Диете все возрасты покорны
Когда-то давно, когда деревья были большими, была у моих родителей знакомая, Ольга Алексеевна. Была она уже не юной дамой , даже если судить и не по моим тогдашним меркам, было ей уже лет 60, так как к тому моменту она уже вышла на пенсию. Дама она была тучная, ходила с трудом, с палочкой, болели суставы, плюс так или иначе болели печень/щитовидка/желудок и все прочее, что к этому возрасту и при изрядном лишнем весе болит непременно.
Те, кто еще из советского союза, помнят, что было популярно переписываться со школьниками из других стран, ну, типа, школьники, изучавшие немецкий, переписывались со своими ровесниками из гдр и тд.
А Ольга Алексеевна всю жизнь переписывалась с ровесницей англичанкой, с которой они познакомились письмами еще когда молоденькая Ольга была студенткой московского иняза. Такая вот переписка почти длиной в жизнь, при этом они никогда друг с другом не встречались, бывали только редкие фотографии, вложенные в письма.
Но случилась перестройка, открылись границы, с деньгами у Ольги Алексеевны было не очень плохо, несмотря на трудные времена, она давала частные уроки английского, поэтому на приглашение давней, но ни разу не увиденной лично подруги, она ответила однозначное «да» и начала готовиться к поездке. Правда, в самое ближайшее время стало понятно, что вполне приличные, по меркам московской интеллигенции времен перестройки, доходы после получения визы и покупки билетов выглядят совсем неприлично. Но английская подруга Бэтти это поняла по невнятным отговоркам, которыми русская подруга Ольга начала отнекиваться от поездки, объявила, что еда и прочее это ее вклад во встречу и вопрос был решен в пользу ехать.
План поездки был серьезен и плотен. Поездки по замкам, пешеходные прогулки, парки, музеи и вообще все, что всю сознательную жизнь изучала и преподавала на английском Ольга Алексеевна, и что было возможно втиснуть в месяц визита.
Итак, она улетела. Почти без денег, с обратным билетом и полная предвкушений.
Когда, наконец, Ольга и Бетти встретились, выяснилось, что они обе выглядят совсем не так, как ожидалось. Одинакового роста, но Ольга с почти удвоенным лишним весом, а Бетти все того же юного размера, как и на фотографиях 35летней давности.
Тем же вечером, после не по-европейски обильного ужина с вином состоялся разговор давних подруг. Бетти возмутилась, как можно так себя запустить, небрежно отмахнулась от многочисленных диагнозов, располагающих к лишнему весу, порадовалась отсутствию наличных денег и объявила, что гардероб Ольги не моден, ужасен, подлежит уничтожению, но чтоб Ольгу переодеть в наряды Бетти, Ольга должна расстаться в большим количеством кг, а организацию этого процесса Бетти берет на себя.
И начался месяц испытаний. Бедная Ольга Алексеевна получала на завтрак тонкий сухарик с джемом и сколько угодно кофе, на обед было что-то похожее на порцию второго для воспитанника детского сада, ужин был лопухово-салатный с более, чем скромным кусочком мяса. Все это сопровождалось прогулками по паркам, музеями и прочими пешими радостями. Обмен билета был невозможен по причине отсутствия денег, отсидеться или отлежаться не давала неугомонная Бетти и примерно через неделю Ольга Алексеевна обнаружила, что ее собственная одежда уже местами свободно болтается вокруг осунувшейся фигуры.
По возвращении в Москву наше семейство было приглашено в гости. Предвкушая интересные рассказы о невиданной тогда загранице, мы рванули с визитом и...... онемели, это не то слово. Мы остолбенели, обалдели, это было невероятно, неожиданно и необыкновенно. Полная, с вечными отеками, Ольга Алексеевна превратилась в пожилую леди, стройную и подтянутую, и НА КАБЛУКАХ!..... к слову, ее собственный сын уже не мог вспомнить, когда до этого видел мать в такой обуви.
На все вопросы «а как? а щитовидка? а суставы? а......» она небрежно махала ручкой.
Все привезенные наряды были из гардероба подруги, со смехом Ольга Алексеевна сказала, что поправляться ей никак нельзя, потому что ее одежду Бетти выбросила, а у новой одежды размер прибавки в весе не допускает.
Те, кто еще из советского союза, помнят, что было популярно переписываться со школьниками из других стран, ну, типа, школьники, изучавшие немецкий, переписывались со своими ровесниками из гдр и тд.
А Ольга Алексеевна всю жизнь переписывалась с ровесницей англичанкой, с которой они познакомились письмами еще когда молоденькая Ольга была студенткой московского иняза. Такая вот переписка почти длиной в жизнь, при этом они никогда друг с другом не встречались, бывали только редкие фотографии, вложенные в письма.
Но случилась перестройка, открылись границы, с деньгами у Ольги Алексеевны было не очень плохо, несмотря на трудные времена, она давала частные уроки английского, поэтому на приглашение давней, но ни разу не увиденной лично подруги, она ответила однозначное «да» и начала готовиться к поездке. Правда, в самое ближайшее время стало понятно, что вполне приличные, по меркам московской интеллигенции времен перестройки, доходы после получения визы и покупки билетов выглядят совсем неприлично. Но английская подруга Бэтти это поняла по невнятным отговоркам, которыми русская подруга Ольга начала отнекиваться от поездки, объявила, что еда и прочее это ее вклад во встречу и вопрос был решен в пользу ехать.
План поездки был серьезен и плотен. Поездки по замкам, пешеходные прогулки, парки, музеи и вообще все, что всю сознательную жизнь изучала и преподавала на английском Ольга Алексеевна, и что было возможно втиснуть в месяц визита.
Итак, она улетела. Почти без денег, с обратным билетом и полная предвкушений.
Когда, наконец, Ольга и Бетти встретились, выяснилось, что они обе выглядят совсем не так, как ожидалось. Одинакового роста, но Ольга с почти удвоенным лишним весом, а Бетти все того же юного размера, как и на фотографиях 35летней давности.
Тем же вечером, после не по-европейски обильного ужина с вином состоялся разговор давних подруг. Бетти возмутилась, как можно так себя запустить, небрежно отмахнулась от многочисленных диагнозов, располагающих к лишнему весу, порадовалась отсутствию наличных денег и объявила, что гардероб Ольги не моден, ужасен, подлежит уничтожению, но чтоб Ольгу переодеть в наряды Бетти, Ольга должна расстаться в большим количеством кг, а организацию этого процесса Бетти берет на себя.
И начался месяц испытаний. Бедная Ольга Алексеевна получала на завтрак тонкий сухарик с джемом и сколько угодно кофе, на обед было что-то похожее на порцию второго для воспитанника детского сада, ужин был лопухово-салатный с более, чем скромным кусочком мяса. Все это сопровождалось прогулками по паркам, музеями и прочими пешими радостями. Обмен билета был невозможен по причине отсутствия денег, отсидеться или отлежаться не давала неугомонная Бетти и примерно через неделю Ольга Алексеевна обнаружила, что ее собственная одежда уже местами свободно болтается вокруг осунувшейся фигуры.
По возвращении в Москву наше семейство было приглашено в гости. Предвкушая интересные рассказы о невиданной тогда загранице, мы рванули с визитом и...... онемели, это не то слово. Мы остолбенели, обалдели, это было невероятно, неожиданно и необыкновенно. Полная, с вечными отеками, Ольга Алексеевна превратилась в пожилую леди, стройную и подтянутую, и НА КАБЛУКАХ!..... к слову, ее собственный сын уже не мог вспомнить, когда до этого видел мать в такой обуви.
На все вопросы «а как? а щитовидка? а суставы? а......» она небрежно махала ручкой.
Все привезенные наряды были из гардероба подруги, со смехом Ольга Алексеевна сказала, что поправляться ей никак нельзя, потому что ее одежду Бетти выбросила, а у новой одежды размер прибавки в весе не допускает.