Царское Дело - IX. Свидетели и вещдоки
Красноармеец Бобылев
Итак, уже на исходе осени 1918 года «досье» на Павла Спиридонова Медведева выглядело достаточно зловеще. Однако, о нем словно позабыли.
Примечательно, что уже на другой день после упомянутого допроса 10 ноября появилось постановление И.А. Сергеева об освобождении М.Д.Медведевой из-под стражи.
В книге «Наталии Розановой» по этому поводу замечается: «Мария стала важной свидетельницей, подтвердившей предъявленное Медведеву обвинение».
Между тем, ни о каком свидетельстве и речи не было. Жена П.С.Медведева не была приглашена для опознания того, кто сперва именовался Бобылевым, а уж затем обратился в «того самого» Медведева. Судя по документам, к ней никто и никогда не обращался с требованием представить фотографические изображения супруга. - Равномерно, и следствие не озаботилось изготовлением фотографии задержанного, - как не был сфотографирован никто иной из проходивших по Царскому Делу в 1918-1919 году - из числа задержанных, арестованных, допрошенных. А ведь в распоряжение следствия был специально откомандирован фотограф; существуют превосходные фотографии местности, разного рода и вида вещественных доказательств, включая трупик Jemmy. Но люди изчезали безследно. Как исчезла и М.Д.Медведева.
По утверждению «Розановой» И.А. Сергеев «доказательно обосновал отсутствие в ее [М.Д. Медведевой -Ред.] поведении признаков недонесения или укрывательства преступлений.». Да разве это «отсутствие признаков» - достаточная причина для того, чтобы утратить возможность воспользоваться столь важной привязкой, если угодно «приманкой» для преступника, каковой «приманкой» являлась Мария Медведева? - следствие было просто обязано не спускать с нее глаз. Но после трех с половиной месяцев заключения жена почти несомненного, если считаться с ее же показаниями, цареубийцы вышла на свободу, - и растворилась в пространстве.
Этому можно найти единственное объяснение: тогда, осенью 1918 г. Иван Александрович Сергеев не отнес ее показания, как и ранние показания Горшкова, сестры Анатолия Якимова - Капитолины Александровны Агафоновой и, наконец, Летемина, к разряду заслуживающих доверия.
И его резоны можно понять.
Читаем:30 СЕНТЯБРЯ /??/ [1918 г.]
Я, Васса Осиповна ДРЯГИНА. 25 лет, кр-ка Вятской губ.. Яранского у., Ильинской вол., живу в Екатеринбурге по Главному просп. д. № 75.
Я также мыла полы в доме Ипатьева вместе с Марией Стародумовой и двумя другими женщинами. Было это, насколько помню, в понедельник 2/15 июля с.г.: в дом нас провел разводящий Павел Медведев. В доме я видела Государя, Государыню, Наследника, четырех Книжен, доктора и какого-то старичка, о котором стражи говорили, что это Князь. Как раз, когда мы вошли в дом, Государь, Государыня, доктор (пожилой) и старый князь играли в карты. Наследник сидел в кресле-коляске; Княжны были веселы и помогали нам переставлять в их комнате постели. За мытье полов Медведев хотел нам выдать деньги, но мы от денег отказались, а попросили записку с удостоверением о том, сколько часов мы были заняты работой; сделали мы так потому, что разсчет мы имели не с нанимателем, а с Союзом. Староста наш Ситнев (ныне живет на углу Дровяной и Кузнечной) не удосужился получить по записке и в субботу 7/20 июля (!)мы пришли в казарму Государевой стражи за получением разсчета, но караульного Начальника Медведева тут не оказалось. Стражи сказали, что он уехал домой в Сысерть и на днях будет. Когда мы вышли из казармы, как раз подъехал на паре лошадей Медведев. Я сказала: «Нам Вас-то и надо». Медведев был порядочно выпивши и, войдя в казарму, сказал: «Товарищи, извините, я в веселом духе, был у родных». После этого он скинул с себя сумку и хотел итти в дом Ипатьева, но ему сказали, что там никого нет. «Как нет?» - спросил Медведев. «Так, все уехали», - ответили ему. После этого Медведев спросил про Юровского и получил в ответ, что и Юровский уехал. Про Государя и его Семью Медведев не спрашивал, но из приведенного мною разговора я поняла, что Медведев спрашивал про Царя и его Семью. Так ли я поняла, как было на самом деле - не знаю.
Более показать ничего не могу. Прочитано.
Васса Дрягина.
Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. СЕРГЕЕВ
Товарищ Прокурора Н.ОСТРОУМОВ
Надо ли сравнивать эти безыскусственные показания со всем тем, что содержится в записях признаний Павла Спиридоновича, - того самого, что подъехал «в веселом духе» к дому Ипатьева, где всего за три дня до этого наблюдал лежащие в кровавых лужах тела, им же, по всей вероятности, убитых Узников? - думается, в этом нет никакой необходимости.
- Никого нет.
- Как нет?!
- Так. Все уехали.
Продолжение следует.
Итак, уже на исходе осени 1918 года «досье» на Павла Спиридонова Медведева выглядело достаточно зловеще. Однако, о нем словно позабыли.
Примечательно, что уже на другой день после упомянутого допроса 10 ноября появилось постановление И.А. Сергеева об освобождении М.Д.Медведевой из-под стражи.
В книге «Наталии Розановой» по этому поводу замечается: «Мария стала важной свидетельницей, подтвердившей предъявленное Медведеву обвинение».
Между тем, ни о каком свидетельстве и речи не было. Жена П.С.Медведева не была приглашена для опознания того, кто сперва именовался Бобылевым, а уж затем обратился в «того самого» Медведева. Судя по документам, к ней никто и никогда не обращался с требованием представить фотографические изображения супруга. - Равномерно, и следствие не озаботилось изготовлением фотографии задержанного, - как не был сфотографирован никто иной из проходивших по Царскому Делу в 1918-1919 году - из числа задержанных, арестованных, допрошенных. А ведь в распоряжение следствия был специально откомандирован фотограф; существуют превосходные фотографии местности, разного рода и вида вещественных доказательств, включая трупик Jemmy. Но люди изчезали безследно. Как исчезла и М.Д.Медведева.
По утверждению «Розановой» И.А. Сергеев «доказательно обосновал отсутствие в ее [М.Д. Медведевой -Ред.] поведении признаков недонесения или укрывательства преступлений.». Да разве это «отсутствие признаков» - достаточная причина для того, чтобы утратить возможность воспользоваться столь важной привязкой, если угодно «приманкой» для преступника, каковой «приманкой» являлась Мария Медведева? - следствие было просто обязано не спускать с нее глаз. Но после трех с половиной месяцев заключения жена почти несомненного, если считаться с ее же показаниями, цареубийцы вышла на свободу, - и растворилась в пространстве.
Этому можно найти единственное объяснение: тогда, осенью 1918 г. Иван Александрович Сергеев не отнес ее показания, как и ранние показания Горшкова, сестры Анатолия Якимова - Капитолины Александровны Агафоновой и, наконец, Летемина, к разряду заслуживающих доверия.
И его резоны можно понять.
Читаем:30 СЕНТЯБРЯ /??/ [1918 г.]
Я, Васса Осиповна ДРЯГИНА. 25 лет, кр-ка Вятской губ.. Яранского у., Ильинской вол., живу в Екатеринбурге по Главному просп. д. № 75.
Я также мыла полы в доме Ипатьева вместе с Марией Стародумовой и двумя другими женщинами. Было это, насколько помню, в понедельник 2/15 июля с.г.: в дом нас провел разводящий Павел Медведев. В доме я видела Государя, Государыню, Наследника, четырех Книжен, доктора и какого-то старичка, о котором стражи говорили, что это Князь. Как раз, когда мы вошли в дом, Государь, Государыня, доктор (пожилой) и старый князь играли в карты. Наследник сидел в кресле-коляске; Княжны были веселы и помогали нам переставлять в их комнате постели. За мытье полов Медведев хотел нам выдать деньги, но мы от денег отказались, а попросили записку с удостоверением о том, сколько часов мы были заняты работой; сделали мы так потому, что разсчет мы имели не с нанимателем, а с Союзом. Староста наш Ситнев (ныне живет на углу Дровяной и Кузнечной) не удосужился получить по записке и в субботу 7/20 июля (!)мы пришли в казарму Государевой стражи за получением разсчета, но караульного Начальника Медведева тут не оказалось. Стражи сказали, что он уехал домой в Сысерть и на днях будет. Когда мы вышли из казармы, как раз подъехал на паре лошадей Медведев. Я сказала: «Нам Вас-то и надо». Медведев был порядочно выпивши и, войдя в казарму, сказал: «Товарищи, извините, я в веселом духе, был у родных». После этого он скинул с себя сумку и хотел итти в дом Ипатьева, но ему сказали, что там никого нет. «Как нет?» - спросил Медведев. «Так, все уехали», - ответили ему. После этого Медведев спросил про Юровского и получил в ответ, что и Юровский уехал. Про Государя и его Семью Медведев не спрашивал, но из приведенного мною разговора я поняла, что Медведев спрашивал про Царя и его Семью. Так ли я поняла, как было на самом деле - не знаю.
Более показать ничего не могу. Прочитано.
Васса Дрягина.
Член Екатеринб. Окр. Суда Ив. СЕРГЕЕВ
Товарищ Прокурора Н.ОСТРОУМОВ
Надо ли сравнивать эти безыскусственные показания со всем тем, что содержится в записях признаний Павла Спиридоновича, - того самого, что подъехал «в веселом духе» к дому Ипатьева, где всего за три дня до этого наблюдал лежащие в кровавых лужах тела, им же, по всей вероятности, убитых Узников? - думается, в этом нет никакой необходимости.
- Никого нет.
- Как нет?!
- Так. Все уехали.
Продолжение следует.