"Качели любви" главы 62
У многих людей в головах живут тараканы. У кого-то с возрастом они толстеют и растут на глазах, занимая всё большую и большую часть мозга,
у кого-то худеют, болеют, потихоньку покидая хозяина. Одни люди потворствуют росту насекомых, вторые изводят их всеми доступными средствами, или просто вырастают из своих тараканов. Но есть и третья категория людей, совершенно незнакомая с комплексами, не знающая что такое чувство вины, рефлексия и другие подобные глупости. Собственно, дорогие читатели, вы и сами одну такую даму знаете. Это Марианна. Новая пассия Федора Ивановича. Хотя пассий, к огорчению Гангрены, за всю его жизнь было крайне мало, если не сказать, что вообще не было. Не назовешь же пассиями по случаю купленные сексуальные услуги. Да и услугами он пользовался крайне редко, когда невозможно было открутиться. (Не будешь же при всех отказываться, когда мужики вызывают в сауну девочек). Во-первых, было жаль денег, во-вторых, страшновато. Чего страшился Федор Иванович и сам толком не понимал. Скорее он страшился всего. Вот уж в его голове тараканов хватало. Свои страхи он тщательно маскировал агрессией или напускным равнодушием. Только мама и Марианна прекрасно знали, что за агрессией прячется заячья душа. Яна, которая прожила с ним около 20 лет и не подозревала о трусоватости Гангрены.
На работе его считали не человеком, а роботом, у которого отсутствуют эмоции. Никому и в голову не приходило, что Федор Иванович мог горько плакать ночами, что во сне его мучили кошмары, в которых все знакомые узнавали о его тайных страхах и начинали издеваться над ним. После таких снов он обязательно отыгрывался на ком-либо на работе, а раньше над Янкой. На какое-то время страхи притихали. Но сейчас Янка ушла, с ней ушла и привычная, семейная обстановка, дающая Федору Ивановичу некую уверенность в себе, отдушину.
Да и нам с вами вряд ли пришло бы в голову, что человек, занимающий высокий пост, внешне холодный, как рыба, обременен морем комплексов. Но Марианна и Нина Геннадиевна каким-то звериным чутьем улавливали это. Но мама боялась заходить далеко. Мало ли сорвет совсем крышу и поминай, как звали сытую жизнь. Правда, с появлением Марианны, жизнь становилась всё сложнее и сложнее. Нина Геннадиевна переживала, что не сможет больше удерживать свои позиции. Это с Янкой было легко справиться. Дочка была обременена чувством вины, что давало возможность многие годы манипулировать ею. Да и сейчас, если хорошенько надавить на неё, она сразу станет на место, не сомневалась мама. А вот Марианна была без обременений и Нина Геннадиевна терялась.
-Поди сюда, - позвала Марианна Нину Геннадиевну.
-Как ты со мной разговариваешь! - взвизгнула последняя, нервы женщины стали совсем не к черту.
-А как с тобой разговаривать, старая приживалка?! - ехидно спросила Марианна. Ей было скучно, и она решила развлечь себя, подразнив бывшую тещу и по совместительству маму Гангрены. Лицо Нины Геннадиевны залилось алым цветом.
-Да я, да я, я борщи варю, я готовлю Федьке, а ты только и знаешь, что ногти пилить.
-Вот и правильно, твоё место на кухне. Ты чего вообще в гостиную приперлась?! Иди на своё место и приготовь что-то помимо борща, а то надоел уже.
Нину Геннадиевну распирала злость и просилась наружу. Марианну радовало, что бабка вышла из себя, и она необдуманно продолжила:
-Пшла отсюда, старая кляча.
«Старая кляча» от переполнявшего её негодования, стала, как вкопанная, глаза превратились в две узкие, злые щелки. Словами Марианна решила не ограничиваться, показала бывшей теще, а ныне маме Гангрены неприличный жест. Надо сказать, что никто и никогда такого по отношению к Нине Геннадиевне себе не позволял. В голове её помутилось, пожилая, но вполне здоровая женщина, метнулась к креслу, на котором, поджав под себя ноги, сидела девушка, одним ударом руки она сбила Марианну на пол, та завизжала, быстро подскочила и началась самая настоящая драка. Почему-то в кино такие моменты не показывают, видимо, считая, что зритель может не поверить в происходящее, полагая, что в богатых домах всё чинно и благородно.
Женщины драли друг другу волосы, царапались. Но Нина Геннадиевна понимала, что ногтями драки не поможешь, надо действовать по-мужски. Она старалась ударить Марианну под дых. Марианна из-за молодого возраста была более прыткой и выносливой, а Нина Геннадиевна была более опытной и имела приличное превосходство в весе. Так, что силы двух милых дам были приблизительно равны. Конца драки не было видно. Конечно, никто из сражавшихся не слышал, как пришел глава дома.
Федор Иванович стоял в оцепенении и со страхом смотрел на происходящее, в голове мелькало: «Сейчас кто-то кого-то убьет в моём доме, проблем не оберешься… разнять? Вдруг меня убьют, а если покалечат? Милицию надо вызывать, пусть разнимут, ох, так все узнают, что у меня в доме происходит, что делать, что же делать? Что будет с мебелью, суки, диван испортили, я кошечнку не завел, чтобы диван не попортила, а эти, а ваза, моя ваза, о боже...» Федор Ивановича обволакивал страх. «Может мне потихоньку выйти из комнаты? Пусть уж без меня, ох моя мебель…»
Нина Геннадиевна смогла немного оттеснить от себя Марианну. Теперь у неё появился нужный ей простор. Женщина собралась, занесла крупный кулак и, вложив в него всю свою силу, опустила его на голову… Федору Ивановичу, Марианна ловко успела увернуться, а любимый сыночек рухнул на пол, как подкошенный. Женщины остолбенели. У Марианны непроизвольно вырвалось:
-Сука, так на мне и не женился! Теперь я ни с чем останусь.
Бывшая теща вмиг представила себя в тюрьме. Мозги напряженно заработали:
-Марианочка, давай договоримся? Я тебя из дома не выгоню, а ты не скажешь, что это я его убила.
Девушка о чем-то сосредоточенно думала, не обратив внимания на вопрос. Вдруг Нину Геннадиевну осенило:
-Это ты его убила, мерзавка! Вы ссорились, и ты его убила, а зачем мне своего сыночка убивать? Все знают, как я его любила, - Нина Геннадиевна зарыдала по сыночку. - Как я без тебя буду? Только я тебя жалела. Только я тебя понимала. Феденька, Феденькаааа…
Нина Геннадиевна увлекшись рыданиями, не сразу обратила внимание, что Марианны нет в комнате. Она осмотрелась по сторонам, убедилась, что мерзавки рядом нет, перепрыгнув через Федора Ивановича, побежала её искать.
Нашла она Марианну в спальне. Та, сидя на полу, сосредоточено выдвигала все ящики, рядом с ней лежал пакет, в котором явно просматривались деньги.
-Ты что делаешь? Что ты…- неожиданно до Нины Геннадиевны дошло. Она хотела схватить пакет с деньгами и убежать, но остановила себя, сообразив, что Марианна её догонит.
Бывшая теща метнулась на кухню, взяла пакеты и побежала по дому, кидая в них всё, что попадалось ей под руку и казалось более ценным. Пакетов было мало. Вазы, посуду в них не запихнуть. А основательно собрать вещи не было времени. Как ни странно, женщины не мешали друг другу собирать нажитое непосильным трудом ценное имущество Федора Ивановича. Вспомнив, что в гостиной лежит не одна пара дорогих часов, подаренных благодарными людьми, Нина Геннадиевна рванула за ними. Видимо, Марианну тоже посетила эта же мысль. Две женщины столкнулись друг с другом у трупа Федора Ивановича. Они застыли, не зная, что делать.
-Предлагаю поделить поровну, - словно прочитав мысли Марианны, ровным голосом произнесла Нина Геннадиевна. Понимая, что по-другому не получится, девушка кивнула.
Вдруг кто-то схватил ногу Нины Геннадиевны, она опустила глаза и увидела руку Гангрены, вцепившуюся ей в щиколотку.
-Где я? - прохрипел он. - Кто вы?
Сердце Нины Геннадиевны от страха рухнуло в пятки. Женщина чуть было не лишилась чувств. Но понимая важность моменты, взяла себя в руки.
-Федька, ты что-нибудь помнишь? - спросила мама, нагнувшись к Гангрене.
у кого-то худеют, болеют, потихоньку покидая хозяина. Одни люди потворствуют росту насекомых, вторые изводят их всеми доступными средствами, или просто вырастают из своих тараканов. Но есть и третья категория людей, совершенно незнакомая с комплексами, не знающая что такое чувство вины, рефлексия и другие подобные глупости. Собственно, дорогие читатели, вы и сами одну такую даму знаете. Это Марианна. Новая пассия Федора Ивановича. Хотя пассий, к огорчению Гангрены, за всю его жизнь было крайне мало, если не сказать, что вообще не было. Не назовешь же пассиями по случаю купленные сексуальные услуги. Да и услугами он пользовался крайне редко, когда невозможно было открутиться. (Не будешь же при всех отказываться, когда мужики вызывают в сауну девочек). Во-первых, было жаль денег, во-вторых, страшновато. Чего страшился Федор Иванович и сам толком не понимал. Скорее он страшился всего. Вот уж в его голове тараканов хватало. Свои страхи он тщательно маскировал агрессией или напускным равнодушием. Только мама и Марианна прекрасно знали, что за агрессией прячется заячья душа. Яна, которая прожила с ним около 20 лет и не подозревала о трусоватости Гангрены.
На работе его считали не человеком, а роботом, у которого отсутствуют эмоции. Никому и в голову не приходило, что Федор Иванович мог горько плакать ночами, что во сне его мучили кошмары, в которых все знакомые узнавали о его тайных страхах и начинали издеваться над ним. После таких снов он обязательно отыгрывался на ком-либо на работе, а раньше над Янкой. На какое-то время страхи притихали. Но сейчас Янка ушла, с ней ушла и привычная, семейная обстановка, дающая Федору Ивановичу некую уверенность в себе, отдушину.
Да и нам с вами вряд ли пришло бы в голову, что человек, занимающий высокий пост, внешне холодный, как рыба, обременен морем комплексов. Но Марианна и Нина Геннадиевна каким-то звериным чутьем улавливали это. Но мама боялась заходить далеко. Мало ли сорвет совсем крышу и поминай, как звали сытую жизнь. Правда, с появлением Марианны, жизнь становилась всё сложнее и сложнее. Нина Геннадиевна переживала, что не сможет больше удерживать свои позиции. Это с Янкой было легко справиться. Дочка была обременена чувством вины, что давало возможность многие годы манипулировать ею. Да и сейчас, если хорошенько надавить на неё, она сразу станет на место, не сомневалась мама. А вот Марианна была без обременений и Нина Геннадиевна терялась.
-Поди сюда, - позвала Марианна Нину Геннадиевну.
-Как ты со мной разговариваешь! - взвизгнула последняя, нервы женщины стали совсем не к черту.
-А как с тобой разговаривать, старая приживалка?! - ехидно спросила Марианна. Ей было скучно, и она решила развлечь себя, подразнив бывшую тещу и по совместительству маму Гангрены. Лицо Нины Геннадиевны залилось алым цветом.
-Да я, да я, я борщи варю, я готовлю Федьке, а ты только и знаешь, что ногти пилить.
-Вот и правильно, твоё место на кухне. Ты чего вообще в гостиную приперлась?! Иди на своё место и приготовь что-то помимо борща, а то надоел уже.
Нину Геннадиевну распирала злость и просилась наружу. Марианну радовало, что бабка вышла из себя, и она необдуманно продолжила:
-Пшла отсюда, старая кляча.
«Старая кляча» от переполнявшего её негодования, стала, как вкопанная, глаза превратились в две узкие, злые щелки. Словами Марианна решила не ограничиваться, показала бывшей теще, а ныне маме Гангрены неприличный жест. Надо сказать, что никто и никогда такого по отношению к Нине Геннадиевне себе не позволял. В голове её помутилось, пожилая, но вполне здоровая женщина, метнулась к креслу, на котором, поджав под себя ноги, сидела девушка, одним ударом руки она сбила Марианну на пол, та завизжала, быстро подскочила и началась самая настоящая драка. Почему-то в кино такие моменты не показывают, видимо, считая, что зритель может не поверить в происходящее, полагая, что в богатых домах всё чинно и благородно.
Женщины драли друг другу волосы, царапались. Но Нина Геннадиевна понимала, что ногтями драки не поможешь, надо действовать по-мужски. Она старалась ударить Марианну под дых. Марианна из-за молодого возраста была более прыткой и выносливой, а Нина Геннадиевна была более опытной и имела приличное превосходство в весе. Так, что силы двух милых дам были приблизительно равны. Конца драки не было видно. Конечно, никто из сражавшихся не слышал, как пришел глава дома.
Федор Иванович стоял в оцепенении и со страхом смотрел на происходящее, в голове мелькало: «Сейчас кто-то кого-то убьет в моём доме, проблем не оберешься… разнять? Вдруг меня убьют, а если покалечат? Милицию надо вызывать, пусть разнимут, ох, так все узнают, что у меня в доме происходит, что делать, что же делать? Что будет с мебелью, суки, диван испортили, я кошечнку не завел, чтобы диван не попортила, а эти, а ваза, моя ваза, о боже...» Федор Ивановича обволакивал страх. «Может мне потихоньку выйти из комнаты? Пусть уж без меня, ох моя мебель…»
Нина Геннадиевна смогла немного оттеснить от себя Марианну. Теперь у неё появился нужный ей простор. Женщина собралась, занесла крупный кулак и, вложив в него всю свою силу, опустила его на голову… Федору Ивановичу, Марианна ловко успела увернуться, а любимый сыночек рухнул на пол, как подкошенный. Женщины остолбенели. У Марианны непроизвольно вырвалось:
-Сука, так на мне и не женился! Теперь я ни с чем останусь.
Бывшая теща вмиг представила себя в тюрьме. Мозги напряженно заработали:
-Марианочка, давай договоримся? Я тебя из дома не выгоню, а ты не скажешь, что это я его убила.
Девушка о чем-то сосредоточенно думала, не обратив внимания на вопрос. Вдруг Нину Геннадиевну осенило:
-Это ты его убила, мерзавка! Вы ссорились, и ты его убила, а зачем мне своего сыночка убивать? Все знают, как я его любила, - Нина Геннадиевна зарыдала по сыночку. - Как я без тебя буду? Только я тебя жалела. Только я тебя понимала. Феденька, Феденькаааа…
Нина Геннадиевна увлекшись рыданиями, не сразу обратила внимание, что Марианны нет в комнате. Она осмотрелась по сторонам, убедилась, что мерзавки рядом нет, перепрыгнув через Федора Ивановича, побежала её искать.
Нашла она Марианну в спальне. Та, сидя на полу, сосредоточено выдвигала все ящики, рядом с ней лежал пакет, в котором явно просматривались деньги.
-Ты что делаешь? Что ты…- неожиданно до Нины Геннадиевны дошло. Она хотела схватить пакет с деньгами и убежать, но остановила себя, сообразив, что Марианна её догонит.
Бывшая теща метнулась на кухню, взяла пакеты и побежала по дому, кидая в них всё, что попадалось ей под руку и казалось более ценным. Пакетов было мало. Вазы, посуду в них не запихнуть. А основательно собрать вещи не было времени. Как ни странно, женщины не мешали друг другу собирать нажитое непосильным трудом ценное имущество Федора Ивановича. Вспомнив, что в гостиной лежит не одна пара дорогих часов, подаренных благодарными людьми, Нина Геннадиевна рванула за ними. Видимо, Марианну тоже посетила эта же мысль. Две женщины столкнулись друг с другом у трупа Федора Ивановича. Они застыли, не зная, что делать.
-Предлагаю поделить поровну, - словно прочитав мысли Марианны, ровным голосом произнесла Нина Геннадиевна. Понимая, что по-другому не получится, девушка кивнула.
Вдруг кто-то схватил ногу Нины Геннадиевны, она опустила глаза и увидела руку Гангрены, вцепившуюся ей в щиколотку.
-Где я? - прохрипел он. - Кто вы?
Сердце Нины Геннадиевны от страха рухнуло в пятки. Женщина чуть было не лишилась чувств. Но понимая важность моменты, взяла себя в руки.
-Федька, ты что-нибудь помнишь? - спросила мама, нагнувшись к Гангрене.