Meghan and Harry: The Real Story. Главы 1 и 2.
Меган подходила для королевской жизни не больше, чем Анджелина Джоли для занятий боксом.
Приступим, пожалуй. Сразу оговорюсь - я не люблю и не умею писать рецензии и синопсисы и до последнего надеялась, что какая-нибудь из газет выложит выжимку, которую можно будет расширить и углубить, но увы! - придется справляться своими силами. Я буду делиться общим содержанием глав по мере прочтения и выкладывать наиболее интересные и примечательные цитаты, которые буду выделять курсивом.
Общее впечатление на удивление не самое плохое. Я ожидала худшего, честно говоря. В заслугу леди Колин Кэмпбелл можно поставить то, что она не брызжет ядом - по крайней мере в адрес двух своих героев (чего не скажешь о Диане и КЕКМ), не скатывается в нападки на них, в принципе у нее вполне выдержанный, довольно доброжелательный тон, пишет она вполне хорошо и довольно увлекательно. Наряду с негативными моментами есть масса положительного, чему уделено достаточно внимания. Но в любом случае это все же сборник различного рода слухов и сплетен, источники которых не называются. Если, конечно, не цитируются общеизвестные данные.
[Глава 1]Глава 1.
В ней ЛКК обрисовывает истоки конфликтов и причины произошедшего. По ее мнению основных причин две - разница менталитетов и полное попустительство Гарри. Как пишет ЛКК, первые предвестники грядущих проблем появились еще перед свадьбой. Но БКС в частности и народ Британии в целом были настроены к невесте принца очень положительно. А королева так вообще сказала одной подруге, что теперь, когда в семью вошла Меган, Корбину будет труднее от нас избавиться. И все бы было хорошо, если бы Гарри еще на этапе подготовки к свадьбе вел себя по-другому.
Подготовка к свадьбе была полна сценами, истериками и требованиями, большинство из которых тщательно скрывались от общественности, хотя к моменту свадьбы они были хорошо известны в придворных кругах.
Но на том этапе все списывали на нервозность и волнение жениха и невесты.
По данным ЛКК тиара с изумрудами, на которую претендовала Меган вместо той, которую в итоге надела, была выбрана принцессой Евгенией. ЛКК придерживается той версии, что Евгении пришлось подождать со свадьбой до осени, чтобы Гарри и Меган могли пожениться весной. Королева не могла лишить внучку еще и тиары, поэтому через Анджелу Келли Меган было отказано.
Далее последовал конфликт из-за одного из блюд для приема, в котором Меган почуствовала вкус ингредиента, который запретила в нем использовать. Сотрудник, которого практически обвинили во лжи, был серьезно обижен. После случился инцидент с запахом в церкви.
Как сказал ЛКК один из придворных: "Мы были очень удивлены, обнаружив, что эта второсортная телевизионная актриса из Калифорнии так требовательна, что она предупредила нас о том, что мы должны приложить больше усилий, чтобы соответствовать ее гораздо более высоким стандартам". Придворный полагал, что высокомерие и наглость поразительны, на грани с неуважением, у Меган же была совершенно противоположная точка зрения. С ее точки зрения, это была ее свадьба. Она могла выставлять любые требования, которые хотела.
И вот тут проявился конфликт менталитетов, где Гарри, по мнению ЛКК, должен был сыграть совсем другую роль.
Меган невероятно хладнокровна. Она очень уверена в себе. Она знает, чего хочет, и приступает к достижению цели, не терпя никакого сопротивления. Она удивительно прямолинейна в том смысле, в каком могут быть только американцы определенного происхождения, добившиеся успеха в своей жизни. Она не стесняется требовать, но ожидает, что те, кто должны ей помогать, помогут ей осуществить ее желания. Гарри обожает ее прямоту и силу характера. Он восхищается тем фактом, что она не позволяет никому взять верх, когда она решает задачу. Однако в придворных кругах, где люди избегают вопросов, и никто не предъявляет требований, не задает прямых вопросов или не делает прямых предложений, Меган невольно делала промахи. Это закладывало почву для недопонимания и дурных чувств, которые скоро будут характеризовать отношения между парой и многими близкими им людьми.
Оглядываясь назад, становится очевидно, что Гарри должен был пресечь все это в зародыше, прежде чем оно стало хуже, указав Меган, что ей следует принять более британский подход. Он должен был объяснить, что то, что работает в киноиндустрии в Голливуде, не будет воспринято в Британии с энтузиазмом. Люди не будут восхищаться ею за ее храбрость, но начнут возмущаться тем, чем так восхищаются он и она, там, где они сами назовут Меган прямой, люди назовут ее трудной, требовательной и дерзкой. Гарри, однако, справился с этой дихотомией самым худшим способом. До этого он пользовался репутацией приветливого парня, несмотря на то, что о нем было также известно, что он горяч и настолько эмоционален, что часто воспринимал вещи на свой счет, когда беспристрастность была бы более оправданной реакцией. Эта более эмоциональная сторона его характера теперь вышла на первый план самым неудачным образом. Он начал качать права, играя в альфа-самца, защищающего свою женщину, когда он поддерживал Меган, даже тогда, когда знал, что более правильным было бы перемолвиться с ней наедине, а не бесконечно повторять мантру: "Что Меган хочет, Меган получает". При этом он не только позволил ей продолжать выводить людей из себя совершенно без всякой на то необходимости, но и невольно, вызывал враждебную реакцию тех, кто ранее высоко ценил его. На самом деле, он подливал масла в огонь, когда мог легко потушить пламя с одной стороны знаниями, а с другой - мудростью.
Внутри истеблишмента люди сожалели о том, что Гарри, выросший из своей склонности противостоять и ставший популярной общественной фигурой, не указывал Меган на то, как раздражают некоторые моменты ее поведения. На самом деле, вместо того, чтобы взять ее под крыло и вести ее в правильном направлении, он либо игнорировал ее оплошности, либо поддерживал ее, даже когда ее действия были необдуманны или неразумны. Это было контрпродуктивно, поскольку Гарри не мог ожидать, что целый институт, а тем более целая нация, изменит свои образы поведения, чтобы облегчить задачу женщине, которая либо по незнанию, либо потому, что она честно считала, что ее путь - лучший, хотела делать то, что ей нравится, и считала, если она взъерошила чьи-то перья, то проблема не в ней, а в обладателе перьев.
[Глава 2]Глава 2.
Глава посвящена взрослению героев - детству и юности. Заканчивается на том, как Меган заканчивает университет, а Гарри - военную академию Сэндхерст. Автор проводит определенную параллель детства Гарри и Меган. Браки их родителей, которые изначально друг другу не подходили, закончились разводами. И несмотря на всю разницу между Гарри и Меган, сходство между ними очень глубоко, что связывает их в очень крепкую пару. В этой главе нет практически никакой новой информации. (По крайней мере, для меня.)
Интересно то, что ЛКК пишет о том, что, когда родилась Меган, не только Саманта ревновала отца к ней, но и ее мать Дория тоже. Дории хотелось, чтобы Томас-старший уделял больше времени ей. Но он очень много работал, а, возвращаясь домой, уделял бОльшую часть времени малышке. "Он любил ее больше, чем Дорию а также посвящал ей больше времени, чем двум другим своим детям".
Дети Томаса Маркла-старшего от первого брака через какое-то время после развода родителей переехали жить к нему в ЛА еще до того, как в жизни отца появилась Дория. Познакомившись с семьей мачехи, Том-младший был удивлен тем, насколько «теплыми и открытыми» были ее родители, ее сводный брат Джозеф и сводная сестра Сондра, и прокомментировал, что они «та семья, которую я всегда хотел». Знакомо, не правда ли?
Были сообщения, что Саманта называла Дорию «служанкой», но они кажутся апокрифичными, поскольку обе семьи помнят, что все хорошо ладили, даже если в типичной подростковой манере Саманта больше ориентировалась на приятное времяпрепровождение с друзьями, чем на то, чтобы быть неотъемлемой частью семьи.
Атмосфера в доме была свободной и непринужденной.
Детям было разрешено приходить и уходить когда им угодно, приводить своих друзей, даже курить травку, если хотелось.
После развода родители постарались, чтобы это не сказалось на дочери. Том продолжал много работать, чтобы оплачивать учебные заведения Меган. Все они были с хорошей репутацией, известными выпускниками и не дешевыми. ЛКК особо отмечает тот факт, что в том окружении Меган не могла сталкиваться с проявлениями расизма по отношению к себе. Хотя вопрос определения собственной расовой принадлежности стоял для Меган тогда остро, но он был скорее внутренним, а не внешним. Она не чувствовала свой принадлежности ни к одной, поэтому во время ланча в школе предпочитала заниматься чем угодно, лишь бы не садиться рядом ни с какой из групп и не обедать в одиночестве.
По поводу известного письма Меган в адрес компании Проктер-энд-Гэмбл, ЛКК пишет, что этот сюжет был в некоторой степени мифологизирован самой Меган в ее речи в ООН, поскольку некоторые данные и цифры не сходятся. Однако при этом отмечает, что в голливудской среде в этом нет ничего особенного, и так поступают все.
Представив факты так, как она это сделала, она подорвала легитимность своих заявлений. В процессе она открыла доступ для подозрений, которые привели придворного, который ценит честность, к заключению, что она была "типичной представительницей Голливуда... всегда идти напролом самым очевидным образом, когда более скромный и реалистичный подход означал бы честность. На самом деле, когда вы смотрите кассету с этой речью, вы вздрагиваете от ее откровенного самолюбования, не говоря уже о наивности, которую демонстрируют многие голливудские герои, которые думают, что из-за того, что они сказали, что черный - это белый, а розовый - это зеленый, все принимают эту выдумку как факт".
ЛКК пишет о том, что несмотря на то, что Томас потерял большую часть своего выигрыша в лотерею, он все еще был очень успешным осветителем, и взяв банковские кредиты и сверхурочные, собрал деньги, необходимые для поступления Меган в университет.
Когда Меган решила, что ей нужна стажировка в посольстве, было уже довольно поздно, и пришлось подключаться ее дяде, который работал в Госдепе США.
«Я знал (американского) посла в Буэнос-Айресе», - сказал Майкл Маркл. - «Я лично поговорил с ним и организовал ей стажировку, которую она хотела».
Меган понравилась своему руководителю.
"Если бы она осталась в Государственном департаменте, она стала бы отличным дополнением к дипломатическому корпусу США. У нее было все, что нужно, чтобы стать успешным дипломатом".
Отношение и личные качество, однако, не были достаточными, чтобы поступить в Государственный департамент. Также нужно было сдать экзамен сотрудника дипломатической службы, который Меган сдавала в Аргентине. К ее огорчению, она провалила его.
В отличие от Меган, которая показывала хорошие результаты в учебе, Гарри на этом поприще не блистал. Но одно в их детстве было общим - браки их родителей фактически распались, когда им было по два года. Останавливаться подробно на перепетиях семейной жизни принца и принцессы Уэльских и пересказывать их нет никакого смысла, поэтому ограничимся некоторыми наблюдениями автора.
Хотя номинально она была главой семьи, Елизавета II, известная в семье как Лилибет, не была ее главой фактически. Главой семьи был герцог Эдинбургский, роль которого постоянно оспаривалась и часто подрывалась могущественной матерью Лилибет, королевой Елизаветой, королевой-матерью. Поэтому Лилибет привыкла к двум доминирующим фигурам в узком кругу семьи, мужу и матери, ни одной из которых не нравилась другая, но которым она потакала в своем желании иметь счастливую и гармоничную семейную жизнь. Ее отношение только еще больше ослабило влияние, которое она и ее муж оказывали на своего старшего сына и, соответственно, его жену. Хотя Филипп старался изо всех сил, чтобы установить основные правила в своем собственной ветви семьи, Маунтбеттен-Виндзор, королева-мать была постоянным источником сопротивления в том, что касалось Чарльза. Так было всегда с тех пор, как он был малышом. Она никогда не причиняла проблем с тремя младшими королевскими детьми, и это привело к тому, что несколько королевских родственников поняли, что единственной причиной, по которой она вмешивалась в отношении Чарльза, было то, что он однажды станет королем. Имея дочь-королеву, а теперь и внука, будущего короля, она приняла меры, чтобы оставить печать своего королевского одобрения на короне благодаря своему влиянию на них. В отношении Лилибет провозглашенной причиной было то, что она лучше знала, что нужно Короне, а с Чарльзом - что никто из его родителей не «понимал» его так, как она. Она чувствовала, что это было ее право как бабушки и королевы-консорт, поощрять его и давать ему всю любовь и наставления, в которых, как она считала, он нуждался.
Линию воспитания Уильяма и Гарри выбирала Диана, которая считала, что не нужно загонять их в рамки дисциплины, принятые в королевской семье. Результаты были довольно плачевными, в чем могли убедиться все во время свадьбы герцогов Йоркских, где Уилл шокировал всю королевскую семью.
"Когда Уильям и Гарри начали подрастать, становясь все более дикими, в аристократических кругах поползли слухи о том, насколько они неуправляемые".
В то время никто из членов королевской семьи не осознавал, что Диана на самом деле поощряла своих сыновей быть непокорными, или что она поощряла Гарри развивать бунтарскую жилку, которая была в нем от природы. Мальчики случайно рассказали об этом позже, когда они сказали, что она говорила им: «Мне все равно, что вы делаете, если только вас не поймают».
Вопреки информации, распространенной впоследствии Дианой о ее муже, Чарльз был хорошим и вовлеченным отцом, чьи дети любили его так же сильно, как он любил их. Он играл с ними так же, как с ним играл его отец. Для них был устроен специальный бассейн, заполненный разноцветными шариками, и он нырял с ними в него. Он построил для них дом на дереве. Он подолгу гулял с ними по поместью, открывая им глаза на красоту природы и рассказывая им о растениях, которые были его страстью. Он брал их, чтобы посмотреть на новорожденных ягнят, поощрял их держать домашних животных - их мать животных не любила - и показал Гарри, как ухаживать за его любимым кроликом. Чарльз любил сельскую местность, и, когда мальчики выросли, у них тоже появилась любовь к ней. Они учились охотиться на кроликов, получать удовольствие от пребывания на природе, что определенно не было тем, чем наслаждалась их мать, откровенно любившая городскую жизнь.
У Гарри, который начал учиться верховой езде с 6 лет, были к этому явные способности, он был прирожденным наездником. Это заметила его тетя, принцесса Анна, сама много лет посвятившая конному спорту, которая говорила, что из него мог бы вырасти спортсмен, если бы он посвятил себя спорту.
Когда Гарри пошел в школу, стало ясно, что учеба не его конек. Особенно заметно это было в Итоне.
«Его бы никогда не приняли, если бы он не был принцем Генри Уэльским», - сказал мне старый итонец, который до сих пор поддерживает хорошие связи со школой. Он просто не обладал интеллектом для нормальной учебы в такой академической школе. Ему было бы гораздо лучше в Гордонстоуне, где характер важнее академических результатов». Другой итонец говорит: «До сегодняшнего дня ходит много разных историй о том, как школе пришлось измените свои академические требования, чтобы Гарри мог сдать экзамены. И даже тогда он завалил их, к отчаянию своих учителей».
"Гарри не любили. Он был нахальным и антагонистичным. Он был очень злым. Он слонялся, тыкая всем в лицо, что он принц Генри Уэльский: так вообще не делают".
Все начало меняться после gap year. Увиденное в Лесото, поразило Гарри до глубины души, и он активно начал заниматься благотворительностью. Вернувшись домой, он поступил в военную академию Сэндхерст. Экзамены туда он сдал легко. Все считали, что армия для него самое место. Казалось, что он нашел себя.