Courtiers: the Hidden Power Behind the Crown. Часть 1.
Ну что ж. Мы ждали, ждали и дождались. 6 октября, на неделю позже изначально заявленного срока, выходит книга журналиста The Times, Валентина Лоу, который полтора года назад первым опубликовал информацию о том, что герцогиню Сассекскую ее бывшие сотрудники обвинили в буллинге. И вот теперь он написал целую книгу о придворных и об их взаимоотношениях с БКС. Отрывки из нее публикует, разумеется, The Times.
Принц Гарри нервничает. Он находится в отеле в Малави в конце первого дня трехдневного визита в рамках его и Меган тура по южной Африке в 2019 году. Он должен сказать королеве, что он и Меган собираются подложить бомбу под тем, что до этого было очень успешным осенним туром. И это его не радует.
Через два дня Гарри и Меган выпустят сенсационное заявление о том, что Меган подает в суд на The Mail on Sunday из-за опубликованной статьи, раскрывающей содержание письма, которое она написала отцу. Гарри также опубликует собственное заявление, в котором осудит СМИ и обвинит таблоиды в ведении «безжалостной кампании» против Меган, почти ежедневно очерняющей ее. Поведение СМИ, скажет он, «уничтожает людей и разрушает жизни». Но сначала он должен сделать этот телефонный звонок.
Гарри часто нервничает, когда ему приходится говорить с королевой. Поэтому, когда он присоединился к своей команде, чтобы выпить в баре в тот воскресный вечер, он сидел там, настолько напряженный и нервный, что его личный секретарь Сэм Коэн сказала ему: «Вам нужно выпить пива».
Оглядываясь назад на сагу о разрыве Гарри и Меган с королевской семьей, можно отметить несколько моментов, когда окончательный раскол казался неизбежным. Одним из таких был этот тур, когда они не только разрушили свои отношения со СМИ, но и проигнорировали советы людей, которые должны были их консультировать. Кажется, никто из сотрудников, сопровождавших пару в туре, не счел хорошей идеей обнародовать это заявление. Но Сассексы были полны решимости. Они шли своим путем, и ничто не могло их остановить.
----------
Еще до того, как Меган появилась на сцене, претензии Гарри к СМИ, особенно таблоидам, могли приводить к напряженности в отношениях с его сотрудниками. Один из инсайдеров вспоминает: «Он постоянно писал сообщения, звонил по телефону. Это было безостановочно. Были постоянные сражения со СМИ и ожидание, что команда будет на твоей стороне… Он всегда сидел в Твиттере. Вы тогда тоже должны были сидеть везде. Каждое незначительное нарушение имело большое значение».
Враги Гарри были не только в СМИ. «У него определенно было недоверие к придворным в Букингемском дворце и дворце его отца», - сказал один источник. Это могло приводить к напряженности в его собственной команде, которая базировалась в Кенсингтонском дворце.
«Он все время использовал эту фразу, «дворцовый синдром», когда вы не сражались в тех битвах, которые ему хотелось, потому что стали частью института. Уступки по отношению к СМИ были ключевым признаком того, с вами это произошло. Это была постоянная проверка на лояльность: «Вы будете меня защищать? Или вы просто стали одним из тех, кто не будет сражаться за меня?» Это было утомительно».
Кейт часто играла роль миротворца между двумя братьями. Не то чтобы Уильям и Гарри были не в ладах. Это было не так. Но они оба хотели заниматься одними и теми же вопросами, такими как сохранение природы, и это могло приводить к напряженности. Гарри также выражал свое недовольство людьми, работающими на него. Они сдерживали его. Некоторые из его советников тратили большую часть времени, отговаривая его от различных вещей, которые он хотел делать, потому что это не вписывалось в общую картину того, чего они трое - Уильям, Кейт и Гарри - пытались достичь.
Досада Гарри усугублялась давним страхом, что его время уходит и что, как только принцу Джорджу исполнится 18, он окажется не у дел. «У него была такая фишка, что у него имелся срок годности. Он был зациклен на этом. Он сравнивал себя со своим дядей [принцем Эндрю]. Он говорил: «У меня есть только это время, чтобы оставить свой след. Потому что я могу». Пока Джорджу не исполнилось 18 лет, так он думал об этом. «Тогда я стану пустым местом». Он на самом деле думал об этом так: «Сейчас у меня есть эта платформа на ограниченный период времени. Я хочу двигаться вперед, двигаться вперед».
Его сотрудники уверяли его, что он сильно отличается от принца Эндрю. Они говорили ему: «Вы все еще сможете оказывать влияние и в сорок, и в пятьдесят и даже дольше. При условии, что вы сейчас заложите правильный фундамент». Но он никогда этого не видел.
Одержимость Гарри средствами массовой информации, его чувство разочарования, недоверие к придворным и постоянные проверки на лояльность своих собственных сотрудников - все это было еще до Меган. Но после появления Меган стало значительно хуже.
----------
Как только стало известно об отношениях Гарри с Меган в октябре 2016 года, как начались массовые посягательства на личную жизнь, которых опасался Гарри.
Столкнувшись с полчищами журналистов, пытающихся разгрести все аспекты жизни Меган, Гарри решил защитить свою девушку. Меган тем временем сказала ему, что, если он ничего не сделает с этим, она разорвет с ним отношения. Источник сказал: «Она говорила: «Если ты не выпустишь заявление, подтверждающее, что я твоя девушка, я расстанусь с тобой». Гарри был в панике. Другой источник сказал: «Он сходил с ума, говоря: «Она бросит меня»».
Гарри обратился к Джейсону Кнауфу, способному молодому американцу, которого Кенсингтонский дворец нанял в 2015 году на должность секретаря по связям с общественностью Кембриджей и принца Гарри. На предыдущей должности он занимался управлением коммуникациями в пострадавшем от кризиса Королевском банке Шотландии. Ему нравилось работать на Уильяма, Кейт и Гарри.
Гарри позвонил Кнауфу и потребовал, чтобы тот опубликовал заявление, подтверждающее, что Меган его девушка, и осуждающее расистский и сексистский подтекст некоторых публикаций в СМИ. Меган хотела публичного подтверждения того, что это серьезные отношения. Она была убеждена, что дворец не желает защищать ее от вмешательства СМИ. Она сказала сотрудникам Гарри: «Я знаю, как устроен дворец. Я знаю, как это будет происходить. На девушку вам плевать».
Однако это было только начало. Сделать счастливой Меган - и, соответственно, Гарри - было постоянной проблемой. Сотрудники Гарри знали, что Меган отличается от других королевских подруг. У нее было свое собственное мнение, и она давала людям понять, каково оно. Весной 2017 года, более чем за полгода до помолвки пары, она сказала одному из советников Гарри: «Думаю, мы оба знаем, что скоро я стану одним из ваших боссов».
На Меган также многое было завязано. Дворец знал, что не может позволить себе повторить ошибок, допущенных с принцессой Дианой. Перед свадьбой Меган встретилась с Мигелем Хедом, личным секретарем Уильяма, который сказал ей, что дворец сделает все возможное, чтобы помочь. Не нужно было думать, что она должна была взять на себя свою новую роль каким-то особенным образом.
Меган поблагодарила Хеда и сказала, что хочет сосредоточиться на своей гуманитарной и благотворительной деятельности и поддерживать Гарри как члена королевской семьи. Как сказал один источник: «Все вокруг, из-за всего, что было с ней связано, и из-за того, через что прошли предыдущие подруги Гарри, из кожи вон лезли, чтобы убедиться, что все варианты доступны».
Сэр Дэвид Мэннинг, бывший посол в США, который был советником Уильяма и Гарри по иностранным вопросам, также думал о том, как Меган может вписаться в королевскую семью и как может выглядеть их семейная жизнь. Однако чувство неудовлетворенности пары и их подозрительность по отношению к дворцовому истеблишменту уже вызывали проблемы. Одной из первых проблем была охрана. В период сразу же после ее прибытия в Лондон не существовало простого механизма для обеспечения Меган постоянной полицейской охраной, особенно в то время, когда дворец пытался сократить количество охраны, предоставляемой членам королевской семьи.
Такие вопросы решал комитет Министерства внутренних дел под названием Ravec (исполнительный комитет по охране членов королевской семьи и общественных деятелей). Эд Лейн Фокс, в то время личный секретарь Гарри, бывший капитан полка Королевские и Синие, присоединившийся к сплоченной команде Гарри в 2013 году, утверждал, что Меган необходимо немедленно обеспечить охраной.
«Эду пришлось вести огромное сражение, чтобы заставить их понять, что она не сможет жить своей жизнью без защиты полиции. Меган даже не подозревала, что это происходит, потому что мы не хотели, чтобы у нее была еще одна причина думать, что она не ко двору. Эд делал для нее удивительные вещи за закрытыми дверями, но ни одна из них не была оценена по достоинству».
Гарри и Меган те два месяца, которые потребовались, чтобы принять решение о ее охране, показались вечностью. Им казалось, что власть предержащие просто не желают обеспечивать ей необходимую охрану.
----------
В это время по просьбе королевы лорд-камергер граф Пил - самая высокопоставленная фигура при дворе - отправился к паре, чтобы объяснить Меган, как устроен дворец. Он вспоминал: «На самом деле она мне нравилась. Она была очень прямолинейной. Очень, очень вежливой. Очень понимающей. Она хотела учиться».
Однако отношения между Меган и командой Кенсингтонского дворца быстро портились. В конце 2017 года, после объявления о помолвке пары, старший помощник осторожно поднял с парой вопрос о трудностях, вызываемых их обращением с персоналом. Он высказал мнение, что к людям нужно относиться хорошо и с определенным пониманием, даже если они не соответствуют стандартам Гарри и Меган. Говорят, что Меган ответила: «Не моя работа нянчиться с людьми».
Между тем, она не имела дела с младшим персоналом, даже с людьми, с которыми Уильям и Кейт - и Гарри до прихода Меган - были вполне рады общаться. Казалось, что она хотела уважения, и необходимость разговаривать с кем-то чуть ниже по иерархии - в маленьком офисе, где иерархии было немного - рассматривала как то, что к ней не относятся с уважением. «Она воспринимала это как оскорбление», - считает один из источников.
Организация свадьбы была особенно тяжелой. Были споры о расписании, объявлении о свадьбе, хоре и, самый известный, о тиаре. За несколько месяцев до свадьбы Меган сказали, что королева одолжит ей тиару в этот важный день, как она сделала семь лет назад для Кейт Миддлтон. В феврале для Меган была назначена встреча, чтобы посмотреть список подходящих тиар в Букингемском дворце. В сопровождении Гарри и под бдительным взором Анджелы Келли, костюмера королевы, которая также являлась хранителем ювелирных украшений королевы, Меган выбрала бриллиантовую тиару-бандо королевы Марии.
Затем Меган нужно было убедиться, что у ее парикмахера есть возможность порепетировать с ней до дня свадьбы. К сожалению, в тот день, когда ее парикмахер Серж Норман был в городе, Анжелы Келли не было на месте, поэтому не было и тиары. По мнению Гарри, это Келли создавала препятствия. Согласно книге Finding Freedom, Келли игнорировала неоднократные просьбы Кенсингтонского дворца назначить дату пробной прически. И Гарри был в ярости. «Ничто не могло переубедить Гарри в том, что кое-кто из старой дворцовой гвардии просто не любит Меган и не остановится ни перед чем, чтобы усложнить ей жизнь», - писали авторы книги.
Но есть и другая версия: что Гарри и Меган были в лучшем случае наивными, а в худшем - наглыми, ожидая, что другие побегут исполнять их команду, когда они даже не удосужились назначить время и дату. Как сообщил источник The Mail on Sunday: «Меган потребовала доступ к тиаре. Она не назначила встречу с Анджелой, а сказала: «Мы в Букингемском дворце. Нам нужна тиара. Можем ли мы получить ее сейчас, пожалуйста?» Анжела, по сути, сказала: «Мне очень жаль, это так не работает. В отношении этих драгоценностей действует протокол. Их содержат под очень серьезной охраной. Вы не можете явиться и потребовать предоставить вам тиару только потому, что ваш парикмахер оказался в городе».
Тогда Гарри начал звонить другим, чтобы оказать давление на Келли, чтобы она отошла от правил, и, как говорят, в ходе своих менее чем дипломатических усилий использовал довольно сочный язык. Выругался ли Гарри на помощницу бабушки или использовал брань, говоря о ней, неясно. Но ей это не понравилось. Обо всем этом она сообщила королеве, которая вызвала Гарри на личную встречу. «Его твердо поставили на место, - сказал источник. - Он был попросту груб».
Примерно в то же время во время встречи Меган особенно резко говорила с молодой сотрудницей команды в присутствии ее коллег. После того, как Меган разнесла в клочья составленный ею план, девушка сказала Меган, как сложно будет реализовать новый. «Не волнуйтесь, - сказала ей Меган. - Если бы я могла попросить об этом кого-то еще, я бы попросила их, а не вас».
Позже принц Уильям, который услышал об обращении, которому она подверглась, пришел, чтобы поговорить с этой девушкой. «Надеюсь, вы в порядке, - сказал он ей. - Вы делаете по-настоящему хорошую работу». И она тут же расплакалась.
В другой раз, когда Меган почувствовала, что ее подвели в вопросе, который ее беспокоил, она непрерывно звонила, когда сотрудник был на ужине в пятницу вечером. «Каждые десять минут мне приходилось выходить на улицу, чтобы выслушивать крики ее и Гарри. Это было так: «Я не могу поверить, что вы сделали это. Вы подвели меня. О чем вы думали?» Это продолжалось пару часов». По словам сотрудника, звонки возобновились на следующее утро и продолжались «в течение нескольких дней». «От них не было спасения. Не было никаких линий или границ - вечер заканчивался этим, а утро - начиналось».
Отношения между парой и некоторыми из их старших сотрудников стали настолько напряженными, что Мигелю Хеду пришлось вмешаться, чтобы сохранить мир.
----------
Эд Лейн Фокс никогда не планировал оставаться с Гарри дольше пяти лет. Через несколько дней после свадьбы Букингемский дворец объявил, что Саманта Коэн, бывший помощник личного секретаря королевы, будет помогать паре в течение шести месяцев в качестве их временного личного секретаря. Коэн, которой тогда было 49 лет, уже подала заявление об уходе в Букингемском дворце, но когда она собиралась уходить после 17 лет работы, королева, которая очень уважала ее, попросила ее остаться и помочь Гарри и Меган. Коэн - все зовут ее Сэм - была одной из самых популярных и уважаемых сотрудников королевы.
Гарри уже хорошо знал ее, как и Уильям, и очень ее любил. Чувство было взаимным. Коэн была полна решимости справиться на новой должности. «Поначалу Гарри был очень воодушевлен», - сказал источник. Но вскоре Коэн обнаружила, что сделать Гарри и Меган счастливыми оказалось куда более сложной задачей, чем она предполагала.
Осенью 2018 года герцог и герцогиня Сассекские совершили свою первую официальную зарубежную поездку в Австралию, Фиджи, Тонгу и Новую Зеландию. Джейсон Кнауф не присоединился к ним, потому что незадолго до этого сломал ключицу.
Кнауфа все больше беспокоило то, как Меган и Гарри обращаются с персоналом. Проблема оказалась в центре внимания после увольнения помощника Меган, Мелиссы Туабти, всего через шесть месяцев после ее прихода в команду. Туабти, которая была вторым личным помощником, уволившимся после прибытия Меган, была 39-летней француженкой, ранее работавшей на Робби Уильямса и его жену Айду Филд.
После ее ухода источник во дворце воздал должное талантам Туабти в согласованном с Туабти заявлении. Неделю спустя Sunday Mirror сообщила, что Меган довела Туабти до слез. Источник сообщил газете: «Ее работа была очень напряженной, и в конце концов это стало чересчур. Она очень многое терпела. Меган предъявляла ей много требований, и в итоге она расплакалась… Мелисса - настоящий профессионал и прекрасно делает свою работу, но все достигло критической точки, и им обеим было легче пойти разными путями».
С тех пор источники во дворце сообщили, что конфликты между Меган и Туабти были связаны с бесплатными подарками, которые некоторые компании присылали Меган. Поставки постоянно прибывали в Кенсингтонский дворец. «Одежда, украшения, свечи… Это было абсолютно бесперебойно», - сказал источник. Туабти, по-видимому, строго следовала правилу, согласно которому члены королевской семьи не могут принимать бесплатные подарки от коммерческих организаций. Ее подход не понравился Меган.
В другой раз возникла путаница по поводу организации лондонского мероприятия герцогини. Меган думала, что там не будет СМИ, но оно было в расписании для прессы. Это был своего рода сбой, на который была плохая реакция. Причастный к этому сотрудник знал, что ему придется поговорить об этом с Меган, и боялся такой перспективы. После того, как он пропустил звонок от нее, он перезвонил, но она не взяла трубку. Он сказал: «Она не перезванивала. Я был в ужасе». Через некоторое время он добавил: «Это так нелепо. Я не могу перестать трястись».
Как сказал один источник: «Было много сломленных людей. Молодые женщины были сломлены их поведением». По его словам, один сотрудник был «полностью уничтожен». Другой сотрудник, у которого были тяжелые времена, сказал коллеге, что рассматривает возможность увольнения и что пара была «возмутительными буллерами», добавив: «Я никогда не буду доверять им снова, и они мне больше никогда не будут нравиться, но я смирился с этим». Коллега ответил: «Это так ужасно. И они действительно буллеры».
Грубое обращение не ограничивалось младшим персоналом. Один источник сообщил, что подобному обращению подвергалась и Саманта Коэн. Другой сказал: «Они ужасно обращались с ней. Все всегда было плохо. Это было так: «Она не понимает. Она не справляется». На самом деле, как сказал источник, Коэн была «святой» и лучшим организатором королевских туров, которых они знали.
В феврале 2021 года адвокаты герцогини отрицали, что Коэн подвергалась буллингу, заявив, что пара всегда была благодарна ей за поддержку и преданность. «Она остается очень близка к герцогу и герцогине».
26 октября 2018 года, когда Гарри и Меган летели из Тонги в Сидней на Игры непокоренных, Кнауф написал электронное письмо своему непосредственному начальнику Саймону Кейсу, личному секретарю принца Уильяма, в котором сообщил, что разговаривал с главой службы персонала дворца об «очень серьезных проблемах» с поведением Меган. Он написал: «Я очень обеспокоен тем, что за последний год из-за буллинга герцогини команду покинули два человека. Кажется, у герцогини всегда есть жертва. Она издевается над X [имя не разглашается автором] и пытается подорвать ее уверенность в себе. Мы получали отчет за отчетом от людей, которые были свидетелями неприемлемого поведения по отношению к Х, несмотря на всеобщее мнение ее коллег о том, что она является одним из лучших высококлассных специалистов при дворе и выполняет отличную работу».
Кнауф, который ежедневно контактировал с персоналом, сопровождавшим пару в туре, сказал, что тур был «очень сложным» и «ухудшился из-за поведения герцогини». Он также выразил обеспокоенность по поводу своего положения и предположил, что даже Саманта Коэн едва с этим справляется.
«Я спросил [Сэм Каррузерс, главу службы персонала], что произойдет, если герцогиня следующим набросится на меня, что кажется возможным, учитывая ее поведение в последние недели, - написал он. - Я спросил, что будет сделано, чтобы Сэм Коэн чувствовала поддержку. Я упомянул вполне реальную возможность того, что у нее очень сильный стресс, и она может быть вынуждена отказаться от своей должности». В заключение Кнауф сказал, что Каррузерс «согласилась со мной по всем пунктам, что ситуация очень серьезная». Он добавил: «Я по-прежнему обеспокоен тем, что ничего не будет сделано».
Может быть трудно точно определить, когда определенное поведение равнозначно буллингу. Как выразилась Дженни Афиа, адвокат, которая позже представляла герцогиню в ее иске против The Mail on Sunday: «Буллинг на самом деле означает ненадлежащее использование власти, неоднократное и преднамеренное, чтобы причинить кому-то физический или эмоциональный вред. Герцогиня Сассекская категорически отрицает, что когда-либо делала это. Зная ее такой, какой я ее знаю, я не могу поверить, что она когда-либо делала это. Это просто не соответствует моим впечатлениям о ней».
Однако сомнений в том, что Меган может быть требовательным начальником, не было. Некоторые люди, в том числе, предположительно, и сам Гарри, высказали мнение, что проблемы отчасти связаны с культурными различиями в стиле управления. Омид Скоби и Кэролин Дюран, авторы книги Finding Freedom, заявили, что «американцы могут быть гораздо более прямолинейными, и это часто не является приемлемым для гораздо более утонченного института монархии». Однако Джейсон Кнауф, человек, выдвинувший обвинение в буллинге, тоже был американцем. Инсайдеры сказали, что это было гораздо больше, чем просто американская прямолинейность Меган.
Между тем, Гарри и Меган в туре встречали на ура. Огромные толпы собирались посмотреть на них, и непривычно-неформальный подход Меган к королевским визитам пользовался успехом у австралийской публики. Когда она появилась в доме фермерской семьи, она принесла с собой банановый хлеб, который испекла сама. Когда пара посетила школу, чтобы увидеть работу программы по улучшению успеваемости молодых аборигенов, ее восприняли как образец для подражания.
За кулисами история была другой. Хотя ей нравилось внимание, Меган не понимала смысла всех этих прогулок среди народа с пожиманием рук бесчисленного количества незнакомцев. По словам нескольких сотрудников, по крайней мере один раз они слышали, как она сказала: «Не могу поверить, что мне не платят за это».
Один из сотрудников, участвовавших в туре, больше всех сочувствовавший Меган, сказал: «Я думаю, Сэм пыталась понять, как будет выглядеть этот офис после прихода Меган. Меган хотела привлечь своих людей, а не обращаться к традиционным людям из Букингемского дворца. У меня сложилось впечатление, что было очень и очень трудно скрепить это вместе. И помимо всего этого, они не только недавно поженились, но и у вас впереди очень большой тур, а Меган беременна. Так что, конечно, было ясно, что было много проблем».
Не раз сотрудники чувствовали, что с ними грубо обращаются. Согласно одному источнику, путешествие из Тонги в Сидней для Сэм Коэн было особенно жарким временем.
«На Сэм кричали перед полетом и во время его». После этого она предупредила других сотрудников, чтобы они держались подальше от Гарри и Меган до конца дня. В тот вечер ее коллеги попытались устроить так, чтобы ей не приходилось встречаться с Гарри и Меган больше, чем это было строго необходимо. «Было так ужасно видеть это вчера», - сказал один из них на следующий день. Согласно одному источнику, Дэвид Мэннинг, который всегда оказывал успокаивающее влияние во время туров, говорил: «Вы имеете дело с очень трудной дамой».
Эффект от поведения Меган, возможно, стал очевиден через некоторое время после того, как Кнауф написал электронное письмо Саймону Кейсу. Гарри услышал о жалобе и попытался убедить Кнауфа отказаться от нее (адвокаты Сассексов отрицали это). Один из сотрудников, имя которого Кнауф назвал в электронном письме, должен был работать с Меган на следующий день и беспокоился, что она узнает о жалобе.
«Вот почему я чувствую себя плохо, - сказал он. - Я не хочу садиться с ней в машину завтра утром… Она будет винить в этом меня, что сделает завтрашний день совершенно ужасным».
Через несколько месяцев после южно-тихоокеанского тура отношения между Джейсоном Кнауфом и Гарри и Меган фактически закончились, хотя Кнауф по-прежнему официально отвечал за их связи со СМИ. В декабре Меган в черном платье от Givenchy неожиданно появилась на церемонии British Fashion Awards в Королевском Альберт-Холле, где вручила награду Клэр Уэйт Келлер, создательнице ее свадебного платья. Кнауф понятия не имел об этом, пока Меган не вышла на сцену. Она отказалась позволить Сэм Коэну или помощнице своего личного секретаря Эми Пикерилл сообщить ему об этом.
Через месяц после того, как Кнауф отправил Саймону Кейсу свои обвинения в буллинге, он подал заявление об уходе. Вместо этого Уильям и Кейт взяли его в качестве специального советника, а позже он стал исполнительным директором благотворительной организации пары, Royal Foundation.
Тем временем обвинения в буллинге ускорили серьезные потрясения в Кенсингтонском дворце, когда Гарри и Меган отделились от двора Уильяма и Кейт.
Найм нового секретаря по связям с общественностью для Сассексов в начале 2019 года был частью этого процесса. Однако сначала нужно было принять решение о том, как будет выглядеть этот двор и где он будет базироваться.
Дворец хотел предоставить им офис в Букингемском дворце. Гарри и Меган хотели устроиться по-своему, вероятно, в Виндзорском замке, рядом с их новым домом, Фрогмор-коттедж. Если они застрянут в Букингемском дворце, подчиняясь всей дворцовой машине, они не будут отличаться от младших членов королевской семьи, таких как герцог Йоркский или граф и графиня Уэссекские. Но дворец никак не мог финансировать создание отдельного сателлита. Это было решение королевы и принца Уэльского, которые прекрасно осознавали необходимость избегать ненужной расточительности.
По крайней мере, у Сассексов была большая команда. В ее состав входили личный секретарь, два помощника личного секретаря, секретарь по связям с общественностью и два других сотрудника по связям с общественностью, а также административный персонал.
Сара Латэм - гражданка США и Великобритании с сияющей улыбкой и, казалось бы, безграничной энергией - была пиарщиком, который должен был отвечать за связи с общественностью. В то время она была управляющим партнером пиар-агентства Freuds и имела богатый опыт работы в качестве старшего советника в предвыборной кампании Хиллари Клинтон. «Сара была очень опытной, и это было именно то, что им было нужно, - сказал один из источников. - Она была способна говорить правду начальству и быть честной с ними».
Между тем, Коэн была явно рада скорому освобождению. Источник однажды сказал: «Сэм всегда ясно давала понять, что это как работать на пару подростков. Они были невозможными и довели ее до предела. Она была несчастна».
Коэн «зашла в тупик», - сказал друг. Она выдохлась, оставаясь с Сассексами дольше, чем изначально планировала, и чувствовала себя изолированной от остальной части королевской иерархии теперь, когда ее больше не было в личном офисе королевы. «Ей постоянно приходилось сражаться за Гарри и Меган, принимая от них все эти оскорбления». Она также обнаружила, что гораздо больше вовлечена в организацию их личной жизни, чем подобает личному секретарю, который, несмотря на название должности, всего-лишь заботится об их общественной жизни.
Ее заменила Фиона Макилвэм, которая стала одним из самых молодых британских послов в истории, когда ее назначили послом в Албании в 2009 году в возрасте 35 лет.
Поначалу Латэм и Меган представляли собой эталонную комбинацию. Она сказала другу: «Мне нравится эта работа. Это потрясающе». Латэм приходила на обде с герцогиней во Фрогмор-коттедж, чтобы все обсудить. Латэм думала, что понимает Меган, которая считала, что пресса ненавидит ее и что она стала жертвой расизма в СМИ. С точки зрения Латэм, Меган как американка стала жертвой культурных различий, а не расизма. Что ей было нужно, так это чтобы кто-то держал ее за руку и помогал пройти через минное поле.
Сияние вскоре потускнело. Той весной и летом была серия битв со СМИ. Сначала был роскошный бэби-шауэр для Меган в Нью-Йорке. Затем, когда в мае должен был родиться Арчи, Меган была полна решимости избежать унижения достоинства в лице журналистов, расположившихся лагерем возле больницы. Дворец опубликовал заявление, в котором говорилось, что у герцогини начались схватки, но, как выяснилось позже, на самом деле она родила примерно за восемь часов до этого.
Летом любовь пары к путешествиям на частном самолете вызвала дополнительную критику. После того, как Гарри выступил с речью о необходимости сохранения природы на Google Camp на Сицилии (а затем улетел обратно вместе с Леонардо ДиКаприо на частном самолете, предоставленном Google), он и Меган совершили четыре полета на частных самолетах менее чем за неделю, посещая Ибицу и юг Франции. Это спровоцировало ссору с Сарой Латэм, которая посоветовала Гарри не летать на частных самолетах.
Отношения между парой и Латэм становились все более напряженными. Близкие коллеги начали задаваться вопросом, как долго Латэм захочет оставаться в команде. Подсознательно они думали, что любому, кто покидает команду Сассексов, лучше всего придумать хорошее оправдание. Меган не нравилось, если она считала, что это из-за нее. Следующей уволилась помощница личного секретаря Меган Эми Пикерилл. В то время источники сообщили, что ее уход, который Меган назвала «очень грустным», был мирным. На самом деле, когда Меган узнала, что Пикерилл подала заявление об уходе, она так разозлилась, что не позволила Пикерилл сесть с ней в одну машину, чтобы отправиться на официальное мероприятие в Лондоне тем утром.
К августу 2019 года в команде Сассексов все было «ужасно и напряженно». Были также намеки на то, что Гарри и Меган не видят своего долгосрочного будущего в качестве работающих членов королевской семьи. Приближался их тур по Африке, но после этого в дневнике ничего не было. Между тем персонал все больше осознавал присутствие на заднем плане бизнес-менеджера Меган Эндрю Мейера и ее адвоката Рика Геноу, а также ее агента Ника Коллинза и Кели Томас Морган из Sunshine Sachs. Американская команда была очень занята, работая над сделками не только с Netflix, но и по сериалу Гарри о психическом здоровье для Apple+ с Опрой Уинфри и по озвучке Меган для диснеевского фильма о слонах.
При подготовке к туру по Африке команда уговаривала пару дать интервью британским СМИ. Сэм Коэн предложила Тома Брэдби из ITV, которого уже знал Гарри. Меган поначалу сопротивлялась. Ее внимание было сосредоточено на перспективе дать интервью Опре Уинфри. Однако, поразмыслив об этом, Гарри сказал, что они согласны. Была одна оговорка: он и Меган не могли давать интервью вместе или сниматься в одном кадре. Это противоречило бы их сделке с Опрой, которая на тот момент была намечена на осень того же года. (В конечном итоге это произошло более чем через год, в марте 2021 года.)
----------
Первый реальный намек на то, что в царстве Меган не все в порядке, появился в октябре 2019 года, когда ITV выпустила трейлер документального фильма «Гарри и Меган: африканское путешествие». Когда Меган разговаривала с Томом Брэдби в саду в Йоханнесбурге, она рассказала о том, как ей трудно было справляться с жизнью в центре внимания, будучи новобрачной и молодой матерью. Казалось, пытаясь сдержать слезы, она сказала, что ей было трудно, и добавила: «И еще, спасибо, что спросили, потому что мало кто спрашивал, окей ли я. Но это то, что реально происходило за закрытыми дверями».
Трейлер вышел, когда Уильям и Кейт были в турне по Пакистану. Получившееся в результате освещение в СМИ неизбежно затмило репортажи о последнем дне тура Кембриджей. Команда Кембриджей была недовольна и увидела в этом преднамеренную попытку выбить Кембриджей в первых полос. Отношения между двумя дворами стали довольно напряженными.
Когда вышел документальный фильм, он также показал, насколько отдалились Гарри и Уильям. На вопрос Брэдби о разрыве между ним и Уильямом Гарри решил не отрицать этого, а вместо этого сказал: «В данный момент мы, безусловно, идем разными путями, но я всегда готов поддержать его, так же, как я знаю, он всегда готов поддержать меня».
Уильям, вернувшись домой после пакистанского тура, кажется, был ошеломлен такой резкой картиной несчастья его брата и невестки. Он понял, что они в кризисной ситуации. На следующий день после того, как документальный фильм вышел в эфир, Уильям связался со своим братом, чтобы спросить, может ли он прийти увидеться его. Это привело Гарри и Меган в замешательство. Что им делать? Изначально Гарри был за. Затем он снова поговорил со своим братом и спросил его, кому он об этом расскажет. Уильям объяснил, что ему придется освободить свое расписание, а это значит, что он должен сообщить об этом своему личному секретарю. В этот момент Гарри сказал: «Не приходи». Он был настолько обеспокоен тем, что команда Уильяма сольет информацию о визите в прессу, что предпочел, не видеться с ним, чем рисковать тем, что это попадет в газеты. Это еще раз подчеркнуло системный кризис, лежащий в основе многих королевских отношений, и то, что члены королевской семьи так редко берут трубку и разговаривают друг с другом напрямую.
Всего пять месяцев спустя Гарри и Меган перестанут быть работающими членами королевской семьи и переедут в Канаду, прежде чем окончательно обосноваться в Калифорнии.