Архетип «Искатель»: яблоки молодильные и познавательные
Оригинал взят у dreamer_m
Архетип «Свой Парень»: башмачки и волшебные слова
Архетип «Заботливый»: кнопка отмены несчастий
Архетип Простодушный: одобрение или смерть
Архетип «Герой»: вечный воитель с бензопилой
Архетип «Романтик»: в обнимку с монстром
Архетип «Творец»: самодельные крылья
Архетип «Шут»: губитель царей
Прежде чем рассказывать, как выглядит в сказке сюжет Искателя, мне понадобятся маленькое примечание. Дело в том, что человеческий бытовой ум очень плохо различает «нельзя» и «невозможно». Сама идея называть законы человеческие и законы природы одним словом при внимательном рассмотрении забавна, но практически неизбежна для существа, у которого в голове штатно слипаются в одну котлету «мама запрещает», «соседи не одобрят», «царь голову снимет», «деревянный робот не может нырять» и «яблоки вверх сами не падают» - и создают неприятное такое напряжение, избавление от которого, хотя бы частичное и временное, ощущается как очень… своеобразная и уникальная экспа. Относительно собственных ТТХ, прав, границ и физических возможностей эта путаница между дискомфортными «не разрешают» и такими же дискомфортными «не работает» особенно заметна.
И по историям про Искателя она видна вся.
Сказка Искателя может начинаться двумя способами. В первом случае он отправляется из своего дома/дворца/замка на поиски чего-то, о чём услышал как о прекрасном и полезном - будь то молодильные яблоки, святой Грааль или волшебный сад Дариачанги; всевозможные лекарственные средства в этом списке преобладают, по крайней мере для фольклорных европейских сказок, а в авторских чего только не бывает, включая квест вроде продажи секретов планеты за неизвестный артефакт. Но это никогда не «сокровища вообще» и не деньги - это всегда какое-то чудо. Дорога ведёт его за этим в тридесятое царство, через серию приключений, которые могут быть вполне героическими подвигами - но чаще именно эти персонажи ищут чужих потерянных собак и драгоценности, попавших в беду своих антагонистов - и так далее. Из всех волшебных помощников этот персонаж чаще имеет советчиков, чем кого-либо иного - и их советов он постоянно не слушается, делая ровно то, что ему советовали не делать. Если сказка началась таким образом, то с большими шансами главгерой будет не один пытаться добраться до цели - и на его неудачливых двойниках будет хорошо видно, что провалившие квест Искатели бывают - они попадают в ловушки, сбиваются с пути, не справляются с загадками и так далее. Живой антитезис к Простодушному, Искатель идёт по граблям не потому, что доверяет - а потому, что не доверяет. Только проверить собственными руками, только хардкор! Люди вокруг некомпетентны или даже злонамеренны, а свой организм, конечно же, есть надёжнейший измерительный инструмент, который глючить не может. И испортиться не… не должен, да?
А настоящий Искатель добирается до цели, которая всегда находится в волшебном, опасном и хорошо закрытом от вторжений месте - и заполучает её. После чего есть два варианта. Первый, менее частый: Искатель не возвращается, потому что нахождение Грааля - это дорога в один конец, и вовсе не в мир живых. Второй, типичный сказочный: он движется с добытым назад, и тут-то у него начинаются настоящие приключения. Ибо, во-первых, за ним могут гнаться предыдущие владельцы сокровища, или лететь их страшное заклятие - и весьма часто люли Искателя догоняют. Тогда волшебным помощникам приходится его расколдовывать или воскрешать; впрочем, бывает и так, что догнавший с люлями оказывается будущим партнёром Искателя. Да-да, именно сказочные Искатели женятся на навалявших им чудовищных богатыршах - вот такие у них сказки. Дивная привычка отмечать как наиболее значимое именно то и именно тех, кто представляет наибольшую прямую опасность и уже успел некоторый вред причинить, обеспечивает им не только экстремальную профессиональную деятельность, не только периодические встречи с мошенниками, грабителями и прочей социально настойчивой публикой, но и увлекательную личную жизнь, часто с Героями. А во-вторых, если люли нашего приключенца не убили и ни во что не превратили, то его ещё подстерегают конкуренты-родственники, которые, как в сказке про Простодушного, пытаются присвоить добытые сокровища - но Искателя они не просто грабят, они его убивают. И снова волшебным помощникам приходится его воскрешать. Только вернувшись с того света, он движется к концу сказки - и нередко к смене архетипа. «Достаточно ли я умер?» - это их постановка вопроса, определяющая, считать ли квест пройденным. Достаточно ли умер, чтобы больше не пытаться тащить добытое в свой дом и делиться с теми, кто в нём живёт? Достаточно ли умер, чтобы принадлежать новому миру, а не прежнему? Кто слышит во всё этом второе издание киллдозера - тот правильно слышит.
Второй вариант сказки про Искателей начинается с того, что главный герой служит в доме у странного могущественного существа (реже - является его новым партнёром), которое оставляет его на хозяйстве с одним ма-аленьким запретом. Например, нельзя открывать одну запертую комнату. Нельзя пробовать еду из одного котла/с одного дерева. Нельзя отвлекаться от веретена с золотой пряжей. И уж точно нельзя ходить в ангар, где стоят железные драконы. Чаще всего это напрямую сопровождается предупреждением «а то умрёшь», или «а то я тебя убью». Что делает истинный Искатель, получив такое предупреждение? Разумеется, нарушает именно его - ведь по наличию опасности он и опознаёт, куда лезть для выполнения своего квеста. После этого оказывается, что запретная еда дарует Искателю тайное знание, запретная комната содержит либо волшебного помощника (часто с дополнительными полезностям и инструментами), либо кровавые тайны владельца территории, а отвлёкшаяся от веретена и вышедшая из дому Искательница обнаруживает прекрасного принца, своего будущего жениха… По возвращении хозяина дома нарушение запрета всегда обнаруживается - после чего вслед за убегающим Искателем летят люли. Погони, заклятия превращения, тот же набор, что для сказки первого типа - да и долетают они до Искателя ничуть не хуже. Весьма часто приходится волшебным помощникам или новым партнёрам его опять-таки расколдовывать и воскрешать (нет, сказка про Синюю Бороду - плохой пример, она неполна, там квест подменён, там вместо Искательницы получилась «мечта Героя или Заботливого», с историей о своевременном спасении). После чего Искатель направляется к новому дому-дворцу, а если сказка продолжается после этого - то к новому архетипу. Искатели по жизни, если их не выгонять в лес погулять, становятся влезателями в чужие ситуации, распаковывателями скрытого неблагополучия, тестерами по жизни для всего материального и социального. Это - одна из причин их эпического раздолбайства: слабые места в микроволновках, ботинках, сумочках, софте, социальных процессах, рутинах ближнего своего и в собственном организме они со своим специфическим любопытством находят равно легко - и равно легко разваливают как то, что развалить собирались, так и то, о чём не знали, пока не сунулись.
Чего НЕ может случиться с Искателем в его сказке:
- То окружение, с которым Искатель начинает сказку, не может быть для него безопасным. Либо прямая угроза со стороны хозяина/партнёра, либо бьющие в спину сиблинги - но поддерживающей и адекватной группы у Искателя в его сказке нет, иначе он просто не сможет огрести свою главную экспу, кульминацию квеста. В конце своей сказки Искателю, если он хочет её закончить, понадобится либо новая группа, либо сильное редактирование прежней. А если он хочет не закончить, а повторять номер, и повторять, и ещё раз повторять - то редактировать группу не обязательно. Или если менять, то на другую такую же.
- Он не может не полезть туда, где нельзя. Если задача может быть решена без этого - это не задача Искателя. А какого-то другого архетипа, разумеется. А в отсутствие яркого-уникального-опасного Искателю постоянно мешает внутреннее фоновое "нельзя" - которое он в своих квестах находит и проходит насквозь во внешнем мире.
Архетип «Свой Парень»: башмачки и волшебные слова
Архетип «Заботливый»: кнопка отмены несчастий
Архетип Простодушный: одобрение или смерть
Архетип «Герой»: вечный воитель с бензопилой
Архетип «Романтик»: в обнимку с монстром
Архетип «Творец»: самодельные крылья
Архетип «Шут»: губитель царей
Прежде чем рассказывать, как выглядит в сказке сюжет Искателя, мне понадобятся маленькое примечание. Дело в том, что человеческий бытовой ум очень плохо различает «нельзя» и «невозможно». Сама идея называть законы человеческие и законы природы одним словом при внимательном рассмотрении забавна, но практически неизбежна для существа, у которого в голове штатно слипаются в одну котлету «мама запрещает», «соседи не одобрят», «царь голову снимет», «деревянный робот не может нырять» и «яблоки вверх сами не падают» - и создают неприятное такое напряжение, избавление от которого, хотя бы частичное и временное, ощущается как очень… своеобразная и уникальная экспа. Относительно собственных ТТХ, прав, границ и физических возможностей эта путаница между дискомфортными «не разрешают» и такими же дискомфортными «не работает» особенно заметна.
И по историям про Искателя она видна вся.
Сказка Искателя может начинаться двумя способами. В первом случае он отправляется из своего дома/дворца/замка на поиски чего-то, о чём услышал как о прекрасном и полезном - будь то молодильные яблоки, святой Грааль или волшебный сад Дариачанги; всевозможные лекарственные средства в этом списке преобладают, по крайней мере для фольклорных европейских сказок, а в авторских чего только не бывает, включая квест вроде продажи секретов планеты за неизвестный артефакт. Но это никогда не «сокровища вообще» и не деньги - это всегда какое-то чудо. Дорога ведёт его за этим в тридесятое царство, через серию приключений, которые могут быть вполне героическими подвигами - но чаще именно эти персонажи ищут чужих потерянных собак и драгоценности, попавших в беду своих антагонистов - и так далее. Из всех волшебных помощников этот персонаж чаще имеет советчиков, чем кого-либо иного - и их советов он постоянно не слушается, делая ровно то, что ему советовали не делать. Если сказка началась таким образом, то с большими шансами главгерой будет не один пытаться добраться до цели - и на его неудачливых двойниках будет хорошо видно, что провалившие квест Искатели бывают - они попадают в ловушки, сбиваются с пути, не справляются с загадками и так далее. Живой антитезис к Простодушному, Искатель идёт по граблям не потому, что доверяет - а потому, что не доверяет. Только проверить собственными руками, только хардкор! Люди вокруг некомпетентны или даже злонамеренны, а свой организм, конечно же, есть надёжнейший измерительный инструмент, который глючить не может. И испортиться не… не должен, да?
А настоящий Искатель добирается до цели, которая всегда находится в волшебном, опасном и хорошо закрытом от вторжений месте - и заполучает её. После чего есть два варианта. Первый, менее частый: Искатель не возвращается, потому что нахождение Грааля - это дорога в один конец, и вовсе не в мир живых. Второй, типичный сказочный: он движется с добытым назад, и тут-то у него начинаются настоящие приключения. Ибо, во-первых, за ним могут гнаться предыдущие владельцы сокровища, или лететь их страшное заклятие - и весьма часто люли Искателя догоняют. Тогда волшебным помощникам приходится его расколдовывать или воскрешать; впрочем, бывает и так, что догнавший с люлями оказывается будущим партнёром Искателя. Да-да, именно сказочные Искатели женятся на навалявших им чудовищных богатыршах - вот такие у них сказки. Дивная привычка отмечать как наиболее значимое именно то и именно тех, кто представляет наибольшую прямую опасность и уже успел некоторый вред причинить, обеспечивает им не только экстремальную профессиональную деятельность, не только периодические встречи с мошенниками, грабителями и прочей социально настойчивой публикой, но и увлекательную личную жизнь, часто с Героями. А во-вторых, если люли нашего приключенца не убили и ни во что не превратили, то его ещё подстерегают конкуренты-родственники, которые, как в сказке про Простодушного, пытаются присвоить добытые сокровища - но Искателя они не просто грабят, они его убивают. И снова волшебным помощникам приходится его воскрешать. Только вернувшись с того света, он движется к концу сказки - и нередко к смене архетипа. «Достаточно ли я умер?» - это их постановка вопроса, определяющая, считать ли квест пройденным. Достаточно ли умер, чтобы больше не пытаться тащить добытое в свой дом и делиться с теми, кто в нём живёт? Достаточно ли умер, чтобы принадлежать новому миру, а не прежнему? Кто слышит во всё этом второе издание киллдозера - тот правильно слышит.
Второй вариант сказки про Искателей начинается с того, что главный герой служит в доме у странного могущественного существа (реже - является его новым партнёром), которое оставляет его на хозяйстве с одним ма-аленьким запретом. Например, нельзя открывать одну запертую комнату. Нельзя пробовать еду из одного котла/с одного дерева. Нельзя отвлекаться от веретена с золотой пряжей. И уж точно нельзя ходить в ангар, где стоят железные драконы. Чаще всего это напрямую сопровождается предупреждением «а то умрёшь», или «а то я тебя убью». Что делает истинный Искатель, получив такое предупреждение? Разумеется, нарушает именно его - ведь по наличию опасности он и опознаёт, куда лезть для выполнения своего квеста. После этого оказывается, что запретная еда дарует Искателю тайное знание, запретная комната содержит либо волшебного помощника (часто с дополнительными полезностям и инструментами), либо кровавые тайны владельца территории, а отвлёкшаяся от веретена и вышедшая из дому Искательница обнаруживает прекрасного принца, своего будущего жениха… По возвращении хозяина дома нарушение запрета всегда обнаруживается - после чего вслед за убегающим Искателем летят люли. Погони, заклятия превращения, тот же набор, что для сказки первого типа - да и долетают они до Искателя ничуть не хуже. Весьма часто приходится волшебным помощникам или новым партнёрам его опять-таки расколдовывать и воскрешать (нет, сказка про Синюю Бороду - плохой пример, она неполна, там квест подменён, там вместо Искательницы получилась «мечта Героя или Заботливого», с историей о своевременном спасении). После чего Искатель направляется к новому дому-дворцу, а если сказка продолжается после этого - то к новому архетипу. Искатели по жизни, если их не выгонять в лес погулять, становятся влезателями в чужие ситуации, распаковывателями скрытого неблагополучия, тестерами по жизни для всего материального и социального. Это - одна из причин их эпического раздолбайства: слабые места в микроволновках, ботинках, сумочках, софте, социальных процессах, рутинах ближнего своего и в собственном организме они со своим специфическим любопытством находят равно легко - и равно легко разваливают как то, что развалить собирались, так и то, о чём не знали, пока не сунулись.
Чего НЕ может случиться с Искателем в его сказке:
- То окружение, с которым Искатель начинает сказку, не может быть для него безопасным. Либо прямая угроза со стороны хозяина/партнёра, либо бьющие в спину сиблинги - но поддерживающей и адекватной группы у Искателя в его сказке нет, иначе он просто не сможет огрести свою главную экспу, кульминацию квеста. В конце своей сказки Искателю, если он хочет её закончить, понадобится либо новая группа, либо сильное редактирование прежней. А если он хочет не закончить, а повторять номер, и повторять, и ещё раз повторять - то редактировать группу не обязательно. Или если менять, то на другую такую же.
- Он не может не полезть туда, где нельзя. Если задача может быть решена без этого - это не задача Искателя. А какого-то другого архетипа, разумеется. А в отсутствие яркого-уникального-опасного Искателю постоянно мешает внутреннее фоновое "нельзя" - которое он в своих квестах находит и проходит насквозь во внешнем мире.