ГАСАН ГУСЕЙНОВ. ТУРЕЦКИЙ МАРШ
Русскому языку не повезло. Важные и полезные буквы, действительно необходимые и исконные, чтобы показать, например, происхождение слова, «i» или «фиту», в 1918 году из азбуки вычистили, а несчастную «ë», 220 лет назад высосанную из пальца княгиней Дашковой, оставили. В последние годы еë всячески навязывают и без того малограмотному населению, чтобы оно плодило новые и новые ошибки.
Ни одна другая буква так не вредит иной раз даже грамотному человеку, как эта ваша «ë». То и дело суют ее туда, где, по всем правилам, должна стоять старая добрая «о». Справедливости ради нужно сказать, что чисто политически буковка эта в последнее время решает все же и полезные, в хорошем смысле слова подрывные, воспитательные задачи. Требует от носителей языка соучастия в осмыслении происходящего.
«Поэзия - вся! - езда в незнаемое», - писал Владимир Маяковский. А теперь представьте себе, что происходит, когда такие ëзды в незнаемое поодиночке и группами совершает целое языковое сообщество. Да-да, не короткие заезды и поездки, а именно регулярные ëзды. Как ни вариативен наш язык, есть на его рëбрах реперные точки, которые видны всем. Особенно в момент высочайшего общественно-политического напряжения.
Страна сейчас как раз переживает острый процесс выявления в языке целого зловредного слога. В самом этом слоге - «тур» - буквы «ë», как нетрудно заметить, нет, но ведь язык - система. А это значит, что малейшее изменение в одном месте приводит к изменениям в других местах. Несколько ранее мы наблюдали стремительную массовую общественно-политическую ëзднутость, или, описательно выражаясь, быстрый отъезд крыши у 86% населения, при попытке выделить и зажучить слог «укр».
Буква «ë» уже тогда носителям языка страшно пригодилась. «Ëж мою мышь!» - говорили носители языка, почуяв, что нет такого укромного места, нет такого укрепрайона, где они могли бы укрыться, пока начальствующие уркаганы сукровицу укропом укрупняют, украденными укроземлями укрывища свои украшают. Хотели, уродцы, возбудить народ против слога «укр», но почему-то не получилось. Вздулся «укр», отовсюду заметнее стал. Не впрок пошло украденное. Ладно, решили, поищем другой вредный слог.
И вот нашли, кажется.
И, похоже, опять на букву «ë» поработали. И сегодня у буквы этой праздник, уводящий от Екатерины Романовны Дашковой, соучастницы государственного переворота, а не только диверсии с буквой «ë», в настоящую древность. Потому что начать придется с Всеволода Святославича, который в XII веке на половцев ходил. Это ж Буй-тур Всеволод наш из «Слова о полку Игореве». «Ëксель-моксель! Японский городовой! Это ж куда вас нелегкая понесла, звëзды вы наши залëтные! Турагенты, в незнаемом ëзднутые!»
Прямо скажу, у меня нехорошее чувство, форменная премониция неприятностей, возникло еще в 1980-е годы, когда интеллигентные люди в совковом ещë обиходе вместо «джезвé» стали, утратив чуткость, говорить «джéзва». Но к 1990-м, уже побывав на Востоке, весь этот наш бомонд стал и вовсе называть кофейник «туркой». Густела в этом слове странная обида на трудолюбивых соседей. Социологических исследований на эту тему не читал, но язык выдает еë, коренную эту обиду. От общения с нами, мол, эти турки только наживаются. И когда мы едем отдыхать на ихние турбазы, наживаются. И когда мы покупаем ихние фрукты, наживаются. И когда они приезжают к нам строить, наживаются. А когда мы продаëм им наш газ и нефть, греются!
А вот теперь, когда мы выделили источник обиды и решили его локализовать и удалить из нашей высокодуховной жизни, попрекают нас бабушкой Василия Андреевича Жуковского и прочими тюркскими корнями и кореньями.
«Ë-кэ-лэ-мэ-нэ да ëжкин же кот, да когда ж мы всех вас вытурим отсëдова?!»
В гнездах разврата турчанского сразу почуяли, что дело жареным пахнет, и первыми зашевелились «турецкоподданные». Ужом завертелись. Особливо маланцы. Один такой, с фамилией Турецкий, сперва норовил свою еврейскую сущность спрятать. А теперь еврейством Турцию покрывает. Фамилия моя, говорит, от еврейского местечка «Турец» в Польше. Евреям сейчас еще пока терпимо, ну разве только немножко этот слог «евр» мешает, который у них с Гейропой общий. Но артист Турецкий, наверное, утешится, если узнает, что у него был в не таком уж далëком прошлом коллега по несчастью. В дневнике немецкого филолога Виктора Клемперера за 1934 год появилась такая запись (перевод А. Б. Григорьева):
«Из поколения в поколение передавалась в свое время старая гимназическая шутка: каким образом из древнегреческого слова ἀλώπηξ (лиса) получилось слово Fuchs с тем же значением? Ответ: метаморфоза происходила в такой последовательности - алопекс, лопекс, пекc, пикc, пакc, пукc, фукc. Но 13 января 1934 г. этот анекдот неожиданно выплыл из забвения. Это произошло при чтении циркуляра № 72 за текущий семестр. Торжественным стилем он сообщал, что наш коллега экстраординарный профессор и депутат магистрата от национал-социалистической партии Германии Израель «с разрешения министерства» возвращает себе древнее имя своей семьи. «В XVI в. фамилия звучала как Эстерхельт, а в Лужицком крае она, претерпев фонетические искажения в последовательности Юстерхельт, Истерхаль (а также Истерхайль и Остерхайль), Истраель, Иссерель и т.п., приобрела форму Израель».
Так что Михаил Турецкий встал на верный путь. И все же, вспоминая печальный недавний опыт, от названия еврейского местечка Тýрец лучше ещë подальше попрыгать. Сначала к слову «тур», а потом сразу, в одно касание, к «зубру», и стать простым русским парнем «Зубровым» или даже «Зубровкиным».
Труднее всего придëтся, однако, не отдельным хормейстерам, а целым социальным группам. Например, туроператорам. Если раньше их считали связанными с туристским бизнесом, то теперь они несмываемо приросли к этой ужасной, ужасной южной стране. Да и сами туристы не должны, пожалуй, больше так называться. В видах чаемого сближения с бывшей колонией - Беларусью, можно и вовсе заменить слог «тур» слогом «зубр». Исторгнуть память о зловредной стране на, можно сказать, клеточном уровне и сблизиться самым интимным образом с незлобивым русскоязычным соседом.
Вы скажете, предложение несерьëзное и глумливое? Отчего же. Очень серьëзное. И, главное, реалистичное. Терпите, люди русские, сейчас некоторые из вас, в силу описанной Владимиром Маяковским поэтической езданутости в незнаемом, слово «чокнутый» пишут через «ë», как «чëкнутый». Ëрничают, наверное.
Или просто празднуют день рожденья буквы «ë»? Дайте ответ! Не дают ответа…
Отсюда:
http://ru.rfi.fr/rossiya/20151129-turetskii-marsh-ili-ezda-v-neznaemoe
Ни одна другая буква так не вредит иной раз даже грамотному человеку, как эта ваша «ë». То и дело суют ее туда, где, по всем правилам, должна стоять старая добрая «о». Справедливости ради нужно сказать, что чисто политически буковка эта в последнее время решает все же и полезные, в хорошем смысле слова подрывные, воспитательные задачи. Требует от носителей языка соучастия в осмыслении происходящего.
«Поэзия - вся! - езда в незнаемое», - писал Владимир Маяковский. А теперь представьте себе, что происходит, когда такие ëзды в незнаемое поодиночке и группами совершает целое языковое сообщество. Да-да, не короткие заезды и поездки, а именно регулярные ëзды. Как ни вариативен наш язык, есть на его рëбрах реперные точки, которые видны всем. Особенно в момент высочайшего общественно-политического напряжения.
Страна сейчас как раз переживает острый процесс выявления в языке целого зловредного слога. В самом этом слоге - «тур» - буквы «ë», как нетрудно заметить, нет, но ведь язык - система. А это значит, что малейшее изменение в одном месте приводит к изменениям в других местах. Несколько ранее мы наблюдали стремительную массовую общественно-политическую ëзднутость, или, описательно выражаясь, быстрый отъезд крыши у 86% населения, при попытке выделить и зажучить слог «укр».
Буква «ë» уже тогда носителям языка страшно пригодилась. «Ëж мою мышь!» - говорили носители языка, почуяв, что нет такого укромного места, нет такого укрепрайона, где они могли бы укрыться, пока начальствующие уркаганы сукровицу укропом укрупняют, украденными укроземлями укрывища свои украшают. Хотели, уродцы, возбудить народ против слога «укр», но почему-то не получилось. Вздулся «укр», отовсюду заметнее стал. Не впрок пошло украденное. Ладно, решили, поищем другой вредный слог.
И вот нашли, кажется.
И, похоже, опять на букву «ë» поработали. И сегодня у буквы этой праздник, уводящий от Екатерины Романовны Дашковой, соучастницы государственного переворота, а не только диверсии с буквой «ë», в настоящую древность. Потому что начать придется с Всеволода Святославича, который в XII веке на половцев ходил. Это ж Буй-тур Всеволод наш из «Слова о полку Игореве». «Ëксель-моксель! Японский городовой! Это ж куда вас нелегкая понесла, звëзды вы наши залëтные! Турагенты, в незнаемом ëзднутые!»
Прямо скажу, у меня нехорошее чувство, форменная премониция неприятностей, возникло еще в 1980-е годы, когда интеллигентные люди в совковом ещë обиходе вместо «джезвé» стали, утратив чуткость, говорить «джéзва». Но к 1990-м, уже побывав на Востоке, весь этот наш бомонд стал и вовсе называть кофейник «туркой». Густела в этом слове странная обида на трудолюбивых соседей. Социологических исследований на эту тему не читал, но язык выдает еë, коренную эту обиду. От общения с нами, мол, эти турки только наживаются. И когда мы едем отдыхать на ихние турбазы, наживаются. И когда мы покупаем ихние фрукты, наживаются. И когда они приезжают к нам строить, наживаются. А когда мы продаëм им наш газ и нефть, греются!
А вот теперь, когда мы выделили источник обиды и решили его локализовать и удалить из нашей высокодуховной жизни, попрекают нас бабушкой Василия Андреевича Жуковского и прочими тюркскими корнями и кореньями.
«Ë-кэ-лэ-мэ-нэ да ëжкин же кот, да когда ж мы всех вас вытурим отсëдова?!»
В гнездах разврата турчанского сразу почуяли, что дело жареным пахнет, и первыми зашевелились «турецкоподданные». Ужом завертелись. Особливо маланцы. Один такой, с фамилией Турецкий, сперва норовил свою еврейскую сущность спрятать. А теперь еврейством Турцию покрывает. Фамилия моя, говорит, от еврейского местечка «Турец» в Польше. Евреям сейчас еще пока терпимо, ну разве только немножко этот слог «евр» мешает, который у них с Гейропой общий. Но артист Турецкий, наверное, утешится, если узнает, что у него был в не таком уж далëком прошлом коллега по несчастью. В дневнике немецкого филолога Виктора Клемперера за 1934 год появилась такая запись (перевод А. Б. Григорьева):
«Из поколения в поколение передавалась в свое время старая гимназическая шутка: каким образом из древнегреческого слова ἀλώπηξ (лиса) получилось слово Fuchs с тем же значением? Ответ: метаморфоза происходила в такой последовательности - алопекс, лопекс, пекc, пикc, пакc, пукc, фукc. Но 13 января 1934 г. этот анекдот неожиданно выплыл из забвения. Это произошло при чтении циркуляра № 72 за текущий семестр. Торжественным стилем он сообщал, что наш коллега экстраординарный профессор и депутат магистрата от национал-социалистической партии Германии Израель «с разрешения министерства» возвращает себе древнее имя своей семьи. «В XVI в. фамилия звучала как Эстерхельт, а в Лужицком крае она, претерпев фонетические искажения в последовательности Юстерхельт, Истерхаль (а также Истерхайль и Остерхайль), Истраель, Иссерель и т.п., приобрела форму Израель».
Так что Михаил Турецкий встал на верный путь. И все же, вспоминая печальный недавний опыт, от названия еврейского местечка Тýрец лучше ещë подальше попрыгать. Сначала к слову «тур», а потом сразу, в одно касание, к «зубру», и стать простым русским парнем «Зубровым» или даже «Зубровкиным».
Труднее всего придëтся, однако, не отдельным хормейстерам, а целым социальным группам. Например, туроператорам. Если раньше их считали связанными с туристским бизнесом, то теперь они несмываемо приросли к этой ужасной, ужасной южной стране. Да и сами туристы не должны, пожалуй, больше так называться. В видах чаемого сближения с бывшей колонией - Беларусью, можно и вовсе заменить слог «тур» слогом «зубр». Исторгнуть память о зловредной стране на, можно сказать, клеточном уровне и сблизиться самым интимным образом с незлобивым русскоязычным соседом.
Вы скажете, предложение несерьëзное и глумливое? Отчего же. Очень серьëзное. И, главное, реалистичное. Терпите, люди русские, сейчас некоторые из вас, в силу описанной Владимиром Маяковским поэтической езданутости в незнаемом, слово «чокнутый» пишут через «ë», как «чëкнутый». Ëрничают, наверное.
Или просто празднуют день рожденья буквы «ë»? Дайте ответ! Не дают ответа…
Отсюда:
http://ru.rfi.fr/rossiya/20151129-turetskii-marsh-ili-ezda-v-neznaemoe