имперское
Имел удовольствие иметь беседу с одним из выдающихся людей города, коего имею честь называть своим. Философ, интеллектуал, провидец, то, что называется, культовый персонаж. Автор книг, множества публикаций, эссеистики и просто отличных тестов, не поддающихся жанровой классификации. Один из объектов моего собственного диссертационного исследования когда-то, незавершенного и незащищенного, впрочем.
Лето, Конногвардейский бульвар, в ста метрах Исаакий и Нева, ресторан, дело к полуночи, столик на террасе во внутреннем дворе. Мы втроем. С нами мой хороший, если не единственный, приятель - литературный критик.
Философ угрюм. Он вообще последнее время как-то вял, по моему наблюдению. На больших выступлениях успевает раскачаться где-то к концу, на коротких дистанциях - как-то не очень. Он всегда практиковал такое сомнамбулическое заговаривание аудитории, глухим голосом, ровным, подчеркнуто ровным, тоном, сам задает себе вопросы, сам отвечает, вопросительная интонация местами - часто единственно собственно интонация во всей долгой и, главное, очень интересной речи. Правда, манера говорить - еще вопрос, сами ли мы ее выбираем. Может, и она - нас.
Итак вопрос. Есть ли у Путина план и в чем он состоит?
Ответ. Он строит империю и народу это нравится.
Разумеется, это если коротко. Слов было много, в том числе моих, закамуфлированных в виде вопросов, как бы уточняющих, на самом деле самостоятельных реплик. По сути, все остались при своих, укрепившись в изначальных позициях. Путин сильно не нравился мне до беседы, а после - того пуще. Философ искал в нем вдохновения и, похоже, нашел. Литературный критик был осторожен, у него условный срок был не так давно, однако комплементарен остался явно философу. Ну, с ним мы часто встречаемся, тут у нас вся жизнь впереди, смею надеется.
Уточнения. Не просто народу нравится, но Богу нравится, подземным хтоническим силам нравится и т.д. И Он не просто решил строить, он голоса услышал, молитвы, ибо сам вхож и подвержен. Искренне. Лубянка вообще духоподъемное место с некоторых пор. И так же, император круче владычицы морской или нет? Персонаж, помнится, мечтавший об этом, как-то не очень закончил. Про Украину не буду, чуть не вспылил, ладно, проехали. Да, в Сирии мы христианство укрепляем, оказывается, вместе с хезболлой.
Что-то разнервничался. Не про то хотел, не совсем. Что-то матерное рядом проскочило, наверно, стоит сделать паузу.
Лето, Конногвардейский бульвар, в ста метрах Исаакий и Нева, ресторан, дело к полуночи, столик на террасе во внутреннем дворе. Мы втроем. С нами мой хороший, если не единственный, приятель - литературный критик.
Философ угрюм. Он вообще последнее время как-то вял, по моему наблюдению. На больших выступлениях успевает раскачаться где-то к концу, на коротких дистанциях - как-то не очень. Он всегда практиковал такое сомнамбулическое заговаривание аудитории, глухим голосом, ровным, подчеркнуто ровным, тоном, сам задает себе вопросы, сам отвечает, вопросительная интонация местами - часто единственно собственно интонация во всей долгой и, главное, очень интересной речи. Правда, манера говорить - еще вопрос, сами ли мы ее выбираем. Может, и она - нас.
Итак вопрос. Есть ли у Путина план и в чем он состоит?
Ответ. Он строит империю и народу это нравится.
Разумеется, это если коротко. Слов было много, в том числе моих, закамуфлированных в виде вопросов, как бы уточняющих, на самом деле самостоятельных реплик. По сути, все остались при своих, укрепившись в изначальных позициях. Путин сильно не нравился мне до беседы, а после - того пуще. Философ искал в нем вдохновения и, похоже, нашел. Литературный критик был осторожен, у него условный срок был не так давно, однако комплементарен остался явно философу. Ну, с ним мы часто встречаемся, тут у нас вся жизнь впереди, смею надеется.
Уточнения. Не просто народу нравится, но Богу нравится, подземным хтоническим силам нравится и т.д. И Он не просто решил строить, он голоса услышал, молитвы, ибо сам вхож и подвержен. Искренне. Лубянка вообще духоподъемное место с некоторых пор. И так же, император круче владычицы морской или нет? Персонаж, помнится, мечтавший об этом, как-то не очень закончил. Про Украину не буду, чуть не вспылил, ладно, проехали. Да, в Сирии мы христианство укрепляем, оказывается, вместе с хезболлой.
Что-то разнервничался. Не про то хотел, не совсем. Что-то матерное рядом проскочило, наверно, стоит сделать паузу.