(no subject)
В этот раз не только поела конфет у профессора, но и допришила то, что год назад пришлось отрезать.
Не собиралась этого делать совсем. Но как-то слово за слово и вместо того, чтобы идти вечером купаться, сходила прооперировалась. Через час хирург навестил с вопросом: как самочувствие и звать ли координатора, чтобы вести меня в апартаменты или я останусь в клинике на ночь.
Ответила бодро, что чувствую себя отлично, зовите координатора, закрыла глаза и мирно засопела. Так сказал А., я ничего такого не помню. Помню, что очень сладко было спать, как будто мама подоткнула одеяло. Потом приходили: координатор, медсестра, ещё раз хирург и опять координатор. Я всем бодро рапортовала об отличном самочувствие, обещала, что прям щас встану и продолжала спать. Пол двенадцатого ночи опять зашла медсестра. Это я уже помню. Я опять сообщила, что вот прям встаю. Сестра сказала, что А. в полночь превратится в тыкву выгонят, поэтому надо решать, я с ним или как.
Я сказала, конечно с ним. Тогда, сказала медсестра, ты должна исполнить три моих желания сходить в туалет и сделать несколько тестовых движений, чтобы было понятно, что пациент готов идти на волю. Подозревая, что тестовые движения та ещё канитель, просто надела трусы, стоя на одной ноге и не за что не держась. Ну а сходить в туалет вообще каждый дурак сможет.
Уже под'езжая к апартаментам, вспомнили с А. что ничего не ели с утра, я из-за операции, он - за компанию. Координатор высадил около израильского кукуреку с круглосуточными завтраками. Навернули яичницу размером со слона, батон горячего хлеба с паштетами и соусами, которые обязательно приносят просто так, чтобы ты не заказал. Потом официант принёс коктейли, как комплимент и мы почти до рассвета просидели в оставленных на берегу шезлонгах. Я люблю слушать море.
Не собиралась этого делать совсем. Но как-то слово за слово и вместо того, чтобы идти вечером купаться, сходила прооперировалась. Через час хирург навестил с вопросом: как самочувствие и звать ли координатора, чтобы вести меня в апартаменты или я останусь в клинике на ночь.
Ответила бодро, что чувствую себя отлично, зовите координатора, закрыла глаза и мирно засопела. Так сказал А., я ничего такого не помню. Помню, что очень сладко было спать, как будто мама подоткнула одеяло. Потом приходили: координатор, медсестра, ещё раз хирург и опять координатор. Я всем бодро рапортовала об отличном самочувствие, обещала, что прям щас встану и продолжала спать. Пол двенадцатого ночи опять зашла медсестра. Это я уже помню. Я опять сообщила, что вот прям встаю. Сестра сказала, что А. в полночь превратится в тыкву выгонят, поэтому надо решать, я с ним или как.
Я сказала, конечно с ним. Тогда, сказала медсестра, ты должна исполнить три моих желания сходить в туалет и сделать несколько тестовых движений, чтобы было понятно, что пациент готов идти на волю. Подозревая, что тестовые движения та ещё канитель, просто надела трусы, стоя на одной ноге и не за что не держась. Ну а сходить в туалет вообще каждый дурак сможет.
Уже под'езжая к апартаментам, вспомнили с А. что ничего не ели с утра, я из-за операции, он - за компанию. Координатор высадил около израильского кукуреку с круглосуточными завтраками. Навернули яичницу размером со слона, батон горячего хлеба с паштетами и соусами, которые обязательно приносят просто так, чтобы ты не заказал. Потом официант принёс коктейли, как комплимент и мы почти до рассвета просидели в оставленных на берегу шезлонгах. Я люблю слушать море.