К лондонским событиям
Анархистам будет немного неприятно.
В МОСКВЕ ("Новая Жизнь" N 175, 8(21) ноября 1917 г.)
Поражало сердечное отношение солдат к обывателю, вылезавшему на улицу "понаблюдать".
Было до отчаяния странно видеть, как пролетарий в серой шинели, голодный, обрызганный грязью, ежеминутно рискуя жизнью своей, заботливо уговаривает чисто одетого, любопытствующего "буржуя":
- Гражданин - куда же вы? Там стреляют! Попадут в вас, не дай Бог, мы же не можем отвечать за вас!
- Я трое суток на улицу не выходил!
- Мало ли что! Теперь гулять не время...
Хочется спросить этих людей:
- С кем же вы воюете, оберегая столь заботливо жизнь ваших "классовых врагов"?
Спросишь - отвечают:
- С юнкерами. Они против народа... И эти-то добродушные, задерганные, измученные люди зверски добивали раненых юнкеров, раскалывая им черепа прикладами, и эти же солдаты, видя, что в одном из переулков толпа громит магазин, дали по толпе три залпа, оставив на месте до двадцати убитых и раненых погромщиков. А затем помогли хозяевам магазина забить досками взломанные двери и выбитые окна.
Ужасны эти люди, одинаково легко способные на подвиги самопожертвования и бескорыстия, на бесстыдные преступления и гнусные насилия. Ненавидишь их и жалеешь всей душой и чувствуешь, что нет у тебя сил понять тление и вспышки темной души твоего народа.
Горький Максим. Несвоевременные мысли
Казалось бы парадокс: революционный солдат («пролетарий в серой шинели») защищает частную лавочку, жизнь и имущество классовых врагов. Ведь как представляет переворот обыватель: кровавая вакханалия и погром. Когда же сознательный революционный рабочий демонстрирует прямо противорположное поведение - у обывателя возникает когнитивный диссонанс.
Горький конечно великий пролетарский писатель, но вообще-то изначально и по происхождению - певец городского мещанства. Видимо это и сказалось в 17-м, сложившись с традиционным для нащих великих художников слова теоретическим невежеством и политической близорукостью.
Одна из важнейших задач сознательного элемента в революции - защита собственности от распыления и расхищения халявщиками. Потом уже эта собственность м.б. экспроприирована гос-вом. Бывший собственник даже может какое-то время оставаться ее управляющим. И даже предположение о контреволюционных настроениях этого собственника не м.б. оправданием погрома.
Для знакомых с понятием энтропии: распыление собственности - это энтропийный процесс, разрушение, а накопление - негэнтропийный. И соц-м, проводя ее обобществление, не уничтожает, а напротив, устраняет препятствия для ее максимального роста и централизации.
В МОСКВЕ ("Новая Жизнь" N 175, 8(21) ноября 1917 г.)
Поражало сердечное отношение солдат к обывателю, вылезавшему на улицу "понаблюдать".
Было до отчаяния странно видеть, как пролетарий в серой шинели, голодный, обрызганный грязью, ежеминутно рискуя жизнью своей, заботливо уговаривает чисто одетого, любопытствующего "буржуя":
- Гражданин - куда же вы? Там стреляют! Попадут в вас, не дай Бог, мы же не можем отвечать за вас!
- Я трое суток на улицу не выходил!
- Мало ли что! Теперь гулять не время...
Хочется спросить этих людей:
- С кем же вы воюете, оберегая столь заботливо жизнь ваших "классовых врагов"?
Спросишь - отвечают:
- С юнкерами. Они против народа... И эти-то добродушные, задерганные, измученные люди зверски добивали раненых юнкеров, раскалывая им черепа прикладами, и эти же солдаты, видя, что в одном из переулков толпа громит магазин, дали по толпе три залпа, оставив на месте до двадцати убитых и раненых погромщиков. А затем помогли хозяевам магазина забить досками взломанные двери и выбитые окна.
Ужасны эти люди, одинаково легко способные на подвиги самопожертвования и бескорыстия, на бесстыдные преступления и гнусные насилия. Ненавидишь их и жалеешь всей душой и чувствуешь, что нет у тебя сил понять тление и вспышки темной души твоего народа.
Горький Максим. Несвоевременные мысли
Казалось бы парадокс: революционный солдат («пролетарий в серой шинели») защищает частную лавочку, жизнь и имущество классовых врагов. Ведь как представляет переворот обыватель: кровавая вакханалия и погром. Когда же сознательный революционный рабочий демонстрирует прямо противорположное поведение - у обывателя возникает когнитивный диссонанс.
Горький конечно великий пролетарский писатель, но вообще-то изначально и по происхождению - певец городского мещанства. Видимо это и сказалось в 17-м, сложившись с традиционным для нащих великих художников слова теоретическим невежеством и политической близорукостью.
Одна из важнейших задач сознательного элемента в революции - защита собственности от распыления и расхищения халявщиками. Потом уже эта собственность м.б. экспроприирована гос-вом. Бывший собственник даже может какое-то время оставаться ее управляющим. И даже предположение о контреволюционных настроениях этого собственника не м.б. оправданием погрома.
Для знакомых с понятием энтропии: распыление собственности - это энтропийный процесс, разрушение, а накопление - негэнтропийный. И соц-м, проводя ее обобществление, не уничтожает, а напротив, устраняет препятствия для ее максимального роста и централизации.