Aug 19, 2013 01:21
Кадры меняются с такой скоростью, что не успеваю их запомнить. С тех пор как я перестала здесь бывать, совсем разучилась собирать воедино слова. Наверное, многое потерялось, из мелочей того рода, что раньше казались мне самыми важными. Кое-что я предпочла забыть, кое-что хотела бы вспомнить, но не выходит. Да, стало как будто меньше волшебства, но не знаю, стало ли от этого больше правды. Сама не понимаю, когда что-то пошло не так, когда во мне поселилось это подташнивающее чувство, что все зря. Кажется, что уже года два хожу с чем-то наполовину умершим внутри; интересно ощущать свое тело как сломанный механизм, состоящий из множества плохо согласующихся друг с другом частей, каждая из которых по-своему болит. Не всё темно - случается красивое, истинное, трогающее сердце. Но даже самое сильное из этого затрагивает только половину меня, другая половина смотрит на мир собачьми глазами и словно бы прощается, словно бы видит только, как «на лицо отбрасывает тень грядущий череп». При этом всё хорошо. При этом много дел, работы, впечатлений, при этом я почти собираю чемоданы под музыку Рыбникова из «Вам и не снилось», чтобы переезжать. Собираю и параллельно думаю, что это я такое делаю и я ли это. Может быть, нужно разучиться думать параллельно и жить-поживать? При этом вокруг замечательные люди, даже удивляюсь, как они оказались рядом. И вот я брожу от одних замечательных людей к другим, с вечным вопросом в глазах «А где здесь наши?», в надежде как-нибудь к ним пристроиться. Я даже толпы не боюсь, только бы почувствовать себя частью целого, но чем дальше двигаюсь, тем все более одиноко, и никаких наших вокруг нет. Чаще всего они сидят по тихим домам и очень любят друг друга, мне некуда вклиниться. Самое грустное, что это уже тысячу раз проверено на себе, и столько же раз не сработало - ни в музыке, ни в одухотворенной влюбленности, ни в дальних городах у большой реки, куда добираешься поездом - нигде не успокоиться. И я знаю, что есть единственный путь избавления от одинокости, но поступаю, как привыкла. «Господи, Ты светишь таким светом, что я не вижу Тебя».