Испанские впечатления. Январь 2016 года.
Чуть менее двух недель провел в Испании, изучая Мадрид с его музеями и окрестности (Толедо, Сеговию). Из музеев, помимо традиционной тройки (Прадо, Тиссен-Борнемиса, Центр искусств королевы Софии) очень рекомендую Археологический музей, находящийся позади Национальной библиотеки.
Музыкальные впечатления от Мадрида должны были стать не менее сильными, чем музейные. Но изменения, произошедшие с составом исполнителей последнего концерта, их несколько уменьшили. Но по порядку.
В Театро Реал почти весь январь шла "Волшебная флейта" с неизвестными мне исполнителями, поэтому туда я не пошел. 10 января там, правда, прошел сольный концерт Кауфмана, но на него я не поехал, чтобы попасть на Жарусски в конце месяца. Между Кауфманом и Жарусски я выбрал последнего. Практически перед моим приездом в Мадриде гастролировал оркестр Мюнхенской филармонии под управлением Гергиева (это, как я понимаю, первый европейский тур Мюнхенской филармонии с новым главным дирижером) - это было бы интересно с точки зрения исторической, но это я тоже пропустил. Излагаю контекст для общего впечатления: как живет музыкальный Мадрид в совершеннейший январский несезон. Теперь о том, что посетил.
Главный центр музыкальной жизни Мадрида - AUDITORIO NACIONAL DE MÚSICA, новое филармоническое здание, имеющее большой и камерный залы. Залы существенно меньше, чем в Берлинской филармонии. Большой зал несколько меньше, чем такая же новая Аудитория в Риме.
17 января
в большом зале слушал концертное исполнение "Летучего голландца" в исполнении Национального оркестра Испании (под управлением Давида Афкхама) с Брином Терфелем в главной партии. Национальный оркестр Испании уступает по многим показателям Оркестру Академии Санта Чечилия в Риме (не путать с испанским оркестром Санта Сесилия) или Берлинскому филармоническому, но звучит на хорошем европейском уровне. Давид Афкхам, молодой дирижер, уроженец Германии, успевший побывать дирижером-ассистентом и у Гергиева и у Хайтинка (музыканты совершенно различных школ и манер дирижирования), недавно назначенный главным дирижером Национального оркестра Испании, - очень энергичен, дерзок и вдохновлен. Все эти качества он продемонстрировал, дирижируя оперой Вагнера. Брин Терфель не всегда выпевал, что надо, но компенсировал это харизматичностью и высоким актерским мастерством. Что касается других солистов, это были Андреас Бауэр (Даланд) - средне-приличный европейский бас - и Рикарда Мербет, не слишком удачная Сента - визгливая и скучная. По окончании переполненный испанский зал исходил радостными воплями - по моим впечатлениям, испанцы реагируют на музыку много жарче итальянцев.
21 января
в малом зале (400 мест) выступал Жорди Саваль со своим Гесперионом XXI. Билеты на филармонические концерты в Испании очень дешевы и расходятся они на такие мероприятия задолго до их начала. Уже за два месяца все билеты проданы. И что отвратительно: руководство филармонии не оставляет ни билета для тех, кто непременно хочет попасть внутрь в день концерта. Пришлось тряхнуть стариной и пострелять билеты за час до начала. Стрелков было много, но билеты никто не продавал. Ни по номиналу, ни втридорога. Мне улыбнулось везение: кажется, я схватил единственный лишний билетик, который продавали перед концертом.
Саваль давно не был в Петербурге, его концерты порядком забылись. Но кажется, что в России он играл ближе к современной исполнительской манере, эмоциональнее и мощнее. Испанский концерт был много аутентичнее. Представленный в рамках определенного абонемента старинной музыки (в котором - в течение года - есть и Жарусски, и Il Giardino Armonico, и мн. др.), концерт назывался "Мир барокко" и должен был представить музыкальные манеры разных стран. Отдельными разделами прозвучали итальянские танцы, придворная музыка времен Елизаветы, музыка Испании и Португалии, музыка времен Луи XIII, музыка Германии - и под конец пять хитов европейской барочной музыки, начинавшихся сочинением Г.Перселла и включавшего по одному номеру из пяти стран. Как звучит Гесперион и виола да гамба у Саваля, наверное, рассказывать не надо.
23 января
должен был состояться главный, с моей точки зрения, концерт месяца. В рамках того же абонемента, посвященного старинной музыке, в большом зале знакомый нам коллектив Il Pomo d'Oro должен был исполнить оперу Генделя "Партенопа". Особенное предвкушение вызывало участие в проекте Филиппа Жарусски. Однако за несколько дней до концерта выяснилось, что Жарусски петь не может. Его заменил весьма известный в Америке и Европе (а также в Москве, где он выступал) американец Лоуренс Заззо (Zazzo). Заззо - интересный певец, с хорошей школой и запоминающейся манерой исполнения, но не Жарусски. Одну из арий контратенора он так и не стал исполнять - то ли не успел выучить, то ли вокальные данные не позволяют. На роль Партенопы пригласили канадку Карину Говен, которая поначалу произвела на меня совсем удручающее впечатление (верхи берет криком, неаккуратно, много визжащих звуков), но потом, особенно после антракта, распелась и стала петь приемлемо (проблемы с верхами, правда, сохранились). Она собрала основные овации зала - и тут ей очень повезло: был бы на сцене Жарусски, сопрано бы никто не заметил. Из прочих солистов очень выделялась Кейт Олдрич - контральто из США, знакомое москвичам (она с равным успехом поет по миру и Моцарта, и Верди, и Бизе). Арии в ее исполнении заметно превосходили классом, вкусом, красотой звука обеих сопрано (вторым сопрано была Emőke Baráth - венгерская певица, специализирующаяся именно на барочной музыке, но ничем особо не запомнившаяся), однако испанская публика как-то это совершенно не оценила.
Оркестр звучал замечательно. В операх той поры довольно много "симфоний" - они игрались так свежо и умно, что иногда было очень жалко, что скоро вступать солистам. Аккомпанируя солистам, оркестр просто сливался с ними в едином замысле. И в целом ведение оркестра, прочерченные темы и подтемы, было на высоте. И это тем приятнее, что дирижировал оркестром совсем молодой музыкант из России, аспирант Московской консерватории Максим Емельянычев. И оставалось только сожалеть об отсутствии Жарусски, который бы красотой и силой своего голоса превратил бы это действо в совершеннейшую феерию.
Музыкальные впечатления от Мадрида должны были стать не менее сильными, чем музейные. Но изменения, произошедшие с составом исполнителей последнего концерта, их несколько уменьшили. Но по порядку.
В Театро Реал почти весь январь шла "Волшебная флейта" с неизвестными мне исполнителями, поэтому туда я не пошел. 10 января там, правда, прошел сольный концерт Кауфмана, но на него я не поехал, чтобы попасть на Жарусски в конце месяца. Между Кауфманом и Жарусски я выбрал последнего. Практически перед моим приездом в Мадриде гастролировал оркестр Мюнхенской филармонии под управлением Гергиева (это, как я понимаю, первый европейский тур Мюнхенской филармонии с новым главным дирижером) - это было бы интересно с точки зрения исторической, но это я тоже пропустил. Излагаю контекст для общего впечатления: как живет музыкальный Мадрид в совершеннейший январский несезон. Теперь о том, что посетил.
Главный центр музыкальной жизни Мадрида - AUDITORIO NACIONAL DE MÚSICA, новое филармоническое здание, имеющее большой и камерный залы. Залы существенно меньше, чем в Берлинской филармонии. Большой зал несколько меньше, чем такая же новая Аудитория в Риме.
17 января
в большом зале слушал концертное исполнение "Летучего голландца" в исполнении Национального оркестра Испании (под управлением Давида Афкхама) с Брином Терфелем в главной партии. Национальный оркестр Испании уступает по многим показателям Оркестру Академии Санта Чечилия в Риме (не путать с испанским оркестром Санта Сесилия) или Берлинскому филармоническому, но звучит на хорошем европейском уровне. Давид Афкхам, молодой дирижер, уроженец Германии, успевший побывать дирижером-ассистентом и у Гергиева и у Хайтинка (музыканты совершенно различных школ и манер дирижирования), недавно назначенный главным дирижером Национального оркестра Испании, - очень энергичен, дерзок и вдохновлен. Все эти качества он продемонстрировал, дирижируя оперой Вагнера. Брин Терфель не всегда выпевал, что надо, но компенсировал это харизматичностью и высоким актерским мастерством. Что касается других солистов, это были Андреас Бауэр (Даланд) - средне-приличный европейский бас - и Рикарда Мербет, не слишком удачная Сента - визгливая и скучная. По окончании переполненный испанский зал исходил радостными воплями - по моим впечатлениям, испанцы реагируют на музыку много жарче итальянцев.
21 января
в малом зале (400 мест) выступал Жорди Саваль со своим Гесперионом XXI. Билеты на филармонические концерты в Испании очень дешевы и расходятся они на такие мероприятия задолго до их начала. Уже за два месяца все билеты проданы. И что отвратительно: руководство филармонии не оставляет ни билета для тех, кто непременно хочет попасть внутрь в день концерта. Пришлось тряхнуть стариной и пострелять билеты за час до начала. Стрелков было много, но билеты никто не продавал. Ни по номиналу, ни втридорога. Мне улыбнулось везение: кажется, я схватил единственный лишний билетик, который продавали перед концертом.
Саваль давно не был в Петербурге, его концерты порядком забылись. Но кажется, что в России он играл ближе к современной исполнительской манере, эмоциональнее и мощнее. Испанский концерт был много аутентичнее. Представленный в рамках определенного абонемента старинной музыки (в котором - в течение года - есть и Жарусски, и Il Giardino Armonico, и мн. др.), концерт назывался "Мир барокко" и должен был представить музыкальные манеры разных стран. Отдельными разделами прозвучали итальянские танцы, придворная музыка времен Елизаветы, музыка Испании и Португалии, музыка времен Луи XIII, музыка Германии - и под конец пять хитов европейской барочной музыки, начинавшихся сочинением Г.Перселла и включавшего по одному номеру из пяти стран. Как звучит Гесперион и виола да гамба у Саваля, наверное, рассказывать не надо.
23 января
должен был состояться главный, с моей точки зрения, концерт месяца. В рамках того же абонемента, посвященного старинной музыке, в большом зале знакомый нам коллектив Il Pomo d'Oro должен был исполнить оперу Генделя "Партенопа". Особенное предвкушение вызывало участие в проекте Филиппа Жарусски. Однако за несколько дней до концерта выяснилось, что Жарусски петь не может. Его заменил весьма известный в Америке и Европе (а также в Москве, где он выступал) американец Лоуренс Заззо (Zazzo). Заззо - интересный певец, с хорошей школой и запоминающейся манерой исполнения, но не Жарусски. Одну из арий контратенора он так и не стал исполнять - то ли не успел выучить, то ли вокальные данные не позволяют. На роль Партенопы пригласили канадку Карину Говен, которая поначалу произвела на меня совсем удручающее впечатление (верхи берет криком, неаккуратно, много визжащих звуков), но потом, особенно после антракта, распелась и стала петь приемлемо (проблемы с верхами, правда, сохранились). Она собрала основные овации зала - и тут ей очень повезло: был бы на сцене Жарусски, сопрано бы никто не заметил. Из прочих солистов очень выделялась Кейт Олдрич - контральто из США, знакомое москвичам (она с равным успехом поет по миру и Моцарта, и Верди, и Бизе). Арии в ее исполнении заметно превосходили классом, вкусом, красотой звука обеих сопрано (вторым сопрано была Emőke Baráth - венгерская певица, специализирующаяся именно на барочной музыке, но ничем особо не запомнившаяся), однако испанская публика как-то это совершенно не оценила.
Оркестр звучал замечательно. В операх той поры довольно много "симфоний" - они игрались так свежо и умно, что иногда было очень жалко, что скоро вступать солистам. Аккомпанируя солистам, оркестр просто сливался с ними в едином замысле. И в целом ведение оркестра, прочерченные темы и подтемы, было на высоте. И это тем приятнее, что дирижировал оркестром совсем молодой музыкант из России, аспирант Московской консерватории Максим Емельянычев. И оставалось только сожалеть об отсутствии Жарусски, который бы красотой и силой своего голоса превратил бы это действо в совершеннейшую феерию.