Я смотрю в чужое небо...
Противопоказано на ночь Валентинова читать, точно. Особенно про археологов и в Херсонесе.
Конечно же, не всякая фигня приходит потом во сне, но вот некий Хергород узбекистанского разливу меня догнал.
А может и та женщина, что в «Доме» рассказывала о своих экспедициях и друзьях-узбеках. Полковникова что ли…
Над входом в общежитие, обхватив своими смолисто-крючковатыми ветвями козырек, возвышалось не то абрикосовое, не то персиковое дерево, засыпая переспевшими плодами и крыльцо, и тропинку, и обитую непонятного происхождения металлом крышу. Убирать несчастные, и от того видно агрессивные фрукты никто не хотел, и они потихоньку захватывали окружающий мир, источая ужасающе-приторный запах и приманивая ос. Крылатые твари роились вокруг в каких-то промышленных масштабах, отпугивая от дверей всякого желающего.
Эй! Люди! Вы как внутрь заходите с такими полосатыми вахтерами?
Упавший со стены кусок болотного цвета штукатурки был мне ответом.
Спустя минут 5 из форточки второго этажа высунулась сморщенная физиономия с необъятными ушами. Видимо, при местном климате и отсутствии кондиционеров, уши - это самый простой и доступный способ вентиляции мозга.
- Из археологии что ль? Местные знают…
- Ну.. да.
- Они все по пожарной лестнице ходят. Прямо на второй этаж. Ты обойди…
Национальность ушастого по акценту не определилась, стало только понятно, что она есть.
Пожарная лестница обнаружилась за углом, кривая, старая и как-то очень трепетно вздрагивающая, даже без ветра.
Аппарат, с новым объективом, штатив, туфли. Спасибо, что не чемодан, кстати, интересно где он?
Я с детства боюсь высоты и плавать. И, если второе мне пока не грозит, то вот первое..
Спустя 5 сигарет, 1 приступ жажды и помин всех административных служб вплоть до 7 колена матом трехэтажным, я каким-то чудом очутилась на верху, перед закрытой дверью. Стекла - нет, шпингалет внутри. Спасибо, что хоть так.
Коридор - маленький и узкий, вопреки всем ожиданиям - свежевыкрашенный, потому как пахнет краской и напротив нужной двери стена имеет отпечаток чьей-то массивной спины.
Комната.. 16г. Замка на двери не предусмотрено, внутри - что-то гудит. Не как осы, более.. хладнокровно.
Дверь открывается сама по себе. Застряла на пороге, глупо хлопаю глазами, смотрю на передо мной стоящего.
- Ганыч. Женя. Здравствуй.
День окончательно утратил свою нормальность. Что в экспедиции делает самарско-молдавский знакомец, который всю жизнь занимался ремонтом квартир? Эм..
Ну да, я его лет пять не видела, но все же…
Помимо Ганыча в комнате 2 пенки и невероятного размера холодильник. И он - гудит.
- Ты это, проходи. Они всех с самарской регистрацией сейчас поселили вместе. Хотя я сам не понял, что мы тут делаем, мы же полярники.
Какие еще полярники?
Холодильник громко квакнул и отключился.
Да, обыкновенные. Это все Мишка, Мамонт виноват.
Мамонт. Я помню, как он женился на огалтелой футбольной фанатке - Любане, и та взамен на свое бросание курить запретила ему со мной общаться. Я и не общалась, просто забрала кошку, никому кроме меня не нужную и… начала жить по-другому.
Потом доходили слухи, что все у Мамонта не удалось и не получилось, и он уехал в снега, на север. Как когда-то и Данте, брат. Потом Женьку все надоело, и он рванул к ним. В тундру.
А тут вот.. Узбекистан, юга… и Слон Северный. Как-то жутко.
- И.. где?
- Да в холодильнике сидит. Жарко ему, акклиматизация, знаешь ли…
А холодильник они сперли из соседней столовой, приписанной не то к школе, не то к детскому лагерю, закрытому на ремонт. Втащили по пожарной лестнице, большую часть ее развалив. Акклиматизаторы хреновы.
Потом у Ганыча зазвонил будильник, он вынул Мамонта из холодильника, сложил на пенку и сам пошел жить «в холодок». Часа на два.
У Мамонта на спине обнаружилась коридорная краска, в глазах невыразимая печаль и традиционная щетина на подбородке. Почти, как всегда.
Говорить не хотелось. Да вообще ничего не хотелось.
Неделя на югах, в маленьком пыльном узбекском городке, бок о бок с осколками далекого прошлого, которого нет желания ни вспоминать, ни, тем более, собирать воедино.
Под вечер пришел ушастый. Оказалось, что он проводник, и зовут его не то Зураб, не то Цурен, завтра поведет всех в горы, в лагерь. А пока что, он принес всем чай, коньяк и собрался играть на домре…
Я сижу у окна, смотрю в ночную пустоту, в руке, вопреки распространенному стебу не кружка с кофе, а какая-то потрескавшаяся пиала с цветочками и невообразимым содержимым. По комнате плывут дым и заунывные звуки, урчит холодильник, поглотивший своим нутром Северного Слона, и Ганыч с кем-то режется в карты.
Неделя…
Конечно же, не всякая фигня приходит потом во сне, но вот некий Хергород узбекистанского разливу меня догнал.
А может и та женщина, что в «Доме» рассказывала о своих экспедициях и друзьях-узбеках. Полковникова что ли…
Над входом в общежитие, обхватив своими смолисто-крючковатыми ветвями козырек, возвышалось не то абрикосовое, не то персиковое дерево, засыпая переспевшими плодами и крыльцо, и тропинку, и обитую непонятного происхождения металлом крышу. Убирать несчастные, и от того видно агрессивные фрукты никто не хотел, и они потихоньку захватывали окружающий мир, источая ужасающе-приторный запах и приманивая ос. Крылатые твари роились вокруг в каких-то промышленных масштабах, отпугивая от дверей всякого желающего.
Эй! Люди! Вы как внутрь заходите с такими полосатыми вахтерами?
Упавший со стены кусок болотного цвета штукатурки был мне ответом.
Спустя минут 5 из форточки второго этажа высунулась сморщенная физиономия с необъятными ушами. Видимо, при местном климате и отсутствии кондиционеров, уши - это самый простой и доступный способ вентиляции мозга.
- Из археологии что ль? Местные знают…
- Ну.. да.
- Они все по пожарной лестнице ходят. Прямо на второй этаж. Ты обойди…
Национальность ушастого по акценту не определилась, стало только понятно, что она есть.
Пожарная лестница обнаружилась за углом, кривая, старая и как-то очень трепетно вздрагивающая, даже без ветра.
Аппарат, с новым объективом, штатив, туфли. Спасибо, что не чемодан, кстати, интересно где он?
Я с детства боюсь высоты и плавать. И, если второе мне пока не грозит, то вот первое..
Спустя 5 сигарет, 1 приступ жажды и помин всех административных служб вплоть до 7 колена матом трехэтажным, я каким-то чудом очутилась на верху, перед закрытой дверью. Стекла - нет, шпингалет внутри. Спасибо, что хоть так.
Коридор - маленький и узкий, вопреки всем ожиданиям - свежевыкрашенный, потому как пахнет краской и напротив нужной двери стена имеет отпечаток чьей-то массивной спины.
Комната.. 16г. Замка на двери не предусмотрено, внутри - что-то гудит. Не как осы, более.. хладнокровно.
Дверь открывается сама по себе. Застряла на пороге, глупо хлопаю глазами, смотрю на передо мной стоящего.
- Ганыч. Женя. Здравствуй.
День окончательно утратил свою нормальность. Что в экспедиции делает самарско-молдавский знакомец, который всю жизнь занимался ремонтом квартир? Эм..
Ну да, я его лет пять не видела, но все же…
Помимо Ганыча в комнате 2 пенки и невероятного размера холодильник. И он - гудит.
- Ты это, проходи. Они всех с самарской регистрацией сейчас поселили вместе. Хотя я сам не понял, что мы тут делаем, мы же полярники.
Какие еще полярники?
Холодильник громко квакнул и отключился.
Да, обыкновенные. Это все Мишка, Мамонт виноват.
Мамонт. Я помню, как он женился на огалтелой футбольной фанатке - Любане, и та взамен на свое бросание курить запретила ему со мной общаться. Я и не общалась, просто забрала кошку, никому кроме меня не нужную и… начала жить по-другому.
Потом доходили слухи, что все у Мамонта не удалось и не получилось, и он уехал в снега, на север. Как когда-то и Данте, брат. Потом Женьку все надоело, и он рванул к ним. В тундру.
А тут вот.. Узбекистан, юга… и Слон Северный. Как-то жутко.
- И.. где?
- Да в холодильнике сидит. Жарко ему, акклиматизация, знаешь ли…
А холодильник они сперли из соседней столовой, приписанной не то к школе, не то к детскому лагерю, закрытому на ремонт. Втащили по пожарной лестнице, большую часть ее развалив. Акклиматизаторы хреновы.
Потом у Ганыча зазвонил будильник, он вынул Мамонта из холодильника, сложил на пенку и сам пошел жить «в холодок». Часа на два.
У Мамонта на спине обнаружилась коридорная краска, в глазах невыразимая печаль и традиционная щетина на подбородке. Почти, как всегда.
Говорить не хотелось. Да вообще ничего не хотелось.
Неделя на югах, в маленьком пыльном узбекском городке, бок о бок с осколками далекого прошлого, которого нет желания ни вспоминать, ни, тем более, собирать воедино.
Под вечер пришел ушастый. Оказалось, что он проводник, и зовут его не то Зураб, не то Цурен, завтра поведет всех в горы, в лагерь. А пока что, он принес всем чай, коньяк и собрался играть на домре…
Я сижу у окна, смотрю в ночную пустоту, в руке, вопреки распространенному стебу не кружка с кофе, а какая-то потрескавшаяся пиала с цветочками и невообразимым содержимым. По комнате плывут дым и заунывные звуки, урчит холодильник, поглотивший своим нутром Северного Слона, и Ганыч с кем-то режется в карты.
Неделя…