"Козёл отпущения"
В продолжение тем:
Гипотеза тотемического цикла.
Философия Мифологии.
Любая мифология, согласно Жирару, представляет систему оправданий расправы толпы над одиночкой или меньшинством.
Мифологическое мышление - это концентрическая система оправданий, переоправданий, перепереоправданий и т.д. Сперва первичный миф описывает ранее состоявшуюся расправу и оправдывает её, затем народ спохватывается и обнаруживает следы преступления в первичном мифе и выстраивает над ним вторичный миф, чтобы скрыть обнажившиеся со временем улики, затем обнаруживает проговорки вторичного мифа и выстраивает третичный миф, чтобы обосновать невиновность обожествлённых предков в расправе.
Сакральное, как и миф, представляет собой производное расправы. Чем сильней накал насилия и ужас кровопролития, тем сильней энергетика сакрализации.
Расправа возбуждает низшие отделы мозга и при их посредстве вырубает рациональное мышление. Происходит то, что Карл Юнг называл "одержимостью архетипом". Это не приводит к полному исчезновению логики, но, скорее, к способности очаровываться иррациональным. Насилие и скотство внезапно приобретают романтический ореол. Энергия архетипа заставляет их как будто лучиться неземным сиянием. Явные противоречия уже не отталкивают - привлекают.
В основе - инстинктивное желание не дать зачморить (и, в пределе, убить) себя, а с этой целью - желание зачморить (и, в пределе, убить) кого-то другого.
Жирар иллюстрирует такую потребность всем известным мифом об основателе греческого города Фивы Кадме: Кадм убивает дракона и сажает драконьи зубы в поле. Немедленно из земли вырастают воины, но Кадм кидает в центр их строя камень, воины оборачиваются на шум, и резкие движения друг друга воспринимают, как сигнал агрессии. Они убивают друг друга, до единого, к удовольствию Кадма. Описанное мочилово драконьими воинами друг друга и есть состояние, в котором пробуждается инстинкт расправы. Если драконьи воины найдут крайнего, виновного в переполохе, то они смогут ограничить своё насилие одной-единственной жертвой. Совершенно необязательно, чтобы это был истинный виновник кризиса (в данном случае, Кадм).
Интересно, что воины не могут просто так отказаться от идеи виновного, ибо тогда окажется, что каждый понемногу виноват в создавшемся кризисе, позволив втянуть себя в конфликт. В создавшейся ситуации никто не может допустить и тени сомнения в собственной невиновности, иначе существует высокая вероятность, что крайним сделают именно его (т.е. самого миролюбивого).
Так, германский миф о смерти Бальдра, по Жирару, представляет собой позднюю переделку мифа о коллективном убийстве Бальдра асами. "Никто поделать ничего не смог, Нет смог один, который не стрелял". Единственным, не участвовавшим в убийстве Бальдра был бог Локи, на которого поздняя версия мифа и сваливает вину за смерть Бальдра. Да, сам он не пытался нанести удар Бальдру, но хитро подстроил всё так, чтобы это случилось. Это одна из причин следующей расправы асов над одним из своих - над обвинённым в колдовстве и женоподобии миролюбивым Локи.
В этом суть мифологизации расправы: "козёл отпущения" обвиняется в неком невидимом (труднодоказуемом и трудноопровержимом), но сверхмощном влиянии на обстоятельства посредством колдовства, отравлений колодцев, заговора, ереси, нарушений сексуальных табу таким образом, что они (магическим или иным иррациональным образом) вызывают чью-то смерть на охоте, наводнение, чуму, неурожай и те пе.
У любого несчастья, согласно верованиям азанде, помимо материальных причин, существует нематериальная - т. н. "второе копьё". Если с кем-то случилась беда, всегда виноват колдун, бросивший "второе копьё". Для обнаружения виновника, колдуна и существуют оракулы.
Вот корни сакрального.
Это запрет на рациональное мышление во имя травли (в пределе, расправы). Обесценение любых разумных оснований, любых умозаключений. Высшим аргументом становится волюнтаристический вердикт оракула, избирающего в "колдуны" жертву с наименьшим влиянием в племени, наименьшим богатством, знатностью, числом родственников и те де. По мере развития общества, "колдуны" и "распутницы", а ткж "еретики" (т.е. те, кто пытается рационально разобраться в предмете верований) превращаются в институт заранее назначаемого крайнего, "козла отпущения". По мере нагнетания истерики, происходит наращивание сакрализации. Колдун уже не просто колдун, а всемогущй маг и даже ещё круче. Он повелевает стихиями и законами природы...
То есть за всё в ответе.
Он состоит в родстве с небесными богами - и вообще он сам живой бог (Фрейд в "Тотем и табу" описывает рабское положение первобытных царьков и древнеегипетских фараонов; претенденты на престол нанимают охрану, порой, целые войска, чтобы не дать себя короновать).
Хорошо известен древний обычай выборов "шутовского царя".
Придумывались различные ему объяснения, исходившие из того, что это пародийная копия реального института монархии. Но это больше похоже на атавизм изначального института царской псевдовласти. Согласно Жирару, царская власть произошла из института "козла отпущения".
Царь - это смертник, которого убивают, когда дела идут не так. Это уже потом естественный отбор отбирает тех "козлов", что оказались умнее других и сумели выжить, подставляя вместо себя других. Так рядом с возглавляемой вождём племени толпой убийц появляется альтернативный институт власти шаманов. Потом шаманы объединяются в корпорации и становятся жрецами. Потом жреческие корпорации объединяются, создав христианство...
Одновременно идёт многоступенчатое замещение жертвы. Сперва вместо "живого бога" убивают другого человека, на которого он отвёл расправу. Затем "козлов отпущения" становится много, а шаман становится их вождём. Становится важно отвести расправу от каждого из "козлов отпущения", превратившихся в касту. В жертву начинают приносить жертвенных животных (здесь причина знаменитого тождества жреца, жертвы и божества, которому жрец приносит жертву в ритуале: жрец отделяет себя от божества, хотя и не в силах завершить это отделение - и снятие с себя ответственности - до конца; однако благодаря этому частичному отделению он замещает себя в кач. жертвы животным). Потом их замены второго уровня заменяются сугубо символическими заменами, или даже абстрактными символами.
Принцип сакрализации такой: "Ты живой бог, ты в родстве с богами, твой долг договориться с богами об урожае и здоровье всего племени. И о победе в войне. А не то мы тебя убьём".
И договаривайся, как хош, обеспечить урожай и исцеление от эпидемий. А не то - привяжут к столбу и закидают томагавками.
/Источник/