Про время
Оригинал взят у kiev_andrash
Чтобы замыслить реальность, нужно суметь убедить цельного в его бес-цельности и расщеплением внушить недостающее как совершенство, упростив выбор отрицанием совершенства момента.
Вознесенные мысли, поиски, пафосные устремления, все сие есть не цель, но средство выдоить плоть. Теперь, когда переходы открыты и миры шастают друг к другу, легко утверждать, что солнце не солнце и земля не земля. Легко говорить, что день не день и тьма не ночь. Легко ибо каждый желающий имеет доступ проверить. Буквально.
Нет иной реальности кроме земли и ее реальность есть лишь скольжение по вариантам восприятия чужого разума, услужливо подталкивающего в картину нужного исторжения.
За пределами этой земли, все ваше земное солнце и предмет материального, есть не более чем проекция времени одного и того же предмета, разбросанного в постулируемой физике, путем закрепления умысливанием иного разума.
Ибо кто сказал, что развертываемая реальность, есть реальность не продуманная некогда и мы проживаем воспоминания иного существа или иных существ, коей мыслью соткан наш мир?
Все это слова, слова которые лишь приближают к иной стороне времени, мыслимой как история, но не умысливаемой как история. В каждом промежутке шага их градуса, сидит их старец и указывает путь. Вы думаете вы смотрите на их мысли, но лишь слышите голоса, не уйдя дальше ваших античных классиков, придуманной сказки 18 века. Тот кто видит корни, тот видит древо.
Опрокинутое оно растет в прошлое, ибо кто вам сказал, что ваш классицизм, не есть проекция времени удаленного от нас по нашей приближенности? Времени, где играючи меняют миры и упрощают схемы, меняя плоть и только плоть прошлого. Ведь прошлое не плотнее ваших мыслей, вы мыслящие их именами. Ваш классицизм прошлого, придуман из будущего и вы проживаете ваше настоящее под сенью не рожденных для вас богов.
От берега к берегу, от шести к десяти, каста за кастой, море за морем. Путь не есть путь и все сказанное не есть ни о чем. Итерация прошлого каждо-разового изменения из будущего, которое старше прошлого. Пока не обратишься вспять, не будет увиденное живым.
Мы ждем дату и датой ожидаемые, смотрим как они строят свой мир. Пока толпа смотрит за танцующими пони, в одну точку уставившись то на падающие самолеты, то на дурачков в горах Довбуша, их мысли в одном, их глаза на одно. Они мост и путь в театре декораций. Пока оно вползет, через их же эго, отторгая их самих, как червь отторгает мертвеца, сожрав его живую плоть.
Черное солнце и красное солнце, то, что сменяет время, и старое солнце, которое молодое, будет гаснут, погружаясь в мир иного свечения. Можно усомниться, можно сказать - нам то что? На наш век света хватит. Им скажите. Они то знают, что устраивающий сейчас, устраивает себе ложе. Ибо никогда не стать ему богом потом. В мертвом боге вызревает новый дух. Он облечеться плотью. Плоть его нынешние живущие. Шаг его - тень. Мера его градус. Море его брег…
От брега к брегу, от моря к морю. Наше солнце и наша земля, ими пожираемы, мы станем их нутром, создавая нечто рождаемое, ибо от того как умыслим, так и родиться оно из плоти наших снов и в звуках наших речей. Чей голос оно узнает? На чей берег найдет?
Нет более пророка, пора мостить камни…
Чтобы замыслить реальность, нужно суметь убедить цельного в его бес-цельности и расщеплением внушить недостающее как совершенство, упростив выбор отрицанием совершенства момента.
Вознесенные мысли, поиски, пафосные устремления, все сие есть не цель, но средство выдоить плоть. Теперь, когда переходы открыты и миры шастают друг к другу, легко утверждать, что солнце не солнце и земля не земля. Легко говорить, что день не день и тьма не ночь. Легко ибо каждый желающий имеет доступ проверить. Буквально.
Нет иной реальности кроме земли и ее реальность есть лишь скольжение по вариантам восприятия чужого разума, услужливо подталкивающего в картину нужного исторжения.
За пределами этой земли, все ваше земное солнце и предмет материального, есть не более чем проекция времени одного и того же предмета, разбросанного в постулируемой физике, путем закрепления умысливанием иного разума.
Ибо кто сказал, что развертываемая реальность, есть реальность не продуманная некогда и мы проживаем воспоминания иного существа или иных существ, коей мыслью соткан наш мир?
Все это слова, слова которые лишь приближают к иной стороне времени, мыслимой как история, но не умысливаемой как история. В каждом промежутке шага их градуса, сидит их старец и указывает путь. Вы думаете вы смотрите на их мысли, но лишь слышите голоса, не уйдя дальше ваших античных классиков, придуманной сказки 18 века. Тот кто видит корни, тот видит древо.
Опрокинутое оно растет в прошлое, ибо кто вам сказал, что ваш классицизм, не есть проекция времени удаленного от нас по нашей приближенности? Времени, где играючи меняют миры и упрощают схемы, меняя плоть и только плоть прошлого. Ведь прошлое не плотнее ваших мыслей, вы мыслящие их именами. Ваш классицизм прошлого, придуман из будущего и вы проживаете ваше настоящее под сенью не рожденных для вас богов.
От берега к берегу, от шести к десяти, каста за кастой, море за морем. Путь не есть путь и все сказанное не есть ни о чем. Итерация прошлого каждо-разового изменения из будущего, которое старше прошлого. Пока не обратишься вспять, не будет увиденное живым.
Мы ждем дату и датой ожидаемые, смотрим как они строят свой мир. Пока толпа смотрит за танцующими пони, в одну точку уставившись то на падающие самолеты, то на дурачков в горах Довбуша, их мысли в одном, их глаза на одно. Они мост и путь в театре декораций. Пока оно вползет, через их же эго, отторгая их самих, как червь отторгает мертвеца, сожрав его живую плоть.
Черное солнце и красное солнце, то, что сменяет время, и старое солнце, которое молодое, будет гаснут, погружаясь в мир иного свечения. Можно усомниться, можно сказать - нам то что? На наш век света хватит. Им скажите. Они то знают, что устраивающий сейчас, устраивает себе ложе. Ибо никогда не стать ему богом потом. В мертвом боге вызревает новый дух. Он облечеться плотью. Плоть его нынешние живущие. Шаг его - тень. Мера его градус. Море его брег…
От брега к брегу, от моря к морю. Наше солнце и наша земля, ими пожираемы, мы станем их нутром, создавая нечто рождаемое, ибо от того как умыслим, так и родиться оно из плоти наших снов и в звуках наших речей. Чей голос оно узнает? На чей берег найдет?
Нет более пророка, пора мостить камни…