состав крупных концернов, собственники которых сидят в далекой Москве и так же призрачны для орчан, как и сама столица. Многие предприятия не перенесли испытания перестройкой, были распилены на металлолом или перепрофилированы. Сегодня средняя зарплата работяги 8-10 тысяч рублей. Дерзнувшим высказать недовольство указывается на дверь, где стоит очередь из желающих устроиться на его место. При этом стоимость многих продуктов питания и предметов первой необходимости у нас выше, чем в столичных магазинах. Сам факт продолжения существования города можно объяснить либо мощным колдовством, либо развитым сектором потребительского кредитования.
...Вот в небольшом коллективе торгового отдела местного предприятия традиционная послеобеденная политическая пятиминутка. Поводом для начала разговора служит какая-нибудь телевизионная новость. Я с интересом наблюдаю за дискуссией. Собственник, который за последние десять лет многократно преумножил свое состояние, не любит Путина, не любит коррупционеров и поддерживает идеи «шведского социализма». Другой сотрудник клеймит нынешнюю власть в целом. На вопрос, плохо ли он при ней устроился, отвечает, что неплохо, но могло бы быть и лучше. Ему оппонирует третий работник, уверяющий, что главное в жизни - это стабильность, и он готов голосовать хоть за черта лысого, лишь бы не было отката в девяностые, когда город гремел на всю страну своими заказными убийствами. Остальные двенадцать работников проявляют полную политическую индифферентность, не принимая в обсуждении никакого деятельного участия.
Определить виноватого орчанину тяжело, а спасителей на горизонте не видать, от того рождается в душе всепоглощающий пофигизм, консервирующий протест на неопределенный срок -- и одновременно умертвляющий за кажущейся ненадобностью все предохранительные механизмы.
В декабре я ходил на выборы вместе со своим отцом. Он блестящий специалист, в свое время из-за любви к не приветствующейся в союзе музыке самостоятельно выучил английский язык, а потом объездил благодаря этому полмира. Это он тот, кто писал на заборе иностранные надписи и слушал ночами хит-парады ВВС. На подступах к избирательному участку, он спросил меня: «Ты за кого будешь?». «За коммунистов». Батя как-то понурился: «Я тоже». Мы помолчали, и он добавил: «Первый раз в жизни. Сказал бы кто… не поверил».
По итогам последних парламентских выборов коммунисты набрали в Орске 22 процента, что в 2 раза больше прежнего результата, а «Единая Россия» откатилась с 62 до 34 процентов. Правда, на участки явилось всего 40 процентов избирателей, а остальные продемонстрировали свою полную политическую индифферентность.
Орский протест ещё далёк от оформления. Тем более -- в формы, понятные москвичам. У нас, например, нет проблемы гастарбайтеров - как-никак, город зажат между Казахстаном и Башкирией, и азиаты для нас привычны с детства. Мы для них, кстати, тоже.У нас нет гламурных клубов, где просвещенные снобы сплачиваются в особый креативный класс. У нас нет сильных профсоюзных лидеров, способных вывести на улицы тысячи. Я не верю в белоленточный орский протест, потому что его участники, требуя отставки сказочного для них Чурова, остаются равнодушны к недельным отключениям воды в городе и нечищеным дорогам.
Пока что московские политические всплески остаются для нас такими же непонятными, как каракули на стене, такими же призрачными как далекий мираж. Мы смотрим на них сквозь заиндевевший телеэкран, путая спросонья с очередной серией реалити-шоу. Так будет пока еще что-то плещется на донышке нашего орского котелка. Но если завтра оно вдруг оголится -- и виновные, и спасители будут найдены нами самостоятельно.
Обсуждение на odnako.org
Впервые я выношу на суд почтенной публики очерк о политической жизни своего родного города. Правда, он претерпел незначительную редакторскую правку, но, кажется, это не повлияло на его суть и форму.
О существовании моего города большинство жителей столицы не имеют ни малейшего представления. Впрочем, для многих жителей нашего Орска златоглавая - это тоже нечто далекое и призрачное, как дрожащий мираж в знойной пустыне. Единственная ниточка, связывающая реальность двух городов в сознании их жителей - это уже лет двадцать телевизионный кабель. Кажется, оборви её -- и связь прервется, а через пару поколений молодые атеистически настроенные орчане откажутся верить в существование столицы.
На моей памяти Орск прорывался в эфир центральных телеканалов три раза. Первый - в связи с преждевременной кончиной гражданина Гурама Баланова, на похороны которого съехались около 400 криминальных авторитетов со всей страны. Второй - в связи с не менее трагичной гибелью гражданина Геннадия Хватладзия, известного под кличкой «Абхазец». Третий, опять же, в связи с печальным событием - смертью нашего земляка Виктора Степановича Черномырдина. Правда, совсем недавно случился и четвертый, на этот раз радостный повод - орчанин Ринат Хамиев выдвинул свою кандидатуру на президентские выборы 2012 года, но центральное ТВ упорно называло его оренбуржцем, так что этот случай не добавил городу всероссийской популярности.
К толстому, пыльному телевизионному кабелю совсем недавно добавилась еще одна ниточка связи столицы с умами орчан - паутинка интернета. Лёгкая, пока еще почти невесомая, стократно уступающая по охвату аудитории могучему телевизору, эта сеть уже прочно оплела умы той части орчан, которую принято считать наиболее прогрессивной и активной. Теперь любой политический шорох в Москве мгновенно отзывается дрожанием общественных струн в Орске, а последние треволнения и вовсе вдруг выявили наличие нашего собственного орского движения несогласных.
Если раньше на немногочисленные и редкие митинги у здания городской администрации выходили разве что повсеместные коммунисты 1940-х годов выпуска с плакатами 1990-х годов, то теперь ситуация разительно поменялась. На «болотный» митинг Орск откликнулся своим, ставшим непривычно пестрым. Немногочисленную кучку пенсионеров разбавили прогрессивные и активные представители: кто с имперскими флагами, кто с белыми ленточками, кто с портретом Че Гевары и пивом «Шихан» (почти местное, башкирское. Пользуется большой популярностью из-за низкой стоимости - 54 рубля за полтора литра).
То, что протест креатвщиков зреет, было видно загодя. Один активист несколько недель был знаменит тем, что вывешивал с балкона девятого этажа простыню с популярными интернет-мемами: «Наш дурдом голосует за Путина» и «ЕР-ПЖиВ». Усталые милиционеры и работники ЖКХ требовали снять незаконную агитацию, но наглухо забаррикадировавшийся активист эти требования упорно игнорировал, чем вызывал бурный восторг орских блогеров (в количестве 6-7 человек) и полное равнодушие прохожих.
Вывешивание интернет-мемов - это, безусловно, протест для «своих», для тех, кто «в теме». Сорок лет назад представители тогдашней орской молодой и прогрессивной прослойки аналогичным образом могли написать на заборе орского мясоконсервного комбината нечто вроде «Give peace a chance!». Это было свежо, остро и очень протестно. Не беда, что работники комбината, возвращаясь со смены, видели в этой надписи только непонятные каракули и крутили пальцем у виска, главное - что понимали те, кто «в теме».
Отличие сегодняшнего провинциального протеста в том, что он может позволить себе быть более выразительным, более открытым, но едва ли он становится от того более многочисленным. Прохожие с таким же недоумением взирают на загадочное «ПЖиВ», как и сорок лет назад на леннонские призывы. Протест в Орске по-прежнему для тех, кто «в теме». Местный митинг «За честные выборы» собрал свою сотню и грозит собрать на 4 февраля как минимум человек 150, а то и 200 человек (из 235 тысяч населения). Пока что он воспринимается как некое чудачество. Есть в нем что-то инородно-столичное, задутое к нам случайным интернет-ветром. Кажется, порыв пройдет, и ветер стихнет, пыль уляжется, а на площади останется все та же немногочисленная старая коммунистическая гвардия, что и всегда.
...Между тем, всё вышеописанное - это только пена на поверхности медленно закипающего орского котла. В этом котле на малом огне варится куда более серьезный протест. На дне бульона медленно доходит до температуры кипения усталость бюджетников: врачей и учителей, протест работяг местного машиностроения, протест опоры и надежды России - мелких предпринимателей. Еще щепотка соли, еще чуть-чуть огня и котел по-настоящему закипит, а закроют крышкой - рванет со страшной силой, силой которой больше некуда деваться. До взрыва не хватает самого главного - определить виноватого и спасителя.
Орск - это придаток предприятий тяжелого машиностроения, эвакуированных сюда во время Великой Отечественной Войны. Подавляющее большинство орчан занято на этих гигантах, система образования и здравоохранения города также планировалась с целью удовлетворения потребностей производства. Сегодня эти заводы входят в состав крупных концернов, собственники которых сидят в далекой Москве и так же призрачны для орчан, как и сама столица. Многие предприятия не перенесли испытания перестройкой, были распилены на металлолом или перепрофилированы. Сегодня средняя зарплата работяги 8-10 тысяч рублей. Дерзнувшим высказать недовольство указывается на дверь, где стоит очередь из желающих устроиться на его место. При этом стоимость многих продуктов питания и предметов первой необходимости у нас выше, чем в столичных магазинах. Сам факт продолжения существования города можно объяснить либо мощным колдовством, либо развитым сектором потребительского кредитования.
...Вот в небольшом коллективе торгового отдела местного предприятия традиционная послеобеденная политическая пятиминутка. Поводом для начала разговора служит какая-нибудь телевизионная новость. Я с интересом наблюдаю за дискуссией. Собственник, который за последние десять лет многократно преумножил свое состояние, не любит Путина, не любит коррупционеров и поддерживает идеи «шведского социализма». Другой сотрудник клеймит нынешнюю власть в целом. На вопрос, плохо ли он при ней устроился, отвечает, что неплохо, но могло бы быть и лучше. Ему оппонирует третий работник, уверяющий, что главное в жизни - это стабильность, и он готов голосовать хоть за черта лысого, лишь бы не было отката в девяностые, когда город гремел на всю страну своими заказными убийствами. Остальные двенадцать работников проявляют полную политическую индифферентность, не принимая в обсуждении никакого деятельного участия.
Определить виноватого орчанину тяжело, а спасителей на горизонте не видать, от того рождается в душе всепоглощающий пофигизм, консервирующий протест на неопределенный срок -- и одновременно умертвляющий за кажущейся ненадобностью все предохранительные механизмы.
В декабре я ходил на выборы вместе со своим отцом. Он блестящий специалист, в свое время из-за любви к не приветствующейся в союзе музыке самостоятельно выучил английский язык, а потом объездил благодаря этому полмира. Это он тот, кто писал на заборе иностранные надписи и слушал ночами хит-парады ВВС. На подступах к избирательному участку, он спросил меня: «Ты за кого будешь?». «За коммунистов». Батя как-то понурился: «Я тоже». Мы помолчали, и он добавил: «Первый раз в жизни. Сказал бы кто… не поверил».
По итогам последних парламентских выборов коммунисты набрали в Орске 22 процента, что в 2 раза больше прежнего результата, а «Единая Россия» откатилась с 62 до 34 процентов. Правда, на участки явилось всего 40 процентов избирателей, а остальные продемонстрировали свою полную политическую индифферентность.
Орский протест ещё далёк от оформления. Тем более -- в формы, понятные москвичам. У нас, например, нет проблемы гастарбайтеров - как-никак, город зажат между Казахстаном и Башкирией, и азиаты для нас привычны с детства. Мы для них, кстати, тоже.У нас нет гламурных клубов, где просвещенные снобы сплачиваются в особый креативный класс. У нас нет сильных профсоюзных лидеров, способных вывести на улицы тысячи. Я не верю в белоленточный орский протест, потому что его участники, требуя отставки сказочного для них Чурова, остаются равнодушны к недельным отключениям воды в городе и нечищеным дорогам.
Пока что московские политические всплески остаются для нас такими же непонятными, как каракули на стене, такими же призрачными как далекий мираж. Мы смотрим на них сквозь заиндевевший телеэкран, путая спросонья с очередной серией реалити-шоу. Так будет пока еще что-то плещется на донышке нашего орского котелка. Но если завтра оно вдруг оголится -- и виновные, и спасители будут найдены нами самостоятельно.
Обсуждение на odnako.org