В отрыв
Волшебство момента. Ради него на самом-то деле и затеваются все дальние и близкие путешествия, появляются и разыскиваются скидки, устраиваются распродажи, выбиваются всеми правдами и неправдами отпуска, вытягиваются очереди за зарубежными визами, пакуются чемоданы, пронзают городское пространство аэропортовые шаттлы и аэроэкспрессы. Ради него мы проходим унизительные досмотры и загружаемся битком в аэродромные автобусы. Ради него мчимся пораньше на регистрацию в надежде занять место у иллюминатора. Волшебство отрыва от земли.
Ускорение вдавливает в кресло, шасси в последний раз вздрагивают на взлетной бетонке, и самолет врывается в безмолвие атмосферы. Это потом слышишь гул двигателей, чувствуешь тряску турбулентности, замечаешь цвет и запах бортовой кухни. В первые пять секунд полета ты наслаждаешься им.
Замечали ли вы, как меняет человека путешествие? Словно вместе с трапом отъезжают от спасительного борта ежедневные рутины, гул и давка метрополитена, офисные подковерные войны, наскучившие домашние и очередная простуда у младшенькой. В момент взлета мы словно переходим в иное измерение, где каждый миг дарит новое впечатление, каждый день открывает неведомые дали, даже если путешествие совсем короткое и не пересекает границ одной страны. Оторвавшись от земли, мы срываем собственные маски и с удивлением разглядываем истинных себя в темноте иллюминатора. На той стороне, стремительно уменьшаясь в размерах, светятся домики, заводики и дороги покидаемого города. Щемящее чувство тоски и необъяснимой вины перед этим удаляющимся созвездием отпускает так же внезапно, как приходит. Мы улетаем, и ничего уже нельзя изменить.
Полет перестал быть чудом, сегодня это не более, чем веселое захватывающее приключение. И хотя каждый знает, что "в случае чего" над среднерусской равниной меньше всего пригодится надувной трап и спасательный жилет, все пассажиры покорно слушают стюардессу и наблюдают за ее пассами с кислородной маской.
Самолет набирает высоту. Всегда очень интересно оглянуться и понять, кто дошел до верхнего эшелона. На ночных рейсах большинство пассажиров спит. На дневных все читают, смотрят фильмы, играют в гаджеты. Некоторые умудряются даже работать. Иные откровенно скучают. Мало кто боится высоты, по крайней мере, явно.
Вне зависимости от направления и протяженности маршрута, в момент подачи бортового ланча будет турбулентность. Ее сила зависит от того, насколько быстро на каждом конкретном рейсе разносят чай, и насколько сложно управиться с ланч-боксом, не разлив напиток вокруг себя. Тем не менее, еда в самолете - едва ли не единственное развлечение, и многие стараются растянуть удовольствие, конструируя загадочные сендвичи и озадачивая стюардесс просьбой подлить кипяточку в чай.
Рано или поздно заканчивается и ребячество, и скука, и неверный сидячий сон - самолет заходит на посадку. Мы выходим навстречу новым городам и неизведанным дорогам. Мы открываем другие измерения и постигаем самое себя без шелухи визиток, должностей и иерархий. Мы переходим с миром на "ты" и делимся самым прекрасным, что вырастили в душе. Мы снова летим.
Ускорение вдавливает в кресло, шасси в последний раз вздрагивают на взлетной бетонке, и самолет врывается в безмолвие атмосферы. Это потом слышишь гул двигателей, чувствуешь тряску турбулентности, замечаешь цвет и запах бортовой кухни. В первые пять секунд полета ты наслаждаешься им.
Замечали ли вы, как меняет человека путешествие? Словно вместе с трапом отъезжают от спасительного борта ежедневные рутины, гул и давка метрополитена, офисные подковерные войны, наскучившие домашние и очередная простуда у младшенькой. В момент взлета мы словно переходим в иное измерение, где каждый миг дарит новое впечатление, каждый день открывает неведомые дали, даже если путешествие совсем короткое и не пересекает границ одной страны. Оторвавшись от земли, мы срываем собственные маски и с удивлением разглядываем истинных себя в темноте иллюминатора. На той стороне, стремительно уменьшаясь в размерах, светятся домики, заводики и дороги покидаемого города. Щемящее чувство тоски и необъяснимой вины перед этим удаляющимся созвездием отпускает так же внезапно, как приходит. Мы улетаем, и ничего уже нельзя изменить.
Полет перестал быть чудом, сегодня это не более, чем веселое захватывающее приключение. И хотя каждый знает, что "в случае чего" над среднерусской равниной меньше всего пригодится надувной трап и спасательный жилет, все пассажиры покорно слушают стюардессу и наблюдают за ее пассами с кислородной маской.
Самолет набирает высоту. Всегда очень интересно оглянуться и понять, кто дошел до верхнего эшелона. На ночных рейсах большинство пассажиров спит. На дневных все читают, смотрят фильмы, играют в гаджеты. Некоторые умудряются даже работать. Иные откровенно скучают. Мало кто боится высоты, по крайней мере, явно.
Вне зависимости от направления и протяженности маршрута, в момент подачи бортового ланча будет турбулентность. Ее сила зависит от того, насколько быстро на каждом конкретном рейсе разносят чай, и насколько сложно управиться с ланч-боксом, не разлив напиток вокруг себя. Тем не менее, еда в самолете - едва ли не единственное развлечение, и многие стараются растянуть удовольствие, конструируя загадочные сендвичи и озадачивая стюардесс просьбой подлить кипяточку в чай.
Рано или поздно заканчивается и ребячество, и скука, и неверный сидячий сон - самолет заходит на посадку. Мы выходим навстречу новым городам и неизведанным дорогам. Мы открываем другие измерения и постигаем самое себя без шелухи визиток, должностей и иерархий. Мы переходим с миром на "ты" и делимся самым прекрасным, что вырастили в душе. Мы снова летим.