Тихий вечер танца / A Quiet Evening of Dance
14 июля
Проект Уильяма Форсайта и театра «Сэдлерс Уэллс» (Лондон) на сцене Михайловского театра
Театральная олимпиада
Традиционная публика Михайловского театра - сильно наряженная, пришедшая не без приятности провести время, но довольно плохо разбирающаяся в балете - была сильно шокирована главным балетным спектаклем Театральной олимпиады. В фойе бельэтажа только и слышно было в антракте: «На вторую часть я не иду». А кто-то из адептов михайловской классики даже вслух полагал, что его серьезно надули.
И действительно, привыкшие к Начо Дуато да изыдут. Уильям Форсайт настолько радикальнее Начо Дуато, как Ларс фон Триер радикальнее Квентина Тарантино. Единственно с чем можно согласиться: только в Михайловском театре за современный балет берут со зрителя столько же денег, сколько за классический. Вот это, конечно, надувательство.
Великий Форсайт записал в хореографы спектакля всех семерых исполнителей. Наверное, это такая форсайтовская «Догма» - дань уважения тем, с кем опробованы принципы новой классики в хореографии, или тем, кто включен в проект, уже имея собственную фишку - например, Рауф «резиновые ноги» Ясит, более всех понравившийся зрителям мастерски заплетающимися конечностями. Не исключаю, что этот Вечер частично сочинялся коллективно, но только частично - ибо в него вставлены прошлые наработки Форсайта, да и сама идея очень и очень форсайтовская.
С самого начала (первая часть представляет собой своеобразную репетицию второй: элементы танца и хореографические фишки отрабатываются как бы в жизни вообще, иногда в тишине, иногда под пение птичек - местами кажется, что это такая физкультура в парке; очень распространенное на Западе времяпрепровождение) руки и отчасти ноги как бы отделены от человеческих туловищ. Они двигаются отдельно - туловища сами собой, а руки и ноги далеко не всегда слушаются хозяев. И из этого вдруг слагается хореография (даже классические па). Разъять хореографическую цельность классического балета Форсайт стремится давно - наподобие пикассовских «Менин», разбирающих на элементы, препарирующих шедевр Веласкеса. Этот балет вновь о том же, только мысль хореографа, пожалуй, движется в обратном направлении: танец возникает из спортивных (это у Форсайта мы тоже раньше видели) или бытовых движений - как бы сам собой. Хореографический текст - это упорядоченные движения жизни. И вот, когда после четырех разъятых миниатюр первой части публика Начо Дуато остается в буфете, Уильям Форсайт показывает нам вполне классический танец, весь состоящий из тех элементов, которые репетировались в первой части.
Над ли говорить, что ни одно движение не повторяется дважды?
Хлопали, впрочем, хорошо - благодаря галерке. Только когда ж, наконец, поймет средний петербургский зритель, что аплодисменты после каждого соло или дуэта чудовищно мешают смотреть современный балет? Это вам не классика, вся разделенная на номера, па-де-де и вариации.