Рождение магии
Представим, что у вас нет интернета, нет книг, нет знающих людей поблизости и вы не умеете вязать корзины. Вам дают охапку лозы и просят связать корзину.
Представьте мысленно свои действия.
Сколько раз вы будете ошибаться, прежде чем у вас начнёт получаться что-то похожее на корзину?
Тем читателям, кто умеет вязать корзины из лозы, можно представить любую другую деятельность, которую они в данный момент выполнять не умеют.
Итак, вы предпринимаете вполне материальные, вполне практические действия, однако у вас не получается сразу. Возможно, что не получится и совсем. Даже обладая развитым мышлением, мы не можем сразу найти подход, ключ к вязанию этих корзин (может быть, кто-то и найдёт, конечно).
Почему так происходит?
А происходит так потому, что мы не знаем с самого начала, как в этом случае нужно действовать. Мы не знаем механизма построения корзины, не знаем свойств лозы, не знаем, что нам нужно будет ещё для её вязания, то есть наша практическая деятельность основана на незнании, и мы будем перебирать варианты, пробуя различные методы.
«Не зная внутренней связи, внутренней необходимости явлений, человек оказывается не в состоянии предвидеть ход событий и результаты своих собственных действий, не в состоянии выявить, какой образ действий из всех возможных ведёт к желаемому результату».
«Практическая деятельность может наверняка привести к желаемому результату только в том случае, если человеку хорошо известен путь, ведущий к реализации цели, если заранее известны препятствия, могущие помешать достижению результата, и заранее приняты меры к их устранению».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
И действительно, если мы будем учиться вязанию корзин у знающего человека, мы сможем научиться этому очень быстро, потому что будем знать правильный путь. А пока у нас нет знания этого правильного пути, то наша деятельность будет зависеть от случайностей. Через 3-5-10 ошибочных шагов мы случайно найдём правильный шаг. Мы не сможем предугадать заранее, какой из наших шагов будет правильным, пока не применим этот опыт на практике. Происходит это потому, что мы не знаем внутренней связи явлений, то есть объективной необходимости. И в том случае, когда мы не знаем внутренней связи явлений, всё, что будет происходить в процессе нашей практической деятельности, всё для нас будет случайностью, так как случайность - это непознанная необходимость. Но она только тогда для нас случайность, когда мы не знаем закона, которому подчиняется взаимосвязь событий в нашей деятельности. Как только мы узнаём правильный механизм действия, все «случайности» выстраиваются в закономерность.
Но если мы не узнаём, не открываем для себя эту закономерность, случайности так и остаются для нас случайностями, мы не знаем, откуда они произрастают, и не знаем, к чему приведут. Не зная закономерностей, мы не можем планировать свои действия таким образом, чтобы точно достичь поставленной цели. И тогда мы будем вести свою деятельность, опираясь то на одну случайность, то на другую, каждый раз меняя направление своих действий, подстраиваясь от случая к случаю. Случайности могут вести нас в разном направлении: либо к достижению цели, либо наоборот. Если же, используя случайность, мы всё же достигнем цели, то всё равно не будем знать всей закономерности, и в следующий раз действие, использованное в прошлый раз, может не сработать. Используя случайности, мы можем выстроить из них ложную закономерность, которая может увести нас в сторону от правильного пути.
Таким образом, практическая деятельность человека разделяется на два вида:
• Свободная деятельность, результаты в которой зависят прежде всего от самого человека, так как он знает закономерность этой деятельности;
• Несвободная деятельность, закономерностей которой человек не знает, результаты которой зависят от случайностей, непознанных механизмов, от стечения обстоятельств, в которых человек не видит внутренней связи.
Именно незнание человеком закономерностей, которым подчиняются природные, общественные и иные процессы, с которыми человек сталкивается в ходе своей практической деятельности, порождает объективное бессилие человека перед природой.
«Бессилие человека перед природой есть его практическое бессилие, бессилие его практической деятельности. Практическая деятельность всегда направлена на достижение определённой цели, носит целеустремлённый характер».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
«Какими же методами, человек борется за свое существование?
В первую голову он применяет свои собственные силы. Наряду с грубой физической силой он применяет свое великолепное орудие - свой интеллект, свои изобретения - орудия, которые существовали уже с древнейшего известного нам периода человеческого существования. Его основной метод борьбы за существование - это метод техники, изобретений. Но вот оказывается, что все его гениальные изобретения недостаточны для борьбы с природой. При всем своём искусстве, в одном случае он направляет стрелу в животное даже в самую плохую погоду и убивает его, а в другом случае при самых благоприятных условиях делает промах, стреляет и не попадает. В одном случае он может наловить рыбы в один день столько, что её хватит надолго, а в другом случае могут пройти целые месяцы и он не поймает ни одной рыбы. Одним словом, перед ним в борьбе за существование встаёт «его величество случай», то, что мы называем удачей, везением и т.д., явление для него совершенно непонятное, таинственное».
/Л.Я. Штернберг/
«В процессе производственной деятельности человек всё больше и больше убеждался в том, что для того, чтобы добиться желаемого результата, он должен действовать так же, как он действовал в тех случаях, когда им был достигнут результат, подобный желаемому, и что для того, чтобы избегнуть нежелательного результата, нужно действовать иначе, чем он действовал в тех случаях, когда результат был нежелательным».
«Подобные, одинаковые действия влекут за собой подобные, одинаковые результаты; действия непохожие, неодинаковые влекут за собой непохожие, неодинаковые результаты - таково было первое широкое обобщение, которое было навязано человеку всем ходом производственной деятельности. Это обобщение может быть названо законом подобия деятельности - результата».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
Выводы закона подобия деятельности - результата распространились не только на орудийную деятельность человека, но и на другие стороны его жизни.
Вслед за актами производства все действия человека начали постепенно превращаться из рефлекторных в сознательные, целенаправленные.
Но подобные выводы, работавшие в сфере свободной деятельности, не работали в сфере несвободной деятельности. Если в свободной деятельности человек действительно находил определённые закономерности, и они помогали ему достичь цели, то в несвободной деятельности, несмотря на применение человеком всех своих знаний, результат всегда был непредсказуем.
Поэтому, познав закон подобия деятельности - результата, и видя его действенность в одной сфере, человек продолжал применять его и в несвободной деятельности. Видя, что его действия не приводят к нужному результату, древний человек решал, что недостаточно точно воспроизвёл свои действия, которые он делал в тот момент, когда цель была достигнута, и это подталкивало его воспроизводить свои прошлые действия ещё точнее.
«…никакое повышение точности воспроизведения прошлых удачных действий само по себе не могло гарантировать в сфере несвободной практики достижения желаемой цели. Это обстоятельство лишало человека объективного критерия, который мог бы позволить ему отделить действия, необходимые для достижения целей, от действий второстепенных, несущественных».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
Человеку нужен был объективный критерий для оценки правильности своих действий, и если в орудийной деятельности таким критерием служила способность орудия к его применению, например, к разрезанию мяса, то в охоте человек не мог найти подобных объективных критериев ещё долгое время. Как ни маскировался охотник, как ни знал хорошо повадки животных, всё равно, одна охота заканчивалась удачно, а другая - нет.
Отсутствие объективного критерия, не могло не породить тенденции к полному, абсолютному копированию прошлых удачных действий. Конечно, через некоторое время человек заметил, что точное копирование прошлых действий не всегда помогает достичь цели, что иногда получается положительный, а иногда отрицательный результат.
Возникало противоречие: нужно ли воспроизводить свои прошлые действия в точности или нет?
Поэтому он применил здесь тот же метод, который применял в свободной деятельности - попытался отделить существенные действия от несущественных. Но так как человек не познал законов необходимости данного явления (в нашем примере - охоты), действия, которые он стал выполнять для несвободной деятельности, по-прежнему включали в себя как полезные, так и бесполезные действия.
«Противоречие нашло своё разрешение в дополнении диктуемых обстановкой действий, направленных к достижению желаемой цели, действиями, представляющими собой абсолютное воспроизведение части той деятельности, которая имела место в прошлом».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
То есть полезные действия, сообразующиеся с реальной обстановкой дела, дополнились теми, которые человек выполнял в прошлый раз, когда достигал цели. Причём эти действия в какой-то обстановке вполне могли быть полезными, а в другой - бесполезными, и так как человек не познал полностью сущность этих действий, он не знал, в каких ситуациях можно применять эти действия, а в каких нет.
Наряду с такими действиями человек включил в свою деятельность и абсолютно бесполезные действия, которые он выполнял в прошлый раз, когда достигал цели. Не зная сущности явления, он не догадывался, что выполнение этих действий в прошлый раз не приводило его к положительному результату (а приводили другие действия). Тем не менее он включил их в свою деятельность опять же потому, что не знал их настоящей сути - полезны они для достижения цели или нет, и полагал, что, если в прошлый (удачливый) раз эти действия имели место быть, следовательно, их нужно повторить снова.
В результате для несвободной деятельности стали применяться полностью полезные, частично полезные и полностью бесполезные действия.
Таким образом сформировалось два вида деятельности человека:
• Деятельность, реально направленная на достижение цели;
• Деятельность, направленная на достижение цели только символически.
«Символический образ практической деятельности возник как иллюзорное практическое восполнение бессилия реального образа практической деятельности».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
Здесь нужно сказать, что первобытные люди, конечно же, не разделяли свою деятельность на реальную и символическую, это разделение проводим мы. В понимании древнего человека его символическая деятельность была вполне реальной и приносила положительный результат, просто он не мог понять, почему в одной ситуации его действия работали, а в другой нет.
Подведем предварительные итоги: начало религиозной мысли человека было обусловлено объективным бессилием человека перед природой, бессилием его практической деятельности при достижении цели. В ходе своей деятельности человеку не всегда удавалось познать объективную необходимость, и его деятельность разделилась на свободную, в которой он познал сущность явлений и мог планировать достижение цели, и несвободную, где результат зависел от непознанных человеком внутренних связей явления, представавших перед ним в виде не связанных между собой случайностей.
В ходе практической деятельности человек вывел закон подобия деятельности - результата, который гласил, что если человек точно воспроизводит действия, которые делал при положительном результате, то он снова достигнет цели. Однако данное правило работало только в свободной деятельности, в несвободной деятельности же точное копирование работало не всегда.
Поэтому для несвободной деятельности человек дополнил свои действия, сообразующиеся с реальным положением дела, копированием своих прошлых действий, как полезных, так и бесполезных. В результате возникла символическая практическая деятельность, которая воспринималась людьми (предками людей) такой же необходимой для достижения цели, как и реальная.
Именно символическая деятельность людей, воспринимаемая ими как необходимая, как реально действующая, и обусловила появление магического мышления, составила основу магических представлений.
Конечно, человек в ходе своего развития увидел разницу между реальной и символической деятельностью. Механизм работы реальной деятельности был понятен человеку, а вот механизм действия символической деятельности оставался непонятным. И, сколько ни силился человек понять законы действия символической деятельности, сделать это было невозможно, так как никакого влияния символическая деятельность на результаты не оказывала. Однако это не мешало человеку считать символическую деятельность работающей, ведь положительные результаты случались.
Именно это убеждение человека в том, что символическая деятельность приносит результат, и явилось основой для магического мышления.
Человек убеждался в том, что его символические методы работают, пусть и неизвестным ему путём, из чего он сделал важный вывод: в мире существуют не только видимые, объективно познаваемые связи между явлениями, но и скрытые, непознаваемые. Такие связи, которые нельзя объяснить с точки зрения логики и эмпирики, и получили в этнографии название магических.
«Магия есть единство иллюзорного, магического образа действий и иллюзорного, магического образа мысли».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
Соответственно, человеческое мышление теперь было направлено не только на раскрытие видимых связей между явлениями, но и озаботилось познаванием «скрытых» связей.
«В отношении практики и мышления, как уже неоднократно указывалось, первичным, определяющим является практика, вторичным, определяемым - мышление».
/Ю.И.Семёнов | «Как возникло человечество»/
И если реальная практика принуждала человека для достижения цели использовать логику и эмпирический опыт, то символическая деятельность развивала в нём иллюзорный образ мыслей, так как в основе применения этой деятельности лежала иллюзия, ошибочное убеждение человека, что данная деятельность приносит положительный результат. Таким образом, на данном этапе происходит раздвоение мышления человека: реальная, работающая деятельность порождает логическое мышление, а символическая деятельность - иллюзорное.
Человек пытаясь найти механизмы работы и реальной и символической деятельности, сталкивался с тем, что в первом случае такой механизм раскрывался с помощью опыта и логики, то, как понял первобытный человек, в символической деятельности эти методы не работали. Следовательно, по его мнению, механизмы символической деятельности были совершенно иными, и основой иллюзорного мышления тоже стали иные принципы, нежели для логического мышления.
Что же это за принципы?
• Согласно первому принципу «подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину». Закон подобия.
«Из первого принципа, а именно из закона подобия, маг делает вывод, что он может произвести любое желаемое действие путём простого подражания ему. На основании второго принципа он делает вывод, что всё то, что он проделывает с предметом, окажет воздействие и на личность, которая однажды была с этим предметом в соприкосновении».
/Джеймс Фрэзер | «Золотая ветвь»/
Но что именно из практической деятельности человека могло вызвать представления о том, что подобие и контакт работает?
Возьмём для примера охоту:
Древние люди для охоты могли использовать маскировку и имитацию движений животных. Переодевание и тренировка движений животного наверняка происходили непосредственно перед охотой, и связь между этими действиями и хорошей добычей откладывалась в памяти человека.
По закону подобия деятельности - результата, для того, чтобы на новой охоте человеку снова повезло с добычей, он должен был в точности повторить предыдущий опыт, соответственно, проделать все свои действия перед охотой, которые он делал в прошлый раз, включая тренировки подражания животному.
Эти тренировки, переросли в тотемистические танцы, предшествующие охоте. Так как человек не мог понять связи между танцами и охотой, он повторял их, как непременное условие для удачной охоты, поскольку подтверждением наличия связи между этими двумя событиями был его положительный опыт. Эта связь была скрытой, не поддающейся логичному осмыслению, следовательно, магической.
Со временем в танцах стали изображаться не только повадки животного, но и охота на него, и его добыча. В представлении человека сложилась связь между тем, что изображалось в танце и тем, что впоследствии происходило на охоте. Осознание этого, в свою очередь, привело к тому, что люди начали специально изображать сцены охоты в танце с целью повлиять на её результат, то есть магическое мышление начало влиять на практику человека, порождая магический образ действия.
Мы видим здесь, как танцы из полезного действия - тренировки по имитации животного - переходят в бесполезное, не влияющее никаким образом на результат охоты действие именно из-за того, что человек не знает связи между танцами и охотой.
Из имитации охоты в танцах вырастает изображение охоты в рисунках и скульптурах.
Изображение и имитация охоты переносится также в язык.
Перенос изображения охоты в тексты становится основой для охотничьих магических заклинаний, а далее и любых других заклинаний, связанных с животными. Здесь уже не требуется изображение добычи животного ни движениями в танце, ни рисунком - достаточно словесного описания того, что человек хотел бы увидеть.
Так, из осознания человеком того, что нужно в точности воспроизводить свои действия, совершённые им до охоты, вырастает целый комплекс имитации, изображения охоты, который, по мысли первобытного человека, магическим образом влияет на её исход.
Здесь рождается магия подобия для охоты - сделав нечто похожее на добычу животного, по мнению первобытного человека, можно было добыть его и в реальности.
Это один способ возникновения магии подобия.
Вполне возможно, что в разных сферах деятельности магические действия возникали другим путём, но всегда их основу составляла некая практическая деятельность, которая считалась людьми обязательной, хотя на самом деле не влияла на полученный результат.
• Второй принцип гласит: «вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта». Закон соприкосновения или заражения.
Как гласит принцип этой магии, «вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта».
Здесь, как мне кажется, нельзя применить метод полезных/бесполезных действий и закон подобия деятельности - результата, так как в основу магии контакта ставится не деятельность, а соприкосновение неких предметов/явлений и людей.
Какое же соприкосновение могло породить такую магическую идею?
Конечно, здесь тоже нельзя найти какую-то одну, единственную причину, но одной из возможных основ для магии контакта, возможно, явилось чувство отвращения - естественный механизм, выработавшийся у человека в ходе эволюции, который предотвращает возможность заразиться.
Возможно, человек (предок человека) на каком-то этапе своего развития заметил, что болезни происходят от контакта с заболевшим человеком, или от питья грязной воды, или употребления в пищу сырого мяса - какое именно действие, или совокупность действий побудило его понять это, конечно, нельзя сказать точно. Однако понимание того, что некие особенности того материала, которого нельзя касаться, могут перейти на него, у человека возникло.
И если какие-то свойства этой вещи/человека/субстанции могут перейти на человека, то, возможно, и свойства этих же или других вещей могут перейти на другие вещи?
Например, первобытные охотники вполне могли видеть, как глина окрашивает кожу или воду - то есть передаёт им какие-то свои свойства (в данном случае цвет). Или, например, огонь - он передаёт другим вещам свою горячесть (назовём это так, поскольку температура может быть разной). Камни и мясо, полежавшие в огне, становятся горячими. И если вещь/явление может передавать одни свои свойства - то почему она не может передать и другие?
Посмотрим также на возникновение магии контакта с другой стороны, а именно со стороны зоофагических праздников:
Тотемное животное являлось родственным определённому коллективу людей, и поэтому его нельзя было убивать, однако в некоторых обществах люди нашли способы избежать данное правило, придумав символическое «несъедение» животного, а также проявляя заботу о его останках с целью его дальнейшего оживления и размножения. В других же обществах табу на убийство тотемного животного соблюдалось более строго, но с некоторыми оговорками. Например, в Австралии, на церемонии интичиумы членам клана предписывалось съесть хотя бы немного мяса своего тотема, иначе эффект умножения тотемных животных не будет достигнут.
Так или иначе целые породы животных являются неприкосновенными, и наряду с этим выступает странный институт убиения и поедания этих животных, убиение и поедание периодическое, один раз в течение какого-нибудь сезона, обыкновенно раз в год.
И здесь нам нужно задаться вопросом - зачем же так необходимо было есть мясо тотемного животного, если в обычное время на его поедание существовал запрет?
Тотемизм возник из осознания людьми того «факта», что они и поедаемые ими животные составляют «одно мясо», «одну плоть». Следовательно, перестав совсем есть тотемное животное, человек, коллектив как бы теряет с ним связь, ведь его собственное мясо теперь состоит не из мяса данного животного, а из других, которые ему есть можно. Поэтому, чтобы поддерживать связь со своим тотемом на уровне «плоти», коллектив вынужден время от времени восполнять в своём теле «мясо животного». Это самый непосредственный контакт, который, в представлении первобытного человека соединяет животного и его самого. И, как мы видели выше, со временем эта идея трансформируется не просто в связь между человеком и животным, а в передачу от животного к человеку неких его свойств.
Вот что пишет Л.Я. Штернберг с связи с этим: «те или другие качества животного приписываются силе тех или других его телесных органов, и, следовательно, приняв часть этих органов в себя, человек тем самым приобретает и его свойства. По этим же мотивам и, обратно, устанавливаются некоторые табу; у некоторых народов, например, женщины не должны есть сердце какого-нибудь хищника, потому что им не нужно мужество, а молодые люди, наоборот, не должны есть сердце зайца, чтобы не заразиться его трусостью, и т. д».
То есть из представления о передаче свойств от животного к человеку возникают и определённые запреты, табу. Табу - тоже магическое действие, но уже не для достижения положительного результата, а наоборот, для предотвращения отрицательного, и рождается, конечно, не только в сфере контакта с животными, но и в очень многих других.
Подведём итоги: человек не мог установить все связи между действиями, которые предпринимал в своей деятельности, и конечным результатом, и не мог выявить, какие из его действий оказывают реальное влияние, а какие - не оказывают вовсе. Однако, получая положительный результат (на самом деле зависящий от других причин, которые он не мог разгадать), он сделал вывод, что между бесполезными действиями и результатом всё же существуют некие связи, но в скрытом, непознаваемом виде.
Происходит раздвоение мышления человека: реальная работающая деятельность порождает логическое мышление, а неработающая, символическая - иллюзорное, магическое.
Иллюзорное мышление «открывает» законы подобия и законы контакта, согласно которым человек может достигнуть цели путём подражания или путём мнимого контакта.
Соединение иллюзорных действий и иллюзорного мышления и даёт в конечном итоге то, что мы сейчас называем магией.
/Источник №1/ /Источник №2/