(no subject)
Сегодня отправились на пикник в Тилден парк в Беркли - многомильная лесистая территория вокруг вершины гряды холмов. Озера, тропки среди сосен, сейвой, эвкалиптов. Кое-где организованы местечки для пикников. В такое чудное время года - конец августа, когда наше лето подходит к его настоящей летней жаре, когда туманы истончаются даже над Сан Франциско - в воскресенье трудно найти свободной место для пикника с грилем. Меня отрядили приехать заранее на незарезервированное никем место, занять его и ждать прибытия остальных в полдень. В десять часов уже было прекрасное утро - солнечное, с синющим небом. Деревянные скамейки и столы покрыты росой. Я сидела, наслаждаясь парой часов до того, как приедет остальная команда, держа в руках книгу, но в основном кайфовала на природе. Когда солнце начало нагревать сосны, они засочились пахучей смолой. Я, наконец, поняла, в чем для меня основное отличие это севернокалифорнийской природы от природы в средней полосе России или даже Восточного побережья Штатов.
Я сидела там рано утром, и лес и луга молчали. Молчали они и позже, но тогда без шума машин и редкими голосами велосипедистов, это было очень нарочито. Я слышала как крот, высунув блестящую попу наружу, что-то приводил в порядок в своей норе на поляне. Белки иногда трясли ветки сосен и эвкалиптов, какие-то птицы молча и деловито сновали вокруг, иногда издавая невнятный писк. Но не было этого проснувшегося поющего леса, полного птиц, выдающих трели, кукушек, дятла, иволги... Нет мычащих во влажных листьях древесных жаб. Над травянистыми холмани не звенит беспрерывно жаворонок, который висит где-то там высоко, так что только черную точку можно различить. Иногда коршун издает хищный клич, а стрижей, носящихся стаей с включенной сиреной нет. Иногда отдельный кузнечик протрещит крыльями, но трава не стрекочет миллиардом кузнечиков и прочих насекомых. И вовсе нет цикад - этих странных безобидных лупоглазых огромных "мух" невидимыми сотнями сидящих на деревьях вокруг, и производящих такой шум, который может оглушить до тех пор, пока к нему не привыкнешь. Удивительно тихая, медитативная атмосфера - в ней слышищь, как тонкая длинная полоска коры скользит вниз по стволу эвкалипта. Лес секвой может быть даже немного пугающим. Высоченные, толстенные деревья, смыкающие кроны там, где должно быть небо. Абсолютно неподвижные, как будто идешь через картину в галерее. Ничего не растет внизу, потому что не достаточно света. В самый жаркий солнечный день под ними прохладно и сумеречно и ни единого звука, кроме редкого скрипа ствола. Но часто мне не хватает звуков. Этого ора цикад, делающих вечер в Канзасе томным и вызывающем посидеть на крыльце домика. Этого звука, который стайка стрижей производит, носясь с дикой скоростью в летнем небе, связанным с какой-то безмятежностью и прохладой реки. А в общем, я конечно могу ужиться с любой природой, только "каменные джунгли", пожалуй, совсем не по мне.
Я сидела там рано утром, и лес и луга молчали. Молчали они и позже, но тогда без шума машин и редкими голосами велосипедистов, это было очень нарочито. Я слышала как крот, высунув блестящую попу наружу, что-то приводил в порядок в своей норе на поляне. Белки иногда трясли ветки сосен и эвкалиптов, какие-то птицы молча и деловито сновали вокруг, иногда издавая невнятный писк. Но не было этого проснувшегося поющего леса, полного птиц, выдающих трели, кукушек, дятла, иволги... Нет мычащих во влажных листьях древесных жаб. Над травянистыми холмани не звенит беспрерывно жаворонок, который висит где-то там высоко, так что только черную точку можно различить. Иногда коршун издает хищный клич, а стрижей, носящихся стаей с включенной сиреной нет. Иногда отдельный кузнечик протрещит крыльями, но трава не стрекочет миллиардом кузнечиков и прочих насекомых. И вовсе нет цикад - этих странных безобидных лупоглазых огромных "мух" невидимыми сотнями сидящих на деревьях вокруг, и производящих такой шум, который может оглушить до тех пор, пока к нему не привыкнешь. Удивительно тихая, медитативная атмосфера - в ней слышищь, как тонкая длинная полоска коры скользит вниз по стволу эвкалипта. Лес секвой может быть даже немного пугающим. Высоченные, толстенные деревья, смыкающие кроны там, где должно быть небо. Абсолютно неподвижные, как будто идешь через картину в галерее. Ничего не растет внизу, потому что не достаточно света. В самый жаркий солнечный день под ними прохладно и сумеречно и ни единого звука, кроме редкого скрипа ствола. Но часто мне не хватает звуков. Этого ора цикад, делающих вечер в Канзасе томным и вызывающем посидеть на крыльце домика. Этого звука, который стайка стрижей производит, носясь с дикой скоростью в летнем небе, связанным с какой-то безмятежностью и прохладой реки. А в общем, я конечно могу ужиться с любой природой, только "каменные джунгли", пожалуй, совсем не по мне.