"Золушка" Жана-Кристофа Майо
6 апреля
Балет Монте-Карло на сцене Александринского театра
Фестиваль Dance Open
Вдохновленные "Укрощением строптивой", поставленным Майо в Большом театре, петербуржцы с большим нетерпением ждали новое сочинение хореографа, сделанное им для своей собственной труппы.
Однако труппа Монте-Карло - не труппа Большого театра. А Жан-Кристоф Майо, кажется, принципиально ориентирован на танцовщика, которому предстоит его замысел воплощать. Когда он ставил "Переключение" для Вишневой, он ставил предельно сложный и глубокий актерский балет. Когда он работал с солистами Большого, он поразительным образом обыграл сильные стороны каждого и убрал слабые. Труппа Монте-Карло очень простенькая, танцовщиков хорошо подготовленными не назовешь. Поэтому Майо большей частью ставит мизансцены, отдельные позы, жесты - но собственно танца в этом балете очень мало. Достаточно сказать, что даже дуэт Золушки и принца решен прикольно, но большей частью не танцевально: герои хватают друг друга за руки, как подростки, пихают в плечо, бегают друг от друга - но все это не совсем танец - и именно в том месте, где в обычном балете был бы самый эффектный танцевальный дуэт. Ну хоть как в "Золушке" Ратманского в Мариинском театре, которая в плане концепции решена пратически так же, как и "Золушка" Майо.
В этом же ряду - какая-то исключительная наивность умного обычно Майо. Благодаря появлению умершей матери и ее объединению с эпизодической ролью феи балет приобретает местами фрейдистские, местами матриархально-традиционные, местами загробно-мистические черты. Особенно раздражает эта наивность в начале спектакля (потом привыкаешь): папа и мама Золушки танцуют-танцуют, мама закашлялась один раз, закашлялась другой - и упала на сцену. Пошлее не придумаешь.
Из всех хореографических идей прикольнее всего роль мамы-феи, движения которой замысловато-угловаты, слегка похожи на разложение классических па Форсайтом, но здесь, похоже, имеющих не исследовательско-интеллектуальное, а конкретно-попсовое значение: она же мама мертвая, но двигается; значит, типа зомби.
Интереснее всего поставлены танцы второстепенных персонажей. Очень забавны Камергеры утех (это в версии краткого содержания; в списке действующих лиц они значатся как "Советники по удовольствиям" - такие ляпы, когда одна часть программки не совпадает с другой, ибо привлекли двух разных переводчиков - для сегодняшнего Dance Open характерна во всех сферах, не только в программках; когда-нибудь об этом поговорим), пародирующие работу стилистов. Интересен танец манекенов, представляющих Мачехе и сестрам платья, а затем показывающих Золушке будущее. Интересно решен вопрос с туфелькой: Золушка весь спектакль танцует босая, но на бал и далее ей позолотят ножки, окунув их в большой таз.
Музыка С.С.Прокофьева порезана и непривычно оркестрована: спектакль-то сокращенный и камерный, без массовки. Соответственно изменена и музыка. Такой Прокофьев вполне нормально воспринимается под фанеру.
Одним словом, забавный и милый спектакль. Остроумный и местами талантливый, но довольно пустой. Балет Монте-Карло, одним словом. И тут уж Майо, не Майо - выходит, в целом не мое.
Балет Монте-Карло на сцене Александринского театра
Фестиваль Dance Open
Вдохновленные "Укрощением строптивой", поставленным Майо в Большом театре, петербуржцы с большим нетерпением ждали новое сочинение хореографа, сделанное им для своей собственной труппы.
Однако труппа Монте-Карло - не труппа Большого театра. А Жан-Кристоф Майо, кажется, принципиально ориентирован на танцовщика, которому предстоит его замысел воплощать. Когда он ставил "Переключение" для Вишневой, он ставил предельно сложный и глубокий актерский балет. Когда он работал с солистами Большого, он поразительным образом обыграл сильные стороны каждого и убрал слабые. Труппа Монте-Карло очень простенькая, танцовщиков хорошо подготовленными не назовешь. Поэтому Майо большей частью ставит мизансцены, отдельные позы, жесты - но собственно танца в этом балете очень мало. Достаточно сказать, что даже дуэт Золушки и принца решен прикольно, но большей частью не танцевально: герои хватают друг друга за руки, как подростки, пихают в плечо, бегают друг от друга - но все это не совсем танец - и именно в том месте, где в обычном балете был бы самый эффектный танцевальный дуэт. Ну хоть как в "Золушке" Ратманского в Мариинском театре, которая в плане концепции решена пратически так же, как и "Золушка" Майо.
В этом же ряду - какая-то исключительная наивность умного обычно Майо. Благодаря появлению умершей матери и ее объединению с эпизодической ролью феи балет приобретает местами фрейдистские, местами матриархально-традиционные, местами загробно-мистические черты. Особенно раздражает эта наивность в начале спектакля (потом привыкаешь): папа и мама Золушки танцуют-танцуют, мама закашлялась один раз, закашлялась другой - и упала на сцену. Пошлее не придумаешь.
Из всех хореографических идей прикольнее всего роль мамы-феи, движения которой замысловато-угловаты, слегка похожи на разложение классических па Форсайтом, но здесь, похоже, имеющих не исследовательско-интеллектуальное, а конкретно-попсовое значение: она же мама мертвая, но двигается; значит, типа зомби.
Интереснее всего поставлены танцы второстепенных персонажей. Очень забавны Камергеры утех (это в версии краткого содержания; в списке действующих лиц они значатся как "Советники по удовольствиям" - такие ляпы, когда одна часть программки не совпадает с другой, ибо привлекли двух разных переводчиков - для сегодняшнего Dance Open характерна во всех сферах, не только в программках; когда-нибудь об этом поговорим), пародирующие работу стилистов. Интересен танец манекенов, представляющих Мачехе и сестрам платья, а затем показывающих Золушке будущее. Интересно решен вопрос с туфелькой: Золушка весь спектакль танцует босая, но на бал и далее ей позолотят ножки, окунув их в большой таз.
Музыка С.С.Прокофьева порезана и непривычно оркестрована: спектакль-то сокращенный и камерный, без массовки. Соответственно изменена и музыка. Такой Прокофьев вполне нормально воспринимается под фанеру.
Одним словом, забавный и милый спектакль. Остроумный и местами талантливый, но довольно пустой. Балет Монте-Карло, одним словом. И тут уж Майо, не Майо - выходит, в целом не мое.