"Процесс" Кристиана Люпы
6 сентября
Новый театр (Варшава) на сцене Александринского театра
Театральная олимпиада
С новым сезоном, господа театралы!
Мой сезон открылся в Александринке первым спектаклем осенней программы Театральной олимпиады.
Спектакль «Процесс» - вольное переложение романа Франца Кафки - это, знаете ли, процесс длительный. За пять с половиной часов (включая два антракта) можно дочитать означенный роман и еще успеть осилить половину «Замка». Но Кристиан Люпа, видимо, нетороплив. Все происходящее на сцене происходит безумно медленно, как во сне, - люди большей частью еле двигаются, еле поворачиваются, еле говорят. И если поначалу смотреть это хоть как-то интересно, то к концу второго действия глаза начинают слипаться, а в середине третьего просыпается раздражение: «Режиссер над нами издевается!».
Не скажу, что спектакль плохой - я досмотрел до конца (хотя, если бы не человек десять, отделявших меня от прохода, с третьего акта ушел бы почти сразу) - он неоправданно затянутый. С серией внутренних повторов, ничего нового в развитие действия не привносящих.
Кроме того, спектакль скользит по верхам, набившим оскомину еще в 20 веке. Банально фрейдистское разложение героя надвое: собственно героя и его двойника, воплощающего тайные желания (эта линия не доведена до конца, начинает проседать практически сразу, а во втором и третьем действии вообще кажется излишней). Трансформация героя Кафки Йозефа К. в писателя Франца К., т.е. в самого Кафку, - еще банальнее, ибо отдает сознанием примитивного читателя. Люпа всех своих зрителей превращает в примитивных читателей - и вызывает заслуженное отторжение. Литературный шедевр получает однобокое биографическое толкование, отягощенное банальностями психоанализа, а с середины второго действия - когда перед нами вдруг возникает больничная палата, в которой примитивно-аллегорически обсуждается личная жизнь Франца Кафки, - вместо текста романа начинает звучать откровенно глупая инсценировка Люпы, не просто не дотягивающая до текста романа, но не удовлетворяющая даже самым простеньким требованиям интеллектуального спектакля.
Психбольницу, в которой лечат Кафку, двух его почти-любовниц и одного друга (Макса Брода), не спасает даже испытанный прием для всех провальных сцен - раздевание героев. После этого наступает второй антракт, и зритель надеется, что третий акт вернет нас к роману. Так, собственно, и произойдет (только дядю Йозефа К. из романа почему-то заменит тетя Франца К. - модный трансгендерный поворот?). Эпизоды с адвокатом, поставленные в центр последнего действия, разрастутся до грандиозных размеров - в духе фильма «Адвокат дьявола», сразу после него идет разговор со священником, и тут режиссер решил прервать свое творение, догадавшись, что больше пяти с половиной часов смотреть это трудно.
Уже на разглагольствованиях адвоката, глядя на часы, я думал, каков же будет финал спектакля. Финал совершенно умилил: все герои вдруг вышли на поклон, а в титрах написали: «Что дальше, вы сами знаете». Может, так надо было написать уже по окончании первого действия? Спектакль бы много выиграл.