(no subject)
Два из пяти моих лет в Москве я была прихожанкой протестантской церкви. Поиски веры, спасения, Христа и принимающих людей привели меня в МБЦ, где все два года я была как призрак: я знала всех, меня не знал никто. Даже посещения малых групп и встречи у пастора дома за пиццей и чаем не помогли: вместо меня говорило косноязычие, я начинала заикаться и вообще предпочитала помалкивать.
Наверное, это потому что я никогда так и не верила. Хотя очень хотела.
Люди в церкви говорили очень буднично, спокойно, большинство проповедей (в отличие от, скажем, католических) затрагивают скорее каждодневные дела и чувства, нежели какие-то высокие вопросы веры. Что делать с гневом в пробке, как быть хорошим родителем, как оставаться христианином, когда кто-то лезет без очереди. Протестантская трудовая этика (про которую даже есть статья в Вики), вообще ванлав: нужно много и честно работать, и тогда Господь вознаградит тебя богатством. Отлично же.
А ещё там полно крутых профессионалов во всех областях, а ещё куча людей, которые занимаются благотворительностью, а ещё, а ещё... Но что-то не зашло.
А потом я переехала в Гданьск. Там тоже есть баптистская русскоязычная церковь. И она собрала в себе в основном украинских беженцев. Ей-богу, я думала, они меня поколотят. Они то жалели меня с какой-то слишком сильной готовностью (кому из нас ещё можно посочувствовать), то стыдили, что я так мало знаю о христианстве (эй, я же новенькая!). Они были очень грустными и всё время говорили о боге. Не о том, как жить, а о каких-то далёких, общих вещах. Я всегда была не в кассу со своими предложениями, приходила не вовремя и не туда, нарушила все неписаные правила.
Я бросила все эти попытки вписаться к хуям, нет, определённо, мне не доложили каких-то шариков в голову, чтобы уверовать.
Наверное, поэтому, когда я рожала, я не чувствовала себя богиней (а чо, так можно было?), не чувствовала, что творю жизнь. А чувствовала себя куском мяса, который проворачивают через мясорубку.
И от смерти нас сыном спасли врачи, а не какая-то высшая сила. Которая, если и есть, то в моей жизни предпочитает скрываться.