Северные воды. Часть №6
Источник: kiev-andrash
Северные воды. Часть №1
Северные воды. Часть №2
Северные воды. Часть №3
Северные воды. Часть №4
Северные воды. Часть №5
Clues
Что такое цикл?
Их цикл, имел образное представление, будучи одновременным и не одновременным проявлением в зависимости от точки нахождения внешнего фактора, которого впоследствии условно определили, как божественное начало вне собственно разумного мира. В некой степени это правда и переход от активного присутствия бога едва ли не во всем, к более умеренной концепции удаления и, наконец, полного отвержения, есть вовсе не рассуждение о некоем абстрактном и конечном существе, но вполне конкретный спор о явлении, которое едва ли может быть личностным, если учесть, что именно утрата личности, позволяла в нем пребывать. Это разговор о деградации и падении, с пика в прошлом, который привел к нынешнему состоянию физической тишины, выраженной в виде эмпирически постигаемых законов природы, laws of nature, рутины великих, равно как и rite-neuf-vale, что можно толковать и как ритуал новых и как сословие новых великих и множество прочих истолкований внутри многозвучного арго.
Это еще одна незавидная тема, истолкование слов, где арго, это в первую очередь истолкование звуковых аналогий и многоязычие в нынешних терминах.
Разделение на языки, это утрата объемности звуков и их значения, которая в своей максимальной ригидности фиксирует слова без права на их перекрестное толкование. В какой то степени об этом говорит Вашкевич, пытаясь найти командный язык мозга, путем инсталляции зеркального кода - арабский-русский и русский-арабский.
Многое действительно объясняется ошибочными или намеренными прочтениями текстов слева направо в языках с обратной письменностью и наоброт. Но эти толкования уже явления пост-написанного мира, когда разделения были положены на бумагу или вернее, обрели плоскую форму. Иное место занимает прохождение сквозь оболочку слов\букв к сути явления, которое напоминает раскрывшийся цветок. Поэтому и само арго есть и горе и гальский язык и грань и много чего иного в разных языках. Ведь это совсем новая теория, делить по языкам и способам произносить звуки, которая в свою очередь, есть явление старинного раздела по ланге, где отчетливо видны и "легион" и "генеалогия" и даже "наглость".
Такая игра букв внутри слова весьма странная для концепции линейного письма. Разве что оно не всегда было таковым.
Если время можно видеть как сферу, почему не увидеть язык как спираль или иную какую форму? Объемный звук, имел объемный образ и только уплощение мира, сдавило строки. Если говорить о письменности как отражении линейного представления о времени, которое, как думается, умысливалось ранее сферически, то почему и первой письменности, не отражать те же способы мышления и быть нанесением знаков-образов на нечто, не имеющее линейной последовательности?
Поэтому, слова обычно так отдельно стоящие друг от друга, в ином способе представления начертания, приобретают связку между собой, давая понять, почему roman и norman, отражения акцентов одного, осколки от чего то целого, осмысленные наново, а не отдельные слова, замкнутые внутри своих ограниченных смыслов.
Это все те же игрища спиралей, любимого узора кельтов, где буквы возможно писали по спирали - отсюда их игра...
Эти центральные аббревиатуры, были инсигниями власти, которые каждый язык мог толковать по своему - вот и получаем, что manor (поместье в Англии), roman и norman, есть явления одного характера - сохранившиеся в разных языках, как отдельные явления, став из Знаков, которые затем Озвучивали, Звуками, которые о-формили.
Марине, Роман, Норман, Манор, Реноме, - все это аббревиатура Знака которым могли отмечать и помечать - как думается SPQR, это все та же оставшаяся манера, где первичное S не буква, но указатель способа начертания.
В данном случае формул круга - обитаемого мира\купола.
Само значение слов, есть прямой указатель на движение цикла по земле, где P и R есть лишь отражения друг друга, и выражают равный радиус от точки центра, Центра Круга, точки где царит Бог и его начало, точки Касания Нечто, которое указывает на равенство сопряжения между радиусами охвата - грубо говоря, выбранный Рим, есть новая точка, от которой отложены два равных радиуса, формирующих их и их чашу\меру. Здесь следует буквально понимать цикл(siecle) и круг (circus), как две неразрывные составляющие балла/ball/B-ALL - шара, сферы, и движение силы по кругу есть и время и начало и конец круга. Этот шар\ваал, есть некое цельное состояние, призванное описать внутри своего кодирующего начала, то состояние, которое не нуждалось в изъяснении, но было кодирующим языком внутри роя. Без роя, язык богов мертв. Но его остатки продолжают формировать некие осколки, идеи и представления, которые в пониженном градусе, вынуждены облекать в оболочки из слов, которые все более и более разрастались, пытаясь удержать ускользающее явление, путем фиксации из начертанных слов. Отсюда представления о смещающихся центрах, вокруг которых идет борьба и отсюда номинации на избранность, которые вызваны просчетами из нашего прошлого в их прошлое. Представим себе некие центры и сферы-куполы, охватывающие осознающую территорию роящихся :
Убрав искажения от проекций на плоскость, видно как условно одинаковые круги, рисуют последовательность мигрирующих центров с центрами теней, где условный центр выбранного ChristenDom, есть Рим - точка ис-хождения нового TH, аспекта цикла дневного светила, где остальные точки отчетливо уложены в линии своих центров, имея четкое умысливание и последовательность. Крайний предел Рима, упирается в [Alesi]
, Франш Комте, которое было место споров двух Валуа - парижской и бургундской ветвей, вокруг самого богатого государства того времени - Бургундии, страны городов, истинных Гардарик. Войны двух Роз, приходятся на пространство края будущего круга, чей победитель занял новый центр - Лондон, царство синего льва, ставшего красным.
Здесь отчетливо видны все хитросплетения мысли, где те, кто еще помнил и знал, видел отступления исхода, охватывающего круг, где одна часть ушла в сторону нового шага - Рима, а другая в иную сторону земного бога - Лондона, так поставив на одну черту детей своей матери, мир духовный и мир земной, каждый из которых помыслил себя еще согласно старым правилам, но вот утрата прямого знания, привела к проекции ложных смыслов - так, якобы ранний круг, до-рима, был помещен в дикие земли, на которых определили место Афинам, которые в свою очередь, были отданы Востоку - Антиохии.
Мышление их кажется понятным - они меряют время не прошлым или будущим, но тем, где встретятся друг с другом точки от-зеркаливания, поэтому Афины, как следующий центр, они полагают в их будущее, которое на самом деле для Рима начала, условного 1500 года (их Борджианские папы - Borg - городской), есть действительно будущее т.к. именно "свет Афин", мышление классицизма будут определять форму существования 18 и 19 веков и через призму этого умысливания, будет определять век прошлый, наши 1600-е, 1500-е, 1400-е.
Иными словами, они знали как будущие будут мыслить и как будущее (для них) представление о прошлом, покроет их истинной вуалью, сохранив для нужного часа. При этом, в той же равной степени, Лондон для них такой же отголосок будущего, но только для иных отсчетов. Утратив это понимание прошлого и будущего, как движения внутри сферы времени, при разложении на плоскую карту, точки были выстроены в ином порядке, определив для каждой эпохи свою последовательность одновременности.
Поэтому Афины стали прошлым для Рима, выделившись в некую античность, где мысль стала предшествовать действию, вместо того, что бы быть будущим, они стали прошлым. Исправление этого было сделано в смещении античного Рима-Мира на Восток, где "столицы" поздней империи, такие как Сирмий, Милан и Константинополь, стали все теми же проекциями географии силы, формируя тень.
Еще раз - вся история, есть умысливания из условной точки начала отсчета нынешнего времени дневного светила, путем проекций иного представления о времени и событиях целого цикла.
Утрата этого знания, привела к попыткам иного, разумного истолкования, когда разумное начало уже не понимало происходящего, и пытались разложить его на плоскость линейной хронологии, не видя больше времени в его цельном, сферическом представлении.
Поэтому события одного порядка, оказались разбросанными по разным кругам\округам\циклам, ставшим из цельных временно-географических-событийных комплексов одновременного сосуществования с будущим, прошлым и настоящим, чередой последовательных событий, где от осевых отложили развернутые лепестки - содрали шкуру, из объемного сделав плоское.
Если представить себе прозрачный шар и нанести на его поверхность разные точки, то они будут представлять собой некоей целое в пространстве объемной картины, но если этот шар время, а способность видеть объемно ушла, то как умыслить его в плоской геометрии?
Отсюда это постоянное синусоидальное движение, когда события одной последовательности, оказываются разбросанными в прошлое и будущее от осевой линии. Грубо говоря, рождение наступает позже смерти. Это и есть распад роя, и утрата гласа божия изнутри. Привыкший мыслить линейно ум, выточенный под созданную ему виртуальную ось хронологии, призванную заменить истинную ось сфер, не способен даже представить, как, скажем 1500 год - это центр, а 1400 - это лево, а 1300 - это право, в то время как 1200 может быть сверху, а 1600 снизу? Не говоря уже о том, что само число десять - deus, есть диспенция разума и соглашательство победителей, так как не все были готовы признать Рим итальянский, новым центром за-порогом свершившегося.
Однако, следует признать, что это пожалуй самое единственно верное объяснение возвышению города на Тибре, которому лишь приписало слово вечный, истолковав его не как прилагательный атрибутив в контексте определнного вида, но как плоское определение чего то связанного со временем, хотя вечность в их языке, это доля цикла, а не отрезок из часов и дней.
Вновь, привычное мышление, создало картинку древности - вначале пытаясь просто перевернуть шар, чтобы разделить прошлое от будущего, но затем лукавство возобладало - то, что было условно названо старым и равно - великим, стало считаться прошлым во времени, и выставлялось как преимущество, в то время как новое, не могло получить одобрения, так как последовательность смен была нарушена и стройная система рухнула под тяжестью собственных же спасителей.
Их вечное и нефное, обманули друг друга, Новый Рим, стал Великим Римом, но было лукаво созвучен с Римом Старым - Vel- Vecchio, откуда и родился сей вечный рим. Вновь, следует посмотреть на события не как отражения, от точки в прошлое, но как цельное явление, когда смещение в новое пространство, было намеренным действом, которого долго ждали, но не каждый оказался счастлив и не каждый оказался готов стать католиком, ибо католичество, есть Новая Вера Исхода, возникшая как способ объединить остатки тех, кто выжил после войны роз.
Распад был не столько и не только формой деградации, сколько ударом и расслоением. Впрочем, предвиденным, оттого и сложным к пониманию нынешними, не имеющими прошлого. Внушенная видимость истории как поступательного движения от малого к большему, от темного к светлому, от худшего и примитивного, к развитому и лучшему, не дает признать очевидное. Падение это чаша весов. Нечто опускается вниз и деградирует, разрушаясь, впадая в спячку, теряя свое место под солнцем. иная же чаша, напротив, подымается и обретает значение и значимость. Отсюда кажущаяся противоречивость и странность, в которой помимо естественного течения событий, присутствует и воля, совокупная и личностная, жаждущая создать мост над тьмой, чтобы сохранить за собой все бенефиции былого и суметь выжить на дне своего момента.
О-примитивнивание будущего, неизбежная необходимость, если знаешь, что будешь неспособен иметь то, что имеешь. Это как писать самому себе инструкции к действию через сорок лет, не зная ни степени собственного впадения в маразм, ни условий окружающего мира, зная лишь, что ты неизменно в этот маразм впадешь и тебе конче надо обеспечить самому себе, но только будущему, комфортное существование.
Тогда и Ад, предстанет Раем...
Сложности добавляет не равнозначность чаш, которые лишь условно называются чашами и лишь условно могут назваться partie, хотя куда уместнее было бы сравнение с двумя деревьями или чем иным, позволяющим иметь разностороннесть внутри себя и не предсказуемость во внешнем. Впрочем, главным является вовсе не это. Главным есть проявление того Нечто, что есть th, как составное явление внутри о-смысления о-разумнивания прошлого, через призму вновь создаваемых интерпретаций и концепций, приведших к чему то под названием "бог". Это, именно так - это, которое названо бог, не наполнитель или вдохновитель условных избранных, чья деградация главный сюжет мировой истории последних времен, но явление само по себе, которое позволило одним подняться, а других задавить. Тут в-очевидь, явлено дву-смысловое состояние, при котором нечто давящее, перестало давить, а нечто встроенное, обрело самостоятельность, позволив заполнить пустоту, кажущейся заменой, на деле имитацией, не более того. Речь идет о том, что было присуще существам rustic и стало ratio. Намордник стал каркасом и это, пожалуй, самое про-ре-грессивное творение, принятое к исполнению уходящими.
На эти концептуальные слова из нашего времени, следует надеть множество добавлений, которые уже упоминались мной. Время жизни поколений, которое разнилось для разных каст общества, будучи одновременно и проявлением разных природ, способы проживания, системы исчисления и сами концепции, которые постоянно находились в движении по отношению друг к другу и по отношению к внешней оболочке представлений.
Насколько запутана и сложна данная картинка поначалу простого плоского восприятия, видно, достаточно лишь позволить ей проявиться не в виде дихотомного или дуального начала, но в полной степени множеств, немалая часть из которых умысливалась в терминах времени и лишь потом, вынужденно, была отсечена, став проявлением сугубо ограниченных координат для осмысления и поля действий. Вновь не перестану говорить, что вся конспирология с бесконечным множением множеств, обманка. Иллюминаты сменяют масонов, те жидов, жиды уходя в сторону дав пространство то ротшильдам, то рептилоидам и болото первичного бульона закипает жирными мухами, уверенными в своей правоте, но весь мир - это плоскость их болота. Далее этого они не способны увидеть. Впрочем, от них и не скрывали, что они болотные ничто. Сокрытие данного факта для самих мух и прочих обитателей болот, связанно исключительно с неспособностью мыслить далее категорий болот своих уютных разумствований про нас добрых и них злых.
Но ни мы добрые, ни они злые, нынче не обладают ни полнотой познания, ни полнотой осознания. Только разница в том, что вышедшие их роя, теряли свое знание, вышедшие из под власти своих господ, ничего обрести не могли, так как ничего и не имели. Одни ищут свои граали, иные идут куда хотят.
Запутанность путей стала сетью, уловившей умы и души.
Цели одних, иные приняли за Цели, так и не найдя в себе силы обрести свою Цель, в которой нет ни их грааля, ни их мистерии.
Зачем искать то, что не под тебя заточено?
Зачем говорить своими словами о их делах?
Поэтому арго обрело свое звучание в разных устах.
Одни, деградируя, утрачивали внутреннюю силу, другие, создавали из их осколков иные звучания. Поэтому языки смешаны и внутри них проступают ключи, как острова моря, но теряются вновь, погруженные в невежество и тщеславие, гордыню и спесь, где надворные холопы спорят над гробами своих господ об их мудрости и благости, не ведая, что удел их был незавиден, восстань их господа из гробов своих...
Но ничто не исчезает бесследно. Те, кто принял новый цикл, имели свое видение как сохранить за собой власть.
Иные, имели свое видение, как им должно остаться на вершине нового мира. Внутри их не было мира, а война роз не утвердила ни одних ни в узурпации, ни в падении. Можно лишь сказать условно, что новые объединились вокруг Рима, пытаясь воссоздать в новом цикле некое подобие некоего сокрытия, другие отказались чтить своих великих, приняв на себя весь свет пришедшего солнца. Чума выкосила многих, лишив богов их плоти, но их бастарды, выжившие в чуме, имели свои планы на дома господ своих.
Одни желали воссоздать рой в чем то едином, что могло быть вместить всех.
Иные хотели отчалить от брега, и каждый прийти к своему языку и своему подобию, утвердив свою гальскую розу над белым стягом.
Вновь, речь идет лишь об избранных говорить, остальным же безмолвие было уделом, где только лучшие смогли создать свой цех горожан, с одной стороны будучи последними в мире том, с иной, став старыми в мире этом.
Город это связка между мирами, поэтому он получил свой статус идеального места, cite ideale - место между Ide и Rае, земной баланс расходящихся сил. Его расчерченная решетка слоев-кварталов, есть отражение их мышления, где скотный двор стал образом бойни духа, превратившись в крепость плоти.
Все вынужденно пересматривалось, планы менялись, а падение продолжалось, отмеряемое своими вехами и в сложном балансировании на грани, многие партии уже забыли про что они и зачем, рождая свои локусы истории и теряя общее видения себя как вида и рода, впоследствии создав апофеоз из стад земных, когда их интересы окончательно распались по линии разделения их бастардов, так и не сумевших воссоздать некий единый знаменатель, одним из которых пытались сделать золото, которое ныне зовут капиталом.
Вновь, нет никакой общей управляющей силы. Вся соль в доступе и прошлом, которое одним дано, но бесполезно,другим вредно, а третьим не доступно. Отсюда все сложности толкований, когда некогда единая и стройная картинка, постоянно распадается и расщепляется, на пределе 17-18 веков и вовсе превращаясь в нагромождение частностей, пока их войны не стали вынужденно земными, позволив мещанам, воссоздать некий баланс, чьим неизменным навершием оставались бастарды прошлого, пока и их не скинули за ненадобностью, так как вчерашние боги, стали напрямую говорить с земными, созревшими достаточно, чтобы их плоть смогла внять божественный голос. Впрочем иные все еще полагали свое возрождение внутри чистой линии, ошибочно полагая, что удерживая плоть от падения в земное начало, они сохранять и облегчат свое возрождение в их будущем через эту же плоть.
Поэтому их спор вылился в Открытие мира, где вынужденно искали они новых земель, для сохранения себя и себе подобных. Купол рухнул и одни, понимая что не смысла держать на самих себе то, что уже не держится силой их бога, решили переждать в за-куполье, другие же продолжили свой путь в надежде отделиться от роя и самим воссоздать бога в себе.
Сия мистика слов не более чем приземленное описание тк никто ничего не знает и не помнит, а тот кто помнит или знает, едва ли говорит ясно и сам не готов поверить в свои слова.
Сменившаяся физика мира, сместила восприятие, которое изменило спектр осознания, как бы приглушив свет и лишенные его существа, вынужденно обратились к искусственно ими же созданному явлению - разуму, которое в силу смены цикла, обрело возможность питаться новой силой, земным богом, природой, тем самым обретя свою кажущуюся самодостаточность. Это изменило весь мир.
Хаос распада превратился в хаос перехода, став хаосом пост-существования. Задуманное не свершилось, но разум доказал свою пользу для отныне слепых в ярком дневном мире.
Собранию сиятельных особ на картине внизу, приписывается подписание Вестфальского мира 1648 года:
Который на деле никогда не существовал в виде некоего документа, но был серией договоров, подписанных в Мюнстере и Оснабрюке, как впрочем и в других городах, между собственно императором римским и королями французским и шведским, а так же их союзниками. Точная дата данного набора договоров так же условна, так как внутренний текст говорит о цифре 1643 как начале неких мирных переговоров, не без инициативы Венеции, о чем особенно отмечено, и только в конце стоит приписка с датой.
Некоторые считали этот договор триумфом не только Оснабрюка (протестантского), но и Нюрнберга, где с 1649 по 1651, заседали послы-толкователи вестфальских соглашений. Впрочем, как ясно из названия, эти даты почему то опущены в контексте Тридцатилетней войны и отнесены в якобы мирное время. Немало вопросов вызовет наименования в оригинальном латинском тексте, короля Франции, Христианнейшим королем, словно это было нечто отличавшее его от якобы таких же "христиан", подданных римского императора Фердинанда.
Это лишь малые и поверхностные явления, которые ныне привыкли трактовать по своему, абсолютно не согласуясь с мнением прошлого, кое, по факту, и было генератором явления как такового. Игры в слова, которые якобы взаимозаменяемы, как Галлия и Франция, привычные и приученные явления, которые ставят преграды вовсе не в сокрытии чего то, но в отвлечении внимания, когда все видят, знают, но говорят другое, используя иные слова.
Отсюда и сомнительность языковых игр и не способность отделиться от привязки языка к месту. Так, немецкое Teutschen, обычно переводимое как само-название Дойч, имеет истолкования внутри самого немецкого языка как условное "народ", что звучит немного натянуто, но вполне сохранилось в литовском титуле - дидыч, удельный родовой правитель, с акцентом на некие старые установленные уделы\округа, что куда лучше согласуется со структурой римской империи в Германии, аки коллекции из округов\крейсов.
Другой пример -слово гость, обозначающее негоцианта в Московском царстве. Кажется, что это от "гостить", что впрочем весьма натянуто. Куда правдоподобнее, что это hesta, деяние, что волне адекватно описывает дельца. Тот, кто это писал, знал как минимум два языка и пользовался латынью весьма свободно, чтобы использовать латинское слово в иноязычной среде.
И его понимали.
Что заимствованно друг от друга?
Или это вовсе не заимствование, но проскальзывающие осколки некоего общего прошлого, но общего исключительно в терминах отрицания в проекции на наше время.
Это не общий язык, не общая нация, не общая вера и не общая страна. Возможно, описание этого общего, должно исходить исключительно из не-исторической и не -рациональной терминологии?
Можно говорить о неком общем деле, но это общее дело представляет собой такое же туманное объяснение как и любая другая попытка умыслить прошлое, где помимо мифических явлений, есть явления Мифа и явления нынешней истории, равно как и множества иных историй.
Проще - на основании какого восприятия истории стоит проводит реконструкцию истории прошлого?
Что если в самом прошлом, напрочь отсутствует понимание прошлого как фиксированной последовательности событий?
Что, если передача символа и сохранение подобия, важнее разнообразия?
Десятки персонажей порождают десятки иных персонажей, все носящие одинаковые имена - это не шутка, но массовое явление, где один граф Джон\Джеймс\Богуслав и тд, сменяет иного с тем же именем. Как различать Генри Темпла, отца Генри Джона Темпла, 3-го виконта Пальмерстона, деятеля Британской империи времен королевы Виктории, от его же отца, Генри Темпла, 2-го виконта Памльмерстона?
Или от прадеда, Джона Темпла, чьим отцом был еще один Джон Темпл?
Помимо трудности имен, лживости источников и множества интересов, чья подноготная далека от желания быть выставленной наружу, внутри всего этого хаоса, существует сложность над-нарративных концепций, самая простая из которых носит имя "тайная история". Вновь, в ней как и во всякой экзотерической фактуре текста, главным является некая преемственность от неких древних и могучих существ или организаций, в современность, где общим знаменателем является некое построение чего-то, что является смыслом существования этих орденов. Естественно, ордена тайные и члены их невидимые, а остальные забыли напрочь все.
Помимо прочего, сложности добавляет банальное невежество и не критичность мышления. Я умалчиваю о профанах от истории. Здесь даже речь не о дипломах или степенях, но о качестве мышления. Недавно, мне попались сканы старого " Атласа Исторического Речи Посполитой. Эпоха перелома. "Земли руские" Речи Посполитой". Автор сканов, указал, что карты показывают Речь Посполитую в XVI-XVII веках, но отчего то забыл указать, что сам атлас составлен Александром Яблоновским в 1899-1904.
Этот польский историк за основу взял карты современные ему и на них нанес границы староств, владений и прочих административных делений действительно времен XVII века. На форуме тут же объявились патриоты в духе "нам врут", и стали доказывать, что данная карта показывает, что уже в XVII веке Слобожанщина и Юг Украины, были густо заселены. Жаль, что им хватило времени писать развернутые посты про то, как нам врут, но не хватило времени проверить источник. Другой проблемой является откровенное умалчивание очевидного при всей его противоречивости общепринятому представлению о прошлом. Зороастризм, якобы древняя религия Ирана, все еще процветает в XVII века, при власти новой династии Сефевидов, которая активно насаждает ислам, в стране, которая якобы уже давно с исламом знакома. Та же история и с Индией. Бедуины Аравии, эти самые что ни на есть чистокровные родственники родоначальникам ислама, с трудом понимают о чем он и еще столетие-два назад, живут как во времена Джахилийи. Но представление об истории диктует совсем иную картину. Иранские или турецкие фрески, где изображены люди вопреки запретам ислама на изображения, обходятся невразумительными объяснениями, призванными подчеркнуть мнимую неизменность ислама, который на деле, так же переменчив, как и любая иная форма религии или мировоззрения.
Эти поверхностные нарративы, созданные в пределах оптики восприятия XIX века, в свое время должны были стать новым видением, результатом расширенного изучения вопроса и критического изложения, основанного на рациональном подходе, сиречь претендовать на объективную истину. Сюда же стоит добавить и неспособность вообще понять, о чем идет речь в виду банального отсутствия познаний в истории, пусть и официальной, не говоря уже о способности углубляться в детали и обладать развернутой картой инвентарных списков событий, дат, людей. В связи с этим, для меня нет смысла пытаться давать аргументацию на каждый постулат Мифа, который, будучи сам по себе нарочито затемненным, позволяет при скольжении по текстам, определяться по собственному почину и разумению.
Так появляется Миф о Мифе.
Пусть так и будет.
В прошлых постах было очень мало про историю городов, которой посвящен этот блог. Впрочем, на деле основная цель этого блога была не в документации каждого отдельно взятого города или городка, но в создании компилятивного полотна с определенной ревизией официальной истории. Для этого использовался метод от обратного. Города исследовались в разрезе своей материальной формы, особенно планировки, которую я считаю, ключевым моментом.
Насколько это имеет значение и место быть, можно к примеру проследить на городе Львов. Официальная история относит этот старый, полный насыщенности, город, к XIII веку, хотя точной даты основания города нет. В любом случае, тринадцатый век, это нижний предел исторических датировок. Однако то, что имеется сейчас, это город Лемберг, построенный в 1527 году, после того, как средневековый Леополис/Львив, сгорел дотла. Позднее, в 1565 и 1571 году, были новые пожары, которые в итоге привели к полной утрате деревянных застроек и кардинальной перепланировке города.
Впрочем, возможно и не такой уж и кардинальной...
Внизу, идет репродукция города, относящиеся, как думается, к 1616 году :
Суть нового Львова, передает реконструкция, созданная в попытках соединить два города - ведь нынешний Львов, построен совершенно по иному типу, чем должен был бы быть или был построен, его средневековый предшественник.
В новом Львове, который собственно и есть единственный доступный в материальной форме Львов, планировка улиц и застройка, были созданы по ренессансному образцу - центральная площадь, вокруг которой идет шахматная застройка. Некоторые утверждают, что этот город на деле был немецкой колонией, построенной рядом со старым Львовом еще до пожаров, в XIV-XV веке. В любом случае, поздние времена, застают Львов в его нынешнем виде. Ниже приводится карта Фридриха фон Мига, показывающая Львов на период 1783 года - карта создана как часть общей карты Галиции, которую заказал к исполнению император Австрии Франц Иосиф:
Общая карта здесь.
На ней еще видны остатки замковых укреплений и старых предместий, которые собственно и послужили основой для реконструкций раннего Львова, наподобие приведенной ниже, фиксирующей город на момент ок. 1340-го:
Даже на этой реконструкции видно, что т.н. "немецкий город", выглядит масштабнее, чем собственно говоря "руский". К этому моменту еще стоит вернуться, а пока приведу реконструкцию-макет города Львова состоянием на 1775 г, сделанную историком и архитектором Янушем Витвицким (убит в 1946 г. агентами НКВД), в 1932-1946 гг. Сейчас панорама хранится в польском городе Вроцлав.
Как видно, австрийцы приняли Львов во вполне зрелом и совершенном виде, как законченный город со своими очерченными границами и топографией внутреннего существования. Известно, что внешние городские стены были не единственными укреплениями города.
Многие города, освоив бастионную систему фортификаций, создавали внешнюю линию фортификаций, что в свою очередь позволяло обзаводиться городами двойниками. Расширяющееся население, могло создавать по особому привелею, город спутник в пределах бастионных укреплений, располагавшийся рядом, или использовать их как повод для обособления. Примерами тому - город Казимира в Кракове, Новый Город в Варшаве или Дрездене.
В 1607 году, обитатели Галицкого предместья, обратились к королю Сигизмунду III, для выдачи разрешения на основание нового города - Владиславля, на территории предместья, с дальнейшим возведением новых бастионных укреплений. Король даже прислал своего инженера, но в конце концов львовский магистрат не позволил этим планам сбыться. Были еще попытки основать все таки город в предместье, создавались планы линий укреплений, нанимались инженеры. Начатые укрепления так и не были доведены до конца.
К примеру внизу карты-планы нескольких попыток создать линию укреплений вокруг Львова:
Окончательно, ни один из планов так и не был реализован.
На еще одной реконструкции Львова, находящейся в Музеї пам'яток стародавнього Львова, представляющей Львов на 1740-е годы, видны реалии укреплений:
Можно еще много говорить о Львове, город бесспорно хорош и интересен во всех аспектах, но стоит вернуться к моменту разделения построек.
Уже мной говорилось, что новые поселенцы никогда не селились поверх старого, захваченного города. Они выбирали новое место поселения и организовывали его по своему. В случае со Львовом, на момент предельной разумной оптики - переломного момента между XVIII и XIX веками, город имел свой набор проблем, построек, ограничений и преимуществ.
План города на 1807 год, мало чем отличается от собственного старых планов прежнего времени.Это означает, что в пределах доступного периода, тот Львов, который считается "историческим", оставался в пределах своих границ. При этом вопрос о том, был ли город полностью перенесен на новое место после пожара 1527 года, или была использована немецкая колония бывшая рядом, как основание для будущего города, на деле выступает определителем не столько исторической преемственности, сколько смены мышления.
Картинка кликабельна
Северные воды. Часть №1
Северные воды. Часть №2
Северные воды. Часть №3
Северные воды. Часть №4
Северные воды. Часть №5
Clues
Что такое цикл?
Их цикл, имел образное представление, будучи одновременным и не одновременным проявлением в зависимости от точки нахождения внешнего фактора, которого впоследствии условно определили, как божественное начало вне собственно разумного мира. В некой степени это правда и переход от активного присутствия бога едва ли не во всем, к более умеренной концепции удаления и, наконец, полного отвержения, есть вовсе не рассуждение о некоем абстрактном и конечном существе, но вполне конкретный спор о явлении, которое едва ли может быть личностным, если учесть, что именно утрата личности, позволяла в нем пребывать. Это разговор о деградации и падении, с пика в прошлом, который привел к нынешнему состоянию физической тишины, выраженной в виде эмпирически постигаемых законов природы, laws of nature, рутины великих, равно как и rite-neuf-vale, что можно толковать и как ритуал новых и как сословие новых великих и множество прочих истолкований внутри многозвучного арго.
Это еще одна незавидная тема, истолкование слов, где арго, это в первую очередь истолкование звуковых аналогий и многоязычие в нынешних терминах.
Разделение на языки, это утрата объемности звуков и их значения, которая в своей максимальной ригидности фиксирует слова без права на их перекрестное толкование. В какой то степени об этом говорит Вашкевич, пытаясь найти командный язык мозга, путем инсталляции зеркального кода - арабский-русский и русский-арабский.
Многое действительно объясняется ошибочными или намеренными прочтениями текстов слева направо в языках с обратной письменностью и наоброт. Но эти толкования уже явления пост-написанного мира, когда разделения были положены на бумагу или вернее, обрели плоскую форму. Иное место занимает прохождение сквозь оболочку слов\букв к сути явления, которое напоминает раскрывшийся цветок. Поэтому и само арго есть и горе и гальский язык и грань и много чего иного в разных языках. Ведь это совсем новая теория, делить по языкам и способам произносить звуки, которая в свою очередь, есть явление старинного раздела по ланге, где отчетливо видны и "легион" и "генеалогия" и даже "наглость".
Такая игра букв внутри слова весьма странная для концепции линейного письма. Разве что оно не всегда было таковым.
Если время можно видеть как сферу, почему не увидеть язык как спираль или иную какую форму? Объемный звук, имел объемный образ и только уплощение мира, сдавило строки. Если говорить о письменности как отражении линейного представления о времени, которое, как думается, умысливалось ранее сферически, то почему и первой письменности, не отражать те же способы мышления и быть нанесением знаков-образов на нечто, не имеющее линейной последовательности?
Поэтому, слова обычно так отдельно стоящие друг от друга, в ином способе представления начертания, приобретают связку между собой, давая понять, почему roman и norman, отражения акцентов одного, осколки от чего то целого, осмысленные наново, а не отдельные слова, замкнутые внутри своих ограниченных смыслов.
Это все те же игрища спиралей, любимого узора кельтов, где буквы возможно писали по спирали - отсюда их игра...
Эти центральные аббревиатуры, были инсигниями власти, которые каждый язык мог толковать по своему - вот и получаем, что manor (поместье в Англии), roman и norman, есть явления одного характера - сохранившиеся в разных языках, как отдельные явления, став из Знаков, которые затем Озвучивали, Звуками, которые о-формили.
Марине, Роман, Норман, Манор, Реноме, - все это аббревиатура Знака которым могли отмечать и помечать - как думается SPQR, это все та же оставшаяся манера, где первичное S не буква, но указатель способа начертания.
В данном случае формул круга - обитаемого мира\купола.
Само значение слов, есть прямой указатель на движение цикла по земле, где P и R есть лишь отражения друг друга, и выражают равный радиус от точки центра, Центра Круга, точки где царит Бог и его начало, точки Касания Нечто, которое указывает на равенство сопряжения между радиусами охвата - грубо говоря, выбранный Рим, есть новая точка, от которой отложены два равных радиуса, формирующих их и их чашу\меру. Здесь следует буквально понимать цикл(siecle) и круг (circus), как две неразрывные составляющие балла/ball/B-ALL - шара, сферы, и движение силы по кругу есть и время и начало и конец круга. Этот шар\ваал, есть некое цельное состояние, призванное описать внутри своего кодирующего начала, то состояние, которое не нуждалось в изъяснении, но было кодирующим языком внутри роя. Без роя, язык богов мертв. Но его остатки продолжают формировать некие осколки, идеи и представления, которые в пониженном градусе, вынуждены облекать в оболочки из слов, которые все более и более разрастались, пытаясь удержать ускользающее явление, путем фиксации из начертанных слов. Отсюда представления о смещающихся центрах, вокруг которых идет борьба и отсюда номинации на избранность, которые вызваны просчетами из нашего прошлого в их прошлое. Представим себе некие центры и сферы-куполы, охватывающие осознающую территорию роящихся :
Убрав искажения от проекций на плоскость, видно как условно одинаковые круги, рисуют последовательность мигрирующих центров с центрами теней, где условный центр выбранного ChristenDom, есть Рим - точка ис-хождения нового TH, аспекта цикла дневного светила, где остальные точки отчетливо уложены в линии своих центров, имея четкое умысливание и последовательность. Крайний предел Рима, упирается в [Alesi]
, Франш Комте, которое было место споров двух Валуа - парижской и бургундской ветвей, вокруг самого богатого государства того времени - Бургундии, страны городов, истинных Гардарик. Войны двух Роз, приходятся на пространство края будущего круга, чей победитель занял новый центр - Лондон, царство синего льва, ставшего красным.
Здесь отчетливо видны все хитросплетения мысли, где те, кто еще помнил и знал, видел отступления исхода, охватывающего круг, где одна часть ушла в сторону нового шага - Рима, а другая в иную сторону земного бога - Лондона, так поставив на одну черту детей своей матери, мир духовный и мир земной, каждый из которых помыслил себя еще согласно старым правилам, но вот утрата прямого знания, привела к проекции ложных смыслов - так, якобы ранний круг, до-рима, был помещен в дикие земли, на которых определили место Афинам, которые в свою очередь, были отданы Востоку - Антиохии.
Мышление их кажется понятным - они меряют время не прошлым или будущим, но тем, где встретятся друг с другом точки от-зеркаливания, поэтому Афины, как следующий центр, они полагают в их будущее, которое на самом деле для Рима начала, условного 1500 года (их Борджианские папы - Borg - городской), есть действительно будущее т.к. именно "свет Афин", мышление классицизма будут определять форму существования 18 и 19 веков и через призму этого умысливания, будет определять век прошлый, наши 1600-е, 1500-е, 1400-е.
Иными словами, они знали как будущие будут мыслить и как будущее (для них) представление о прошлом, покроет их истинной вуалью, сохранив для нужного часа. При этом, в той же равной степени, Лондон для них такой же отголосок будущего, но только для иных отсчетов. Утратив это понимание прошлого и будущего, как движения внутри сферы времени, при разложении на плоскую карту, точки были выстроены в ином порядке, определив для каждой эпохи свою последовательность одновременности.
Поэтому Афины стали прошлым для Рима, выделившись в некую античность, где мысль стала предшествовать действию, вместо того, что бы быть будущим, они стали прошлым. Исправление этого было сделано в смещении античного Рима-Мира на Восток, где "столицы" поздней империи, такие как Сирмий, Милан и Константинополь, стали все теми же проекциями географии силы, формируя тень.
Еще раз - вся история, есть умысливания из условной точки начала отсчета нынешнего времени дневного светила, путем проекций иного представления о времени и событиях целого цикла.
Утрата этого знания, привела к попыткам иного, разумного истолкования, когда разумное начало уже не понимало происходящего, и пытались разложить его на плоскость линейной хронологии, не видя больше времени в его цельном, сферическом представлении.
Поэтому события одного порядка, оказались разбросанными по разным кругам\округам\циклам, ставшим из цельных временно-географических-событийных комплексов одновременного сосуществования с будущим, прошлым и настоящим, чередой последовательных событий, где от осевых отложили развернутые лепестки - содрали шкуру, из объемного сделав плоское.
Если представить себе прозрачный шар и нанести на его поверхность разные точки, то они будут представлять собой некоей целое в пространстве объемной картины, но если этот шар время, а способность видеть объемно ушла, то как умыслить его в плоской геометрии?
Отсюда это постоянное синусоидальное движение, когда события одной последовательности, оказываются разбросанными в прошлое и будущее от осевой линии. Грубо говоря, рождение наступает позже смерти. Это и есть распад роя, и утрата гласа божия изнутри. Привыкший мыслить линейно ум, выточенный под созданную ему виртуальную ось хронологии, призванную заменить истинную ось сфер, не способен даже представить, как, скажем 1500 год - это центр, а 1400 - это лево, а 1300 - это право, в то время как 1200 может быть сверху, а 1600 снизу? Не говоря уже о том, что само число десять - deus, есть диспенция разума и соглашательство победителей, так как не все были готовы признать Рим итальянский, новым центром за-порогом свершившегося.
Однако, следует признать, что это пожалуй самое единственно верное объяснение возвышению города на Тибре, которому лишь приписало слово вечный, истолковав его не как прилагательный атрибутив в контексте определнного вида, но как плоское определение чего то связанного со временем, хотя вечность в их языке, это доля цикла, а не отрезок из часов и дней.
Вновь, привычное мышление, создало картинку древности - вначале пытаясь просто перевернуть шар, чтобы разделить прошлое от будущего, но затем лукавство возобладало - то, что было условно названо старым и равно - великим, стало считаться прошлым во времени, и выставлялось как преимущество, в то время как новое, не могло получить одобрения, так как последовательность смен была нарушена и стройная система рухнула под тяжестью собственных же спасителей.
Их вечное и нефное, обманули друг друга, Новый Рим, стал Великим Римом, но было лукаво созвучен с Римом Старым - Vel- Vecchio, откуда и родился сей вечный рим. Вновь, следует посмотреть на события не как отражения, от точки в прошлое, но как цельное явление, когда смещение в новое пространство, было намеренным действом, которого долго ждали, но не каждый оказался счастлив и не каждый оказался готов стать католиком, ибо католичество, есть Новая Вера Исхода, возникшая как способ объединить остатки тех, кто выжил после войны роз.
Распад был не столько и не только формой деградации, сколько ударом и расслоением. Впрочем, предвиденным, оттого и сложным к пониманию нынешними, не имеющими прошлого. Внушенная видимость истории как поступательного движения от малого к большему, от темного к светлому, от худшего и примитивного, к развитому и лучшему, не дает признать очевидное. Падение это чаша весов. Нечто опускается вниз и деградирует, разрушаясь, впадая в спячку, теряя свое место под солнцем. иная же чаша, напротив, подымается и обретает значение и значимость. Отсюда кажущаяся противоречивость и странность, в которой помимо естественного течения событий, присутствует и воля, совокупная и личностная, жаждущая создать мост над тьмой, чтобы сохранить за собой все бенефиции былого и суметь выжить на дне своего момента.
О-примитивнивание будущего, неизбежная необходимость, если знаешь, что будешь неспособен иметь то, что имеешь. Это как писать самому себе инструкции к действию через сорок лет, не зная ни степени собственного впадения в маразм, ни условий окружающего мира, зная лишь, что ты неизменно в этот маразм впадешь и тебе конче надо обеспечить самому себе, но только будущему, комфортное существование.
Тогда и Ад, предстанет Раем...
Сложности добавляет не равнозначность чаш, которые лишь условно называются чашами и лишь условно могут назваться partie, хотя куда уместнее было бы сравнение с двумя деревьями или чем иным, позволяющим иметь разностороннесть внутри себя и не предсказуемость во внешнем. Впрочем, главным является вовсе не это. Главным есть проявление того Нечто, что есть th, как составное явление внутри о-смысления о-разумнивания прошлого, через призму вновь создаваемых интерпретаций и концепций, приведших к чему то под названием "бог". Это, именно так - это, которое названо бог, не наполнитель или вдохновитель условных избранных, чья деградация главный сюжет мировой истории последних времен, но явление само по себе, которое позволило одним подняться, а других задавить. Тут в-очевидь, явлено дву-смысловое состояние, при котором нечто давящее, перестало давить, а нечто встроенное, обрело самостоятельность, позволив заполнить пустоту, кажущейся заменой, на деле имитацией, не более того. Речь идет о том, что было присуще существам rustic и стало ratio. Намордник стал каркасом и это, пожалуй, самое про-ре-грессивное творение, принятое к исполнению уходящими.
На эти концептуальные слова из нашего времени, следует надеть множество добавлений, которые уже упоминались мной. Время жизни поколений, которое разнилось для разных каст общества, будучи одновременно и проявлением разных природ, способы проживания, системы исчисления и сами концепции, которые постоянно находились в движении по отношению друг к другу и по отношению к внешней оболочке представлений.
Насколько запутана и сложна данная картинка поначалу простого плоского восприятия, видно, достаточно лишь позволить ей проявиться не в виде дихотомного или дуального начала, но в полной степени множеств, немалая часть из которых умысливалась в терминах времени и лишь потом, вынужденно, была отсечена, став проявлением сугубо ограниченных координат для осмысления и поля действий. Вновь не перестану говорить, что вся конспирология с бесконечным множением множеств, обманка. Иллюминаты сменяют масонов, те жидов, жиды уходя в сторону дав пространство то ротшильдам, то рептилоидам и болото первичного бульона закипает жирными мухами, уверенными в своей правоте, но весь мир - это плоскость их болота. Далее этого они не способны увидеть. Впрочем, от них и не скрывали, что они болотные ничто. Сокрытие данного факта для самих мух и прочих обитателей болот, связанно исключительно с неспособностью мыслить далее категорий болот своих уютных разумствований про нас добрых и них злых.
Но ни мы добрые, ни они злые, нынче не обладают ни полнотой познания, ни полнотой осознания. Только разница в том, что вышедшие их роя, теряли свое знание, вышедшие из под власти своих господ, ничего обрести не могли, так как ничего и не имели. Одни ищут свои граали, иные идут куда хотят.
Запутанность путей стала сетью, уловившей умы и души.
Цели одних, иные приняли за Цели, так и не найдя в себе силы обрести свою Цель, в которой нет ни их грааля, ни их мистерии.
Зачем искать то, что не под тебя заточено?
Зачем говорить своими словами о их делах?
Поэтому арго обрело свое звучание в разных устах.
Одни, деградируя, утрачивали внутреннюю силу, другие, создавали из их осколков иные звучания. Поэтому языки смешаны и внутри них проступают ключи, как острова моря, но теряются вновь, погруженные в невежество и тщеславие, гордыню и спесь, где надворные холопы спорят над гробами своих господ об их мудрости и благости, не ведая, что удел их был незавиден, восстань их господа из гробов своих...
Но ничто не исчезает бесследно. Те, кто принял новый цикл, имели свое видение как сохранить за собой власть.
Иные, имели свое видение, как им должно остаться на вершине нового мира. Внутри их не было мира, а война роз не утвердила ни одних ни в узурпации, ни в падении. Можно лишь сказать условно, что новые объединились вокруг Рима, пытаясь воссоздать в новом цикле некое подобие некоего сокрытия, другие отказались чтить своих великих, приняв на себя весь свет пришедшего солнца. Чума выкосила многих, лишив богов их плоти, но их бастарды, выжившие в чуме, имели свои планы на дома господ своих.
Одни желали воссоздать рой в чем то едином, что могло быть вместить всех.
Иные хотели отчалить от брега, и каждый прийти к своему языку и своему подобию, утвердив свою гальскую розу над белым стягом.
Вновь, речь идет лишь об избранных говорить, остальным же безмолвие было уделом, где только лучшие смогли создать свой цех горожан, с одной стороны будучи последними в мире том, с иной, став старыми в мире этом.
Город это связка между мирами, поэтому он получил свой статус идеального места, cite ideale - место между Ide и Rае, земной баланс расходящихся сил. Его расчерченная решетка слоев-кварталов, есть отражение их мышления, где скотный двор стал образом бойни духа, превратившись в крепость плоти.
Все вынужденно пересматривалось, планы менялись, а падение продолжалось, отмеряемое своими вехами и в сложном балансировании на грани, многие партии уже забыли про что они и зачем, рождая свои локусы истории и теряя общее видения себя как вида и рода, впоследствии создав апофеоз из стад земных, когда их интересы окончательно распались по линии разделения их бастардов, так и не сумевших воссоздать некий единый знаменатель, одним из которых пытались сделать золото, которое ныне зовут капиталом.
Вновь, нет никакой общей управляющей силы. Вся соль в доступе и прошлом, которое одним дано, но бесполезно,другим вредно, а третьим не доступно. Отсюда все сложности толкований, когда некогда единая и стройная картинка, постоянно распадается и расщепляется, на пределе 17-18 веков и вовсе превращаясь в нагромождение частностей, пока их войны не стали вынужденно земными, позволив мещанам, воссоздать некий баланс, чьим неизменным навершием оставались бастарды прошлого, пока и их не скинули за ненадобностью, так как вчерашние боги, стали напрямую говорить с земными, созревшими достаточно, чтобы их плоть смогла внять божественный голос. Впрочем иные все еще полагали свое возрождение внутри чистой линии, ошибочно полагая, что удерживая плоть от падения в земное начало, они сохранять и облегчат свое возрождение в их будущем через эту же плоть.
Поэтому их спор вылился в Открытие мира, где вынужденно искали они новых земель, для сохранения себя и себе подобных. Купол рухнул и одни, понимая что не смысла держать на самих себе то, что уже не держится силой их бога, решили переждать в за-куполье, другие же продолжили свой путь в надежде отделиться от роя и самим воссоздать бога в себе.
Сия мистика слов не более чем приземленное описание тк никто ничего не знает и не помнит, а тот кто помнит или знает, едва ли говорит ясно и сам не готов поверить в свои слова.
Сменившаяся физика мира, сместила восприятие, которое изменило спектр осознания, как бы приглушив свет и лишенные его существа, вынужденно обратились к искусственно ими же созданному явлению - разуму, которое в силу смены цикла, обрело возможность питаться новой силой, земным богом, природой, тем самым обретя свою кажущуюся самодостаточность. Это изменило весь мир.
Хаос распада превратился в хаос перехода, став хаосом пост-существования. Задуманное не свершилось, но разум доказал свою пользу для отныне слепых в ярком дневном мире.
Собранию сиятельных особ на картине внизу, приписывается подписание Вестфальского мира 1648 года:
Который на деле никогда не существовал в виде некоего документа, но был серией договоров, подписанных в Мюнстере и Оснабрюке, как впрочем и в других городах, между собственно императором римским и королями французским и шведским, а так же их союзниками. Точная дата данного набора договоров так же условна, так как внутренний текст говорит о цифре 1643 как начале неких мирных переговоров, не без инициативы Венеции, о чем особенно отмечено, и только в конце стоит приписка с датой.
Некоторые считали этот договор триумфом не только Оснабрюка (протестантского), но и Нюрнберга, где с 1649 по 1651, заседали послы-толкователи вестфальских соглашений. Впрочем, как ясно из названия, эти даты почему то опущены в контексте Тридцатилетней войны и отнесены в якобы мирное время. Немало вопросов вызовет наименования в оригинальном латинском тексте, короля Франции, Христианнейшим королем, словно это было нечто отличавшее его от якобы таких же "христиан", подданных римского императора Фердинанда.
Это лишь малые и поверхностные явления, которые ныне привыкли трактовать по своему, абсолютно не согласуясь с мнением прошлого, кое, по факту, и было генератором явления как такового. Игры в слова, которые якобы взаимозаменяемы, как Галлия и Франция, привычные и приученные явления, которые ставят преграды вовсе не в сокрытии чего то, но в отвлечении внимания, когда все видят, знают, но говорят другое, используя иные слова.
Отсюда и сомнительность языковых игр и не способность отделиться от привязки языка к месту. Так, немецкое Teutschen, обычно переводимое как само-название Дойч, имеет истолкования внутри самого немецкого языка как условное "народ", что звучит немного натянуто, но вполне сохранилось в литовском титуле - дидыч, удельный родовой правитель, с акцентом на некие старые установленные уделы\округа, что куда лучше согласуется со структурой римской империи в Германии, аки коллекции из округов\крейсов.
Другой пример -слово гость, обозначающее негоцианта в Московском царстве. Кажется, что это от "гостить", что впрочем весьма натянуто. Куда правдоподобнее, что это hesta, деяние, что волне адекватно описывает дельца. Тот, кто это писал, знал как минимум два языка и пользовался латынью весьма свободно, чтобы использовать латинское слово в иноязычной среде.
И его понимали.
Что заимствованно друг от друга?
Или это вовсе не заимствование, но проскальзывающие осколки некоего общего прошлого, но общего исключительно в терминах отрицания в проекции на наше время.
Это не общий язык, не общая нация, не общая вера и не общая страна. Возможно, описание этого общего, должно исходить исключительно из не-исторической и не -рациональной терминологии?
Можно говорить о неком общем деле, но это общее дело представляет собой такое же туманное объяснение как и любая другая попытка умыслить прошлое, где помимо мифических явлений, есть явления Мифа и явления нынешней истории, равно как и множества иных историй.
Проще - на основании какого восприятия истории стоит проводит реконструкцию истории прошлого?
Что если в самом прошлом, напрочь отсутствует понимание прошлого как фиксированной последовательности событий?
Что, если передача символа и сохранение подобия, важнее разнообразия?
Десятки персонажей порождают десятки иных персонажей, все носящие одинаковые имена - это не шутка, но массовое явление, где один граф Джон\Джеймс\Богуслав и тд, сменяет иного с тем же именем. Как различать Генри Темпла, отца Генри Джона Темпла, 3-го виконта Пальмерстона, деятеля Британской империи времен королевы Виктории, от его же отца, Генри Темпла, 2-го виконта Памльмерстона?
Или от прадеда, Джона Темпла, чьим отцом был еще один Джон Темпл?
Помимо трудности имен, лживости источников и множества интересов, чья подноготная далека от желания быть выставленной наружу, внутри всего этого хаоса, существует сложность над-нарративных концепций, самая простая из которых носит имя "тайная история". Вновь, в ней как и во всякой экзотерической фактуре текста, главным является некая преемственность от неких древних и могучих существ или организаций, в современность, где общим знаменателем является некое построение чего-то, что является смыслом существования этих орденов. Естественно, ордена тайные и члены их невидимые, а остальные забыли напрочь все.
Помимо прочего, сложности добавляет банальное невежество и не критичность мышления. Я умалчиваю о профанах от истории. Здесь даже речь не о дипломах или степенях, но о качестве мышления. Недавно, мне попались сканы старого " Атласа Исторического Речи Посполитой. Эпоха перелома. "Земли руские" Речи Посполитой". Автор сканов, указал, что карты показывают Речь Посполитую в XVI-XVII веках, но отчего то забыл указать, что сам атлас составлен Александром Яблоновским в 1899-1904.
Этот польский историк за основу взял карты современные ему и на них нанес границы староств, владений и прочих административных делений действительно времен XVII века. На форуме тут же объявились патриоты в духе "нам врут", и стали доказывать, что данная карта показывает, что уже в XVII веке Слобожанщина и Юг Украины, были густо заселены. Жаль, что им хватило времени писать развернутые посты про то, как нам врут, но не хватило времени проверить источник. Другой проблемой является откровенное умалчивание очевидного при всей его противоречивости общепринятому представлению о прошлом. Зороастризм, якобы древняя религия Ирана, все еще процветает в XVII века, при власти новой династии Сефевидов, которая активно насаждает ислам, в стране, которая якобы уже давно с исламом знакома. Та же история и с Индией. Бедуины Аравии, эти самые что ни на есть чистокровные родственники родоначальникам ислама, с трудом понимают о чем он и еще столетие-два назад, живут как во времена Джахилийи. Но представление об истории диктует совсем иную картину. Иранские или турецкие фрески, где изображены люди вопреки запретам ислама на изображения, обходятся невразумительными объяснениями, призванными подчеркнуть мнимую неизменность ислама, который на деле, так же переменчив, как и любая иная форма религии или мировоззрения.
Эти поверхностные нарративы, созданные в пределах оптики восприятия XIX века, в свое время должны были стать новым видением, результатом расширенного изучения вопроса и критического изложения, основанного на рациональном подходе, сиречь претендовать на объективную истину. Сюда же стоит добавить и неспособность вообще понять, о чем идет речь в виду банального отсутствия познаний в истории, пусть и официальной, не говоря уже о способности углубляться в детали и обладать развернутой картой инвентарных списков событий, дат, людей. В связи с этим, для меня нет смысла пытаться давать аргументацию на каждый постулат Мифа, который, будучи сам по себе нарочито затемненным, позволяет при скольжении по текстам, определяться по собственному почину и разумению.
Так появляется Миф о Мифе.
Пусть так и будет.
В прошлых постах было очень мало про историю городов, которой посвящен этот блог. Впрочем, на деле основная цель этого блога была не в документации каждого отдельно взятого города или городка, но в создании компилятивного полотна с определенной ревизией официальной истории. Для этого использовался метод от обратного. Города исследовались в разрезе своей материальной формы, особенно планировки, которую я считаю, ключевым моментом.
Насколько это имеет значение и место быть, можно к примеру проследить на городе Львов. Официальная история относит этот старый, полный насыщенности, город, к XIII веку, хотя точной даты основания города нет. В любом случае, тринадцатый век, это нижний предел исторических датировок. Однако то, что имеется сейчас, это город Лемберг, построенный в 1527 году, после того, как средневековый Леополис/Львив, сгорел дотла. Позднее, в 1565 и 1571 году, были новые пожары, которые в итоге привели к полной утрате деревянных застроек и кардинальной перепланировке города.
Впрочем, возможно и не такой уж и кардинальной...
Внизу, идет репродукция города, относящиеся, как думается, к 1616 году :
Суть нового Львова, передает реконструкция, созданная в попытках соединить два города - ведь нынешний Львов, построен совершенно по иному типу, чем должен был бы быть или был построен, его средневековый предшественник.
В новом Львове, который собственно и есть единственный доступный в материальной форме Львов, планировка улиц и застройка, были созданы по ренессансному образцу - центральная площадь, вокруг которой идет шахматная застройка. Некоторые утверждают, что этот город на деле был немецкой колонией, построенной рядом со старым Львовом еще до пожаров, в XIV-XV веке. В любом случае, поздние времена, застают Львов в его нынешнем виде. Ниже приводится карта Фридриха фон Мига, показывающая Львов на период 1783 года - карта создана как часть общей карты Галиции, которую заказал к исполнению император Австрии Франц Иосиф:
Общая карта здесь.
На ней еще видны остатки замковых укреплений и старых предместий, которые собственно и послужили основой для реконструкций раннего Львова, наподобие приведенной ниже, фиксирующей город на момент ок. 1340-го:
Даже на этой реконструкции видно, что т.н. "немецкий город", выглядит масштабнее, чем собственно говоря "руский". К этому моменту еще стоит вернуться, а пока приведу реконструкцию-макет города Львова состоянием на 1775 г, сделанную историком и архитектором Янушем Витвицким (убит в 1946 г. агентами НКВД), в 1932-1946 гг. Сейчас панорама хранится в польском городе Вроцлав.
Как видно, австрийцы приняли Львов во вполне зрелом и совершенном виде, как законченный город со своими очерченными границами и топографией внутреннего существования. Известно, что внешние городские стены были не единственными укреплениями города.
Многие города, освоив бастионную систему фортификаций, создавали внешнюю линию фортификаций, что в свою очередь позволяло обзаводиться городами двойниками. Расширяющееся население, могло создавать по особому привелею, город спутник в пределах бастионных укреплений, располагавшийся рядом, или использовать их как повод для обособления. Примерами тому - город Казимира в Кракове, Новый Город в Варшаве или Дрездене.
В 1607 году, обитатели Галицкого предместья, обратились к королю Сигизмунду III, для выдачи разрешения на основание нового города - Владиславля, на территории предместья, с дальнейшим возведением новых бастионных укреплений. Король даже прислал своего инженера, но в конце концов львовский магистрат не позволил этим планам сбыться. Были еще попытки основать все таки город в предместье, создавались планы линий укреплений, нанимались инженеры. Начатые укрепления так и не были доведены до конца.
К примеру внизу карты-планы нескольких попыток создать линию укреплений вокруг Львова:
Окончательно, ни один из планов так и не был реализован.
На еще одной реконструкции Львова, находящейся в Музеї пам'яток стародавнього Львова, представляющей Львов на 1740-е годы, видны реалии укреплений:
Можно еще много говорить о Львове, город бесспорно хорош и интересен во всех аспектах, но стоит вернуться к моменту разделения построек.
Уже мной говорилось, что новые поселенцы никогда не селились поверх старого, захваченного города. Они выбирали новое место поселения и организовывали его по своему. В случае со Львовом, на момент предельной разумной оптики - переломного момента между XVIII и XIX веками, город имел свой набор проблем, построек, ограничений и преимуществ.
План города на 1807 год, мало чем отличается от собственного старых планов прежнего времени.Это означает, что в пределах доступного периода, тот Львов, который считается "историческим", оставался в пределах своих границ. При этом вопрос о том, был ли город полностью перенесен на новое место после пожара 1527 года, или была использована немецкая колония бывшая рядом, как основание для будущего города, на деле выступает определителем не столько исторической преемственности, сколько смены мышления.
Картинка кликабельна