О природе человека
15 лет назад я встретил философа, которого считаю как самым интеллектуальным из современников, так и наиболее опасным для Церкви. Мне, при наличии высшего богословского образования, глубокого опыта богообщения и блистательного круга христиан-собеседников, потребовалось тогда полтора года, чтобы мучительно изжить из его концептов, проникших в меня, тончайшие и смертельные для веры искажения правды. До сих пор встреча с ним - глубокое, но продуктивное для меня, побуждающее к действию искушение.
В недавнем стриме он пришёл к закономерному по его логике описанию итога эволюции: получив власть всецело менять себя, человек замкнётся в бесконечном самоудовлетворении, закопается в полную сверхтехнологичных наслаждений нору, станет вечным носителем квинтэссенции порока. Философ выводит начало эволюции из звериного удовольствия - отсюда логичен такой конец. И здесь же - кощеева игла, сердце концептуальной ошибки. Спор здесь - о природе человека.
Я спрашивал студентов, преподавая экономику, в чём исходное отличие человека от животных, что вывело его из их круга? Называли вторичное - язык и разум. Первому 40-60 тысяч лет (видно по развитию челюсти), второй потенциально присущ животным (обезьяны овладевают языком жестов за несколько поколений умелого отбора).
Человека сделало человеком уникальное свойство. Он недоволен миром, не в силах в нём найти то, что удовлетворило бы его вполне, как будто бы он сам не отсюда. Его желания неизменно растут (пока не стар) - и по количеству, и по качеству. Еда и прочее успокоит обезьяну и дельфина, но потребности людей всегда в развитии, плод которого - всё более сложная культура. Это отчётливо видно в масштабе тысячелетий.
Человек ищет жизнь в том, чего не может здесь найти, любит то, что ускользает отсюда подобно искрам костра. Усложняя желания, он поднимает голову в небо от земли, растёт не вниз, а ввысь. Закон этого роста - возвышение и утончение. Закономерна его идея (или предвидение) о самом высоком и глубоком - Боге. Человека человеком сделала тяга к совершенному, а не к удовольствию. Ради совершенной жизни он готов отказаться от желаний и даже мира, в котором видит несовершенство и смерть.
"Человеку нужен человек", сказал в "Солярисе" Тарковский, я уточню: "Человеку нужен Человек". Чем более он всевластен, тем шире его нужда во Всевластном. Чем ближе он к Богу, тем крепче ему нужен Бог. И итог эволюции очевидно выводится из её начала: не замкнуться в пределе самоуслаждения, а освободить себя и любимых от всяческой смерти в беспредельности и совершенстве взаимного дарения. "Быть может, человек - только повод для Любви", - сказал там же Тарковский. Думаю, что в Любви - и происхождение человека, и его предназначение, и - только краешком угадываемое нами будущее.