Я просто хотел показать тебе настоящую Кубу, сказал он мне на прощание.
Kiryl Sukhotski
27 ноября в 20:14 ·
Куба, конечно, не изменится со смертью Фиделя - по большому счету, Фидель уже был давно мертв. Гораздо важнее была бы сейчас смерть Рауля - в то время как смерть Фиделя это как гибель симулякра, то есть только в нашей голове.
Очень интересно, что мои кубинские друзья всегда говорили мне, что Фиделя бы они повесили всей толпой на дереве на центральной площади, а вот Рауля - нет. На Кубе за последние десять лет с Раулем изменилось так много, что мне стало казаться, что Рауль добивается того, чтобы система рухнула еще при его жизни - но при этом рухнула более-менее организованно, без хаоса и гражданской войны; то, как реформы вдруг резко ускорились в последние два года, только подтверждает это - времени осталось немного. Куба очень изменилась за эти 10 лет - я был там неимоверное количество раз, и Гавана моего первого приезда еще при Фиделе и Гавана сейчас похожи только внешне этой разваливающейся архитектурой.
Фидель с этой шайкой бандитов при этом пришли к власти точно так же, как сейчас к власти пришел Трамп, и по тем же причинам. Батиста и весь этот американский истеблишмент настолько уверовали в непоколебимость статус-кво, что забили на народ, решив, что ну вот такой дурак как Фидель не сможет их скинуть. Если посмотреть на фото той революции, то это же совсем бандиты - там единственное приличное интеллигентное лицо у Че Гевары, при том что он там единственный не-кубинец.
Тогда всем казалось, что это ненадолго. Я помню, что мне сказал мой старинный кубинский друг Хорхе, которому много лет и который много что видел. Тогда, в 2006-м, когда Фидель заболел, я сказал ему, что ну теперь все быстро рухнет. Хорхе усмехнулся и сказал мне, "знаешь, мне с 1959 года каждый год говорят, что этот режим вот-вот рухнет, вот еще пару месяцев и рухнет, и за это время с 1959 года прошло 47 лет, так что и на этот раз я думаю, что ничего не рухнет".
Хорхе оказался прав, но вспомнил мне этот разговор в прошлом году, когда мы пили этот крепкий сладкий кофе у него дома в Гаване. "Вот теперь я думаю, что все действительно скоро рухнет, я честно говоря никогда не думал, что доживу до этого", сказал он.
Я помню, как впервые встретился с диссидентами. Мария Беатрис Роке, один из лидеров анти-кастровского движения, жила в дыре, куда ее поместило кубинское правительство (по закону, каждая кубинская семья имеет право на бесплатное жилье - но только раз в жизни, так что я был в семье, где в двух комнатах и кухне жило 27 человек из трех поколений этой семьи, все спали вповалку в одной комнате, а во второй по очереди проводили ночь супружеские пары этой семьи). Марию Беатрис Роке поселили буквально в цементный мешок, с дверью-клеткой, там не было солнечного света, но везде была прослушка, перед дверью на стене была большая надпись "Да здравствует Фидель!", полиция шла за ней в открытую по пятам даже когда Мария Беатрис ходила в магазин, а соседи периодически сбивались в стаю и просто ее били.
Ее подруга, Хильда Молина, была главным врачом страны, нейрохирургом, директором крупнейшей клиники. Она была любимицей Фиделя, звездой на кубинском ТВ и одним из самых приличных лиц этого режима. Когда ее дети выросли и она уже собралась на пенсию, она обратилась с просьбой к Фиделю: я столько сделала для кубинской медицины и кубинской революции, отпустите меня теперь в Аргентину, где живет мой взрослый сын. Фидель заявил по кубинскому ТВ, что Хильда Молина может конечно ехать куда хочет, только ее сердце обязано остаться на Кубе, потому что оно принадлежит кубинскому народу. Фидель лишил ее всех званий, должностей, пенсий и привилегий, и бросил ее в такую же дыру. Она жила в нищете, пока в 2009-м Рауль тихо не выпустил ее в Буэнос-Айрес.
Я помню парня-пекаря, с которым познакомился в Санта-Кларе. На вид ему было лет 50 - я был ошарашен, узнав что ему 28. Он позвал меня к себе домой на ужин - в его доме не было даже пола, под ногами просто была земля. Он работал с четырех утра, получал восемь долларов в месяц, и его шестилетняя дочь спрашивала, почему папа ты работаешь в пекарне, но не можешь принести домой хлеба. Я пытался дать им денег, сначала ему потом его дочери - он отказался брать деньги наотрез под любым предлогом. Я просто хотел показать тебе настоящую Кубу, сказал он мне на прощание.
Я помню другого парня в Гаване, который говорил мне, "Неважно парень ты или девушка, но если ты совсем уже не урод, и до 30 лет так и не нашел способ уехать отсюда познакомившись с иностранцами, то ты совсем идиот." Две молодые сестры сдавали мне весь верхний этаж виллы в Баракоа за 10 долларов в сутки и очень хотели ходить со мной на дискотеку, на вершину вулкана, на пляж, куда угодно - я отбился как мог; через год одна из них уехала жить в Швейцарию, познакомившись с туристом-швейцарцем, которому она сдавала весь верхний этаж виллы за 10 долларов в сутки.
История Фиделя - это конечно о том, как такая маленькая шайка бандитов смогла все это сделать с целой страной и с несколькими ее поколениями. 1 января исполнится 58 лет со дня, когда Фидель вошел в Гавану - я снова буду в этот день там, наблюдая, как и все прошлые 10-12 лет, как эта история медленно подходит к своему концу. Смерть Фиделя к этому концу, впрочем, отношения не имеет.
Для меня в этом плане сейчас гораздо интереснее фигура Рауля - вообще, мне кажется, самая нерасказанная история этой революции. Рауль, который провел всю жизнь в тени брата, сметенный им и его историей - не творивший историю, а скорее ведомый ей. Рауль, который возможно хотел жить совсем по-другому - и возможно сейчас искренне хочет дать народу возможность жить так, как он не смог сам (я не про привилегии, я про свободу).
Мне всегда было интересно, что чувствовал Рауль, когда его брат в 1980-е начал этот крестовый поход против геев и лесбиянок, ссылая их в лагеря тысячами. Рауль, сам гей, который вынужден был прятаться всю свою жизнь, одну из первых тихих смен курса сделал именно в этом направлении как только Фидель отошел от дел - в Гаване сразу появились легальные гей-клубы и бары, крупнейший из них прямо на площади Революции с видом на мемориал Хосе Марти напротив штаб-квартиры коммунистической партии Кубы, полиция стала не разгонять толпы на Малеконе а охранять их и останавливать трафик, а дочь Рауля Мариэлла была патронессой первой кубинской гей-свадьбы.
Если Раулю действительно удастся уничтожить режим аккуратно, то это будет лучшее, чем он смог бы искупить вину перед своим народом. Рядом больше нет его брата, и, свободный от этой дедовщины, он держит все ключи в своих руках. Он уже дал понять, что уйдет в 2018 году, и я очень надеюсь, что это и есть его большой план.
Остался год-полтора, и то, что будет дальше, будет совсем другая Куба, возможно не сильно богаче, возможно гораздо опаснее. Там не будет никакой сказки в итоге, это будет еще одна латиноамериканская страна с серьезным уровнем насилия - но я буду рад, когда это случится и я хочу это увидеть. Я буду там через месяц и еще, видимо, на первое мая посмотреть на эту миллионную демонстрацию, возможно, в последний раз.