Юдифь и сексуальная революция начала XVI века. Часть 3. Циклы секса и жестокости.
Оригинал взят у kolybanov в Юдифь и сексуальная революция начала XVI века. Часть 3. Циклы секса и жестокости.
Оригинал взят у aldanov в Юдифь и сексуальная революция начала XVI века. Часть 3. Циклы секса и жестокости.
Рис. 11 На иллюстрации к Нюрнбергской хронике (ок. 1493) и на картине Караваджо, 1598 течет кровь.
Но жестокость изображений деяния Юдифи конца 15 века не может, конечно, сравниться с кровавостью многих картин конца 16-начала 17 века. Чем был вызван этот феномен?
«Кровожадность», на какое-то время ставшая доминирующей в теме Юдифи (рис. 11), вызывает множество вопросов. Конечно, можно было бы попытаться свести ее к главному первопроходцу - Караваджо, который, по мнению исследователей, страдал параноидной шизофренией[1], и транслировал свои внутренние проблемы в живопись, или Артемизии Джентилески, которая была в юности изнасилована, и тоже искала компенсации своему страданию, но как объяснить, что и у них Караваджо были свои предшественники?
Второе объяснение - ренессансное искусство переходило через маньеризм в барокко. Это объяснение через собственную динамику развития искусства. Барокко изображало движение, его не могла устроить статичные картины предшествующего периода (хотя и там можно найти примеры передачи движения).
Третье объяснение - мол, настали жестокие времена, и кровь лилась не только на полотнах, но и вокруг (Романенкова[2]), и проникала в живопись. Что не противоречит первым двум предположениям.
Четвертое - надо включить в объяснения понятие о сексуальной революции 16 века.
Но вглядимся в феномен более внимательно.
Динамика.
Первое, что обнаруживается, курс на натуралистическое изображение обезглавливания появился раньше картины Караваджо см, к примеру, картину Вазари 1554 года, на которой есть и динамика и подробности, хотя и нет пока крови (рис.12).
Рис. 12. Джорджо Вазари, 1554. Юдифь- дама с мускулистыми руками и крепкой спиной, уверенно управляющаяся мечом. Красивая служанка пассивно соучаствует.
Но, конечно, дальнейшая эволюция в передаче динамики была большой. На любопытном gif-файле неизвестный мне умелец соединил самые кровавые и при том динамичные картины нескольких художников и получилась следующее «кино» (рис. 13)
Тут 13 Тут совмещены Караваджо, 1598, Артемизии Джентилески, 1620, 1621 (два варианта), и де Булоня (1626).
Очевидно, что эстетизация динамики на таком примере ведет к неприятному эффекту. Юдифь действует, как мясник, режущая жертву на алтаре. Хотя жестокость, возможно, и казалась в те времена допустимой, но и тут, вероятно, эстетический вкус протестовал.
Интересно отметить, что во многих случаях изображения отсечения головы Олоферна служанка изображается ровесницей Юдифи и участвует в насилии активно - к примеру, держит руку Олоферна (рис. 14) или придерживает тело, как на картинах Джентилески. Как и в случае с приближения к греху Юдифи, она активизируется для участия.
Рис. 14. Биго, 1640, Юдифь отсекает голову Олоферна. Служанка в данном случае старше своей госпожи, но придерживает руку и светит увлекшейся Юдифи.
Trophime Bigot Judith Cutting Off the Head of Holofernes
Изображение наготы Юдифи и ее жестокости.
Не менее любопытен факт, что если жестокость и динамика, нарастают, то степень обнаженности Юдифи при том снижается - и наоборот. Максимально, нагая Юдифь держит меч - на на гравюрах Бехама или на картине итальнского и фламандского живописца Амброзио Бенсона (рис.15). А на самых кровых картинах Юдифь в платье с вырезом, как на картинах Бигота, Караваджо,
Рис. 15. Амброзио Бенсон, около 1533 - полунагая Юдифь демонстрирует голову и меч - такое годится для церковного алтаря, не для искусства, которое претендовало на современность и соответствие времени в 16 веке.
Джентилески, де Булоня, и очень редко встречается большая обнаженность.Чтобы подтвердить это впечатление на всем материале я нанес оценки раздетости и «кровавости» всех картин на один график, который содержит также тенденции этих явлений (Рис 16)
Рис. 16. Тенденции обнажения Юдифи и кровавости изображения ее сюжета в 1420-1680 гг
В самом деле, и такой анализ демонстрирует, что эти две тенденции действуют в противофазе. Одновременно выявляется цикличность в изображениях, которые исследуются таким способом, она равна примерно 130-140 годам.
И вот соображения о циклах заставляют вернуться к обсуждению темы смены сексуальных кодов в то время, к теме сексуальной революции 15-16 века. Можно было бы сказать, конечно, что изображения наготы мешает изображению насилия - но это не так, если посмотреть на более поздние картины (рис 17). Не это важно.
Рис. 17 Альберто Зивери, 1943
Дело в том, что свобода изображения нагого женского тела была и середине 15 - 16 веке уже довольно велика: те же Боттичелли или Мантенья, которые изображали Юдифь одетой, известны и изображениями нагого тела.
Или, к примеру, Адам и Ева должны были изображаться нагими или мало прикрытыми. Но с нагой Юдифью пал запрет на изображение наготы в религиозной тематике и для тех случаев, когда это казалось необязательным. И вот Юдит обнажилась. Но одновременно пало столько разных запретов и начались такие острые события, что показалось, будто настали «последние времена». И, если женская нагота продолжала изображаться, то в религиозной тематике она на некоторое время стала нежелательной: благо, и протестанты, победившие на севере Европы, ее не приветствовали. Как замена одной эмоции появилась другая, исторически тоже обусловленная ощущением последних времен: падением урожаев в результате похолодания Малого Ледникового периода, уровня жизни, войнами.
Так я себе представляю логику событий. Надеюсь, что со временем подкреплю ее анализом еще 2-3 тем. На этом пока закончим.
[1] Ronnie Mather Caravaggio and the Physiology of Schizophrenia, December 5, 2007 PsyArt: An Online Journal for the Psychological Study of the Arts
[2]Романенкова Ю. Мотив усекновения главы в западноевропейской живописи XV-XVII вв. (часть 1: „Юдифь и Олоферн”) / Ю. Романенкова // Традиції та новації у вищій архітектурно-художній освіті. - № 1, 2, 3. - 2008. - С.95-104.
Оригинал взят у aldanov в Юдифь и сексуальная революция начала XVI века. Часть 3. Циклы секса и жестокости.
Рис. 11 На иллюстрации к Нюрнбергской хронике (ок. 1493) и на картине Караваджо, 1598 течет кровь.
Но жестокость изображений деяния Юдифи конца 15 века не может, конечно, сравниться с кровавостью многих картин конца 16-начала 17 века. Чем был вызван этот феномен?
«Кровожадность», на какое-то время ставшая доминирующей в теме Юдифи (рис. 11), вызывает множество вопросов. Конечно, можно было бы попытаться свести ее к главному первопроходцу - Караваджо, который, по мнению исследователей, страдал параноидной шизофренией[1], и транслировал свои внутренние проблемы в живопись, или Артемизии Джентилески, которая была в юности изнасилована, и тоже искала компенсации своему страданию, но как объяснить, что и у них Караваджо были свои предшественники?
Второе объяснение - ренессансное искусство переходило через маньеризм в барокко. Это объяснение через собственную динамику развития искусства. Барокко изображало движение, его не могла устроить статичные картины предшествующего периода (хотя и там можно найти примеры передачи движения).
Третье объяснение - мол, настали жестокие времена, и кровь лилась не только на полотнах, но и вокруг (Романенкова[2]), и проникала в живопись. Что не противоречит первым двум предположениям.
Четвертое - надо включить в объяснения понятие о сексуальной революции 16 века.
Но вглядимся в феномен более внимательно.
Динамика.
Первое, что обнаруживается, курс на натуралистическое изображение обезглавливания появился раньше картины Караваджо см, к примеру, картину Вазари 1554 года, на которой есть и динамика и подробности, хотя и нет пока крови (рис.12).
Рис. 12. Джорджо Вазари, 1554. Юдифь- дама с мускулистыми руками и крепкой спиной, уверенно управляющаяся мечом. Красивая служанка пассивно соучаствует.
Но, конечно, дальнейшая эволюция в передаче динамики была большой. На любопытном gif-файле неизвестный мне умелец соединил самые кровавые и при том динамичные картины нескольких художников и получилась следующее «кино» (рис. 13)
Тут 13 Тут совмещены Караваджо, 1598, Артемизии Джентилески, 1620, 1621 (два варианта), и де Булоня (1626).
Очевидно, что эстетизация динамики на таком примере ведет к неприятному эффекту. Юдифь действует, как мясник, режущая жертву на алтаре. Хотя жестокость, возможно, и казалась в те времена допустимой, но и тут, вероятно, эстетический вкус протестовал.
Интересно отметить, что во многих случаях изображения отсечения головы Олоферна служанка изображается ровесницей Юдифи и участвует в насилии активно - к примеру, держит руку Олоферна (рис. 14) или придерживает тело, как на картинах Джентилески. Как и в случае с приближения к греху Юдифи, она активизируется для участия.
Рис. 14. Биго, 1640, Юдифь отсекает голову Олоферна. Служанка в данном случае старше своей госпожи, но придерживает руку и светит увлекшейся Юдифи.
Trophime Bigot Judith Cutting Off the Head of Holofernes
Изображение наготы Юдифи и ее жестокости.
Не менее любопытен факт, что если жестокость и динамика, нарастают, то степень обнаженности Юдифи при том снижается - и наоборот. Максимально, нагая Юдифь держит меч - на на гравюрах Бехама или на картине итальнского и фламандского живописца Амброзио Бенсона (рис.15). А на самых кровых картинах Юдифь в платье с вырезом, как на картинах Бигота, Караваджо,
Рис. 15. Амброзио Бенсон, около 1533 - полунагая Юдифь демонстрирует голову и меч - такое годится для церковного алтаря, не для искусства, которое претендовало на современность и соответствие времени в 16 веке.
Джентилески, де Булоня, и очень редко встречается большая обнаженность.Чтобы подтвердить это впечатление на всем материале я нанес оценки раздетости и «кровавости» всех картин на один график, который содержит также тенденции этих явлений (Рис 16)
Рис. 16. Тенденции обнажения Юдифи и кровавости изображения ее сюжета в 1420-1680 гг
В самом деле, и такой анализ демонстрирует, что эти две тенденции действуют в противофазе. Одновременно выявляется цикличность в изображениях, которые исследуются таким способом, она равна примерно 130-140 годам.
И вот соображения о циклах заставляют вернуться к обсуждению темы смены сексуальных кодов в то время, к теме сексуальной революции 15-16 века. Можно было бы сказать, конечно, что изображения наготы мешает изображению насилия - но это не так, если посмотреть на более поздние картины (рис 17). Не это важно.
Рис. 17 Альберто Зивери, 1943
Дело в том, что свобода изображения нагого женского тела была и середине 15 - 16 веке уже довольно велика: те же Боттичелли или Мантенья, которые изображали Юдифь одетой, известны и изображениями нагого тела.
Или, к примеру, Адам и Ева должны были изображаться нагими или мало прикрытыми. Но с нагой Юдифью пал запрет на изображение наготы в религиозной тематике и для тех случаев, когда это казалось необязательным. И вот Юдит обнажилась. Но одновременно пало столько разных запретов и начались такие острые события, что показалось, будто настали «последние времена». И, если женская нагота продолжала изображаться, то в религиозной тематике она на некоторое время стала нежелательной: благо, и протестанты, победившие на севере Европы, ее не приветствовали. Как замена одной эмоции появилась другая, исторически тоже обусловленная ощущением последних времен: падением урожаев в результате похолодания Малого Ледникового периода, уровня жизни, войнами.
Так я себе представляю логику событий. Надеюсь, что со временем подкреплю ее анализом еще 2-3 тем. На этом пока закончим.
[1] Ronnie Mather Caravaggio and the Physiology of Schizophrenia, December 5, 2007 PsyArt: An Online Journal for the Psychological Study of the Arts
[2]Романенкова Ю. Мотив усекновения главы в западноевропейской живописи XV-XVII вв. (часть 1: „Юдифь и Олоферн”) / Ю. Романенкова // Традиції та новації у вищій архітектурно-художній освіті. - № 1, 2, 3. - 2008. - С.95-104.