x
Вместо всех важных дел я вышиваю крестиком. Едет по осени красный трамвай - похоже на Уралмаш - там, если пройти чуть дальше в листья - стоит чугунный Пушкин и машет современным поэтам с высокой тумбы.
Снова трудно поднималась по высокой лестнице Д.П., впервые лет за пять, наверное. В светлом зале увидела знакомые, но постаревшие лица писателей и поэтов, и вокруг них помолодевших новых юных - запутанных, с филфака, пьющих, курящих и свободных. Чувствую себя чужой, ерзаю на неудобном стуле, «наш президент не пьет и не курит…». Как я любила их всех раньше, различала эти тонкие слова и звуки - а теперь так ровно внутри, так мертвенно, слушаю и не слышу. И хотя знаю всех, но ни с кем не знакома так, чтобы можно было сейчас подойти и спросить просто «как ты живешь?». Втайне догадываюсь, что для знакомства и даже дружбы чаще всего и нужно-то всего улыбнуться, тепло посмотреть на человека, да немного приоткрыть дверь, чтобы он не остался стоять на пороге... Но рассуждая так и все больше соболезнуя о не случившемся, скорее убегаю прочь.
Но что-то ведь радует тебя? Тебя радуют примерно четыре человека, вполне таинственных и далеких. Это хорошо. Вот уточку моховую вышиваю в подарок.
..А может быть, не Уралмаш это, а вовсе - один осенний тюменский угол. Правда, были мы там зимой, дул железный ветр, скрежетали на железном мосту такие же свадебные замки. И надо же, как нас всех разбросало, не собрать уже, друзья…
Хочется осуществить хотя бы что-нибудь не слишком неподъемное, из тех прекрасных вещей, о которых я все время думаю. Боюсь этих намерений - помню, хитрая, что Господь их «целует», и «предложение хвалит». Этим и живем… Как бы не остались одни намерения.