Ильдар Абдразаков в "Фаусте"
23 июня
Мариинский театр
На "Фауста" я шел не столько оценить новую постановку (довольно интересную по фотографиям), сколько послушать в партии Мефистофеля Ильдара Абдразакова - мировую звезду Мариинской оперы, не часто балующую нас своими выступлениями на петербургской сцене, но и не пропадающую совсем, как многие другие звезды, перестающие выступать в Мариинке после выхода на мировой уровень. Абдразаков действительно очень хорош, но и спектакль в целом доставил немалое удовольствие.
Оркестр под управлением Валерия Гергиева последовательно и постоянно звучал на пиано, четко вел партии и по-настоящему аккомпанировал вокалистам. Грохота и скрежета, с которым время от времени шел "Фауст" у молодого Гергиева в конце 1980-х (в обычном составе Марусин - Минжилкиев), не было совсем. Мелодичность и музыкальная точность оркестровых проигрышей совершенно удивили. Не исключаю, что перестав так много работать за рубежом, Гергиев обрел время для репетиций с собственным оркестром. И с певцами, по-видимому, дирижер поработал, поскольку трио и квартеты выходили весьма прилично, ансамбль был, несмотря на сложности отдельных вокалистов.
У Михаила Векуа (Фауст) французская музыка выходит несколько лучше, чем итальянская. Однако и здесь, как дело доходит до высоких нот, не получается ничего. К сожалению, теноры из Стасика - не лучшее, что может предложить Москва. А вот общий рисунок роли, по крайней мере, до антракта у него получился. Слушать было можно, и даже ария пропелась сносно. Ирина Чурилова (Маргарита) пышет здоровьем и отвагой - и это сразу мешает ей попасть в роль. В "Фаусте" образца 1980-х очень удачна была Маргарита Казарновской: ее голос звучал слегка надломленно и трагично. Мощное сопрано Чуриловой, напротив, агрессивно - роль жертвы с таким голосом не сыграть. Как и у многих мариинских сопрано, середина у нее вполне себе ничего, но верхи громки и неаккуратны, размыты, как педальный звук фортепиано. Особенно заметно это было в последних сценах оперы, когда певица подустала. Гергиеву такие голоса нравятся, но все же и это новое приобретение Мариинки удачным не назовешь. Алексей Марков в партии Валентина смотрится несколько курьезно: его персонаж - и по актерской игре, и по вокалу - юн, пафосен и глуповат. То ли певец так придумал себе роль, то ли Гуно - совершенно не его музыка. Несколько по-школьному, но с полной отдачей пела Зибеля Екатерина Крапивина. Школьный ранец на ее спине вполне соответствует вокалу - и самый главный прикол спектакля (привет Милонову) в том, что Зибель - девушка. Режиссер, по-видимому, решил привести в соответствие голос и костюм. Однако люди, впервые слушающие оперу, долго не могут разобраться что к чему.
Наконец, Ильдар Абдразаков - настоящее украшение нового "Фауста". Вокал превосходен, артистизм выше всяких похвал. Пропеваются самые тонкие нюансы. Булат Минжилкиев, при всей колоритности в партии Мефистофеля, по большому счету, не знал до конца, что ему делать с серенадой Мефистофеля (потому что его персонаж паясничать и прикалываться не мог), а заклинание цветов мы вообще не замечали, потому что такой Мефистофель не мог быть лиричным. У Абдразакова получается все, потому что он ведет партию по-европейски. Его Мефистофель многогранен и полон соблазнов; он может быть страшен, как в сцене у церкви, а может быть мил, как в дуэте с Мартой. И лишь немножко жалко, что куплеты Адбразаков тоже поет по-европейски, отказавшись от громкой пафосности, идущей от Шаляпина и последний раз ярко проявившейся у Минжилкиева.
Постановка Изабеллы Байвотер в целом удачна. Хороши маски (чуть-чуть под Мунка), сопровождающие действие, хороши университетские коннотации первых действий - например, превращение университетской кафедры в кафедру проповедника, с которой Мефистофель и поет куплеты, удачны могилы, появляющиеся прямо под окнами Маргариты. Очень ярко сделан Мефистофель в сцене у церкви: он обличает Маргариту, стоя прямо на алтаре. Однако склонность провести всю огромную оперу с одной декорацией приводит и к неудачам: во второй половине спектакля страшно надоедают две типовые комнаты, в которых происходит все - вплоть до сцены в темнице. Из-за этих комнат невразумительно возвращение войск и как-то теряется дуэль Фауста с Валентином и смерть Валентина.
Жаль, конечно, что танцы Вальпургиевой ночи в спектакль не вошли. Хотя в таком решении есть и своя правда: танцы выбиваются из общей оперной стилистики. С другой стороны, не так много опер в репертуаре русских театров, которые позволяют - по старинному - соединить в один вечер оперу и балет. Надеюсь, в последующих постановках "Фауста" танцы вернутся.
Но в целом, еще раз, спектакль получился. Это именно спектакль, а не одна звезда на блеклом фоне, как бывает, увы, часто.
Мариинский театр
На "Фауста" я шел не столько оценить новую постановку (довольно интересную по фотографиям), сколько послушать в партии Мефистофеля Ильдара Абдразакова - мировую звезду Мариинской оперы, не часто балующую нас своими выступлениями на петербургской сцене, но и не пропадающую совсем, как многие другие звезды, перестающие выступать в Мариинке после выхода на мировой уровень. Абдразаков действительно очень хорош, но и спектакль в целом доставил немалое удовольствие.
Оркестр под управлением Валерия Гергиева последовательно и постоянно звучал на пиано, четко вел партии и по-настоящему аккомпанировал вокалистам. Грохота и скрежета, с которым время от времени шел "Фауст" у молодого Гергиева в конце 1980-х (в обычном составе Марусин - Минжилкиев), не было совсем. Мелодичность и музыкальная точность оркестровых проигрышей совершенно удивили. Не исключаю, что перестав так много работать за рубежом, Гергиев обрел время для репетиций с собственным оркестром. И с певцами, по-видимому, дирижер поработал, поскольку трио и квартеты выходили весьма прилично, ансамбль был, несмотря на сложности отдельных вокалистов.
У Михаила Векуа (Фауст) французская музыка выходит несколько лучше, чем итальянская. Однако и здесь, как дело доходит до высоких нот, не получается ничего. К сожалению, теноры из Стасика - не лучшее, что может предложить Москва. А вот общий рисунок роли, по крайней мере, до антракта у него получился. Слушать было можно, и даже ария пропелась сносно. Ирина Чурилова (Маргарита) пышет здоровьем и отвагой - и это сразу мешает ей попасть в роль. В "Фаусте" образца 1980-х очень удачна была Маргарита Казарновской: ее голос звучал слегка надломленно и трагично. Мощное сопрано Чуриловой, напротив, агрессивно - роль жертвы с таким голосом не сыграть. Как и у многих мариинских сопрано, середина у нее вполне себе ничего, но верхи громки и неаккуратны, размыты, как педальный звук фортепиано. Особенно заметно это было в последних сценах оперы, когда певица подустала. Гергиеву такие голоса нравятся, но все же и это новое приобретение Мариинки удачным не назовешь. Алексей Марков в партии Валентина смотрится несколько курьезно: его персонаж - и по актерской игре, и по вокалу - юн, пафосен и глуповат. То ли певец так придумал себе роль, то ли Гуно - совершенно не его музыка. Несколько по-школьному, но с полной отдачей пела Зибеля Екатерина Крапивина. Школьный ранец на ее спине вполне соответствует вокалу - и самый главный прикол спектакля (привет Милонову) в том, что Зибель - девушка. Режиссер, по-видимому, решил привести в соответствие голос и костюм. Однако люди, впервые слушающие оперу, долго не могут разобраться что к чему.
Наконец, Ильдар Абдразаков - настоящее украшение нового "Фауста". Вокал превосходен, артистизм выше всяких похвал. Пропеваются самые тонкие нюансы. Булат Минжилкиев, при всей колоритности в партии Мефистофеля, по большому счету, не знал до конца, что ему делать с серенадой Мефистофеля (потому что его персонаж паясничать и прикалываться не мог), а заклинание цветов мы вообще не замечали, потому что такой Мефистофель не мог быть лиричным. У Абдразакова получается все, потому что он ведет партию по-европейски. Его Мефистофель многогранен и полон соблазнов; он может быть страшен, как в сцене у церкви, а может быть мил, как в дуэте с Мартой. И лишь немножко жалко, что куплеты Адбразаков тоже поет по-европейски, отказавшись от громкой пафосности, идущей от Шаляпина и последний раз ярко проявившейся у Минжилкиева.
Постановка Изабеллы Байвотер в целом удачна. Хороши маски (чуть-чуть под Мунка), сопровождающие действие, хороши университетские коннотации первых действий - например, превращение университетской кафедры в кафедру проповедника, с которой Мефистофель и поет куплеты, удачны могилы, появляющиеся прямо под окнами Маргариты. Очень ярко сделан Мефистофель в сцене у церкви: он обличает Маргариту, стоя прямо на алтаре. Однако склонность провести всю огромную оперу с одной декорацией приводит и к неудачам: во второй половине спектакля страшно надоедают две типовые комнаты, в которых происходит все - вплоть до сцены в темнице. Из-за этих комнат невразумительно возвращение войск и как-то теряется дуэль Фауста с Валентином и смерть Валентина.
Жаль, конечно, что танцы Вальпургиевой ночи в спектакль не вошли. Хотя в таком решении есть и своя правда: танцы выбиваются из общей оперной стилистики. С другой стороны, не так много опер в репертуаре русских театров, которые позволяют - по старинному - соединить в один вечер оперу и балет. Надеюсь, в последующих постановках "Фауста" танцы вернутся.
Но в целом, еще раз, спектакль получился. Это именно спектакль, а не одна звезда на блеклом фоне, как бывает, увы, часто.