Вы ушли, как говорится, в мiр иной...
Когда убивает враг - это понятно. Всё просто и логично.
Есть свои, а есть чужие, и в их противостоянии идёт наша жизнь.
Но когда свои убивают себя сами, естественный мiропорядок нарушается.
Я конечно про Андрея Морозова - Мурза - Kenigtiger'a и его предсмертное сообщение, где в своей смерти он просит винить своего командира, Соловьёва и почему-то Витязеву.
Несколько небольших выводов:
1) К сожалению, люди часто путают Правду (которую иногда даже пытаются сравнить с Истиной) и своё индивидуальное понимание окружающего мiра. Поэтому очень много раз в истории люди под видом правды до смерти боролись за свои пусть и искренние, но заблуждения.
2) Мурз начал объяснения своего самоубийства с тезиса "Ты всё равно ничего не изменишь". Мол, исчерпав все иные варианты, был использован последний довод в виде смерти.
Но я до сих пор не могу понять, с чем именно он боролся? Что именно пытался изменить?
И есть у меня смутное подозрение, что проблемой Мурза была не борьба с ветряными мельницами, а в том, что он в своих заблуждениях именно с мельницами и пытался бороться.
В общем, неправильное целеполагание, на уровне понимания смысла жизни, привело к тому, что размытая цель борьбы с несправедливостью оказалась попросту недостижима.
Ты смотришь на телеэкран из передачи новостей
Ты узнаешь о том кто, был сегодня сильней
Кто стрелял только в спину, а кто только в лоб
И том кто хотел, но почему-то не смог.
Ты почyвствyешь боль, ты почyвствyешь страх
Ты узнаешь о том, что в мире что-то не так
И главная новость как обычно одна
Это только пять букв: война.
Она куда-то ушла третий день не звонит
Ты почему-то один ты почему-то забыт
И каждый считает виноватым другого
Хотя сделать шаг на встречу это проще простого
И каждый хочет доказать что он лучше чем есть
Большая любовь превращается в месть
И безумные чувства превращаются в слова
Но это уже совсем другая война
Бывает нет сил, чтобы встать и идти
И некому помочь тебе на этом пути
И некому сказать, что все будет хорошо
Что это только начало, а в начале тяжело
Нелегко поднять тяжесть опустившихся рук
Особенно тогда когда тебя предал друг
И каждый день превращается в бешеный бой
И это тоже война, но война с самим собой.
Он говорит, что видел смерть и что сам ею был
Он говорит, что до сих пор он ничего не забыл
В его пальцах навсегда осталась нервная дрожь
Он говорит и тихо плачет как сентябрьский дождь
И ты ему не мешай, пусть говорит только он
Его слова о том, что было будто раненого стон
Ты посмотри ему в глаза там только выстрелов дым
Пока он жив его война будет с ним.