Начало цивилизации
В.В.Струве написал в 1926 г. замечательную статью “Социальная проблема в заупокойном культе древнего Египта”.
В ней религии древнего Востока разделяются по весьма существенному критерию - наличия или отсутствия представлений о посмертном воздаянии.
В зависимости от этого определяется социальный оптимизм или социальный пессимизм религиозного мировоззрения.
В Египте при наличии стабильной государственности преобладал социальный оптимизм, что приводило к упованию на иную жизнь и к отсутствию требований социальной справедливости в этой жизни. Напротив, в переходные и кризисные периоды представления об ином мире уступали место социальным движениям за улучшение жизни низших слоев общества.
В Вавилоне же социальный пессимизм был явлением постоянным и восстаний не вызывал.
Это абсолютно гениальные наблюдения.
Египетские восстания это требования восстановления централизованного управления, от которого только и можно получить посмертную жизнь в виде мира-Двойника. И требование восставших всегда одно: верните нам нашу веру в иной мир!
В древней Месопотамии несколько раз были крупные городские восстания, но они совершенно не отложились в народной памяти и не породили никакой литературы. Мы о них знаем только из официальных документов и поздних гаданий, в которых они приводятся как прецеденты возможного бунта в будущем.
Шумеро-вавилонский человек с самого начала осознал безысходность посмертной жизни и даже свое отчаяние перед лицом этой безысходности.
Там, где появляется социальный пессимизм как следствие отсутствия упований на иную жизнь, там и начинает развиваться цивилизация.
Гильгамеш это образ такого отчаяния.
Человек понимает, что единственная возможность бессмертия, - ценность оставленных тобою артефактов.
В Египте не могло быть Гильгамеша, потому что все люди верили в достижимость бессмертия при условии служения власти. Поэтому не от Египта идет современная цивилизация и не от Индии (где люди уснули именно на представлении о перерождениях), а от отчаяния вавилонского пессимиста, понимающего, что строить нужно здесь, строить нужно прочно, и не для себя, а для других людей.
Восстание могло быть только временным выплеском агрессии.
Но за ним не стояло радикального требования дать лучшую жизнь.
Потому что власть сама находилась перед дверями в тот же Подземный мир, где окажется рядом с простолюдинами. И требовать от власти улучшения условий было бессмыслицей. Проще было уйти в другой район и строиться заново.
